Книга Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - Елена Первушина

И вот через пятнадцать лет, в 1830 году, Бельгия, население которой тяготело к католицизму в отличие от протестантского севера, снова отделилась от Нидерландов в результате восстания (оно было вдохновлено Июльской революцией во Франции). После нескольких дней вооруженных столкновений королевской семье пришлось покинуть Брюссель. Королем Бельгии стал Леопольд, принц Саксен-Кобургский. Разумеется, такую потерю было нелегко пережить, и, видимо, события революции оказали сильное влияние на юного принца Вильгельма Александра — сына Анны Павловны и принца Оранского, которому в то время исполнилось 13 лет. Позже один из его приближенных напишет: «События и последствия бельгийской революции пробудили в нем такую склонность к деспотизму и ненависть к свободным институтам, что перед ними бледнеют все воспоминания, составляющие славу Оранского дома». Став королем, Вильгельм Александр распустил Генеральные штаты и постарался изгнать из правительства всех либералов. А впрочем, он скрупулезно соблюдал конституцию и в спорах между общественностью и правительством вставал на сторону народа, заявляя, что государи существуют для народов, а не народы для государей. Но все это — дело будущего.

А пока король Вильгельм, свекор Анны Павловны, написал письмо правившему тогда в России младшему брату своей невестки Николаю Павловичу с просьбой оказать ему помощь в усмирении заговорщиков. Первым порывом Николая было откликнуться на призыв и ввести русские войска в Бельгию. Но когда он понял, что другие европейские державы не готовы его поддержать, то отказался от этой идеи. Осенью произошло решающее сражение, в котором с обеих сторон погибло около двух тысяч человек. В итоге на Лондонской конференции после года обсуждений было решено предоставить Бельгии независимость. Кончался век великих европейских империй. Наступала эпоха национальных государств.

* * *

В 1840 году муж Анны Павловны вступил на нидерландский престол под именем короля Вильгельма II. У супругов было четверо сыновей (двое из них умерли детьми) и одна дочь — принцесса Софья, которая позже вышла за своего кузена, сына Марии Павловны принца Карла Александра Саксен-Веймарского. После рождения первого ребенка муж сделал Анне Павловне необычный подарок — подарил ей домик, в котором жил Петр I в городе Зандам во время пребывания в Голландии с Великим посольством. За два века домик изрядно обветшал, и Анна распорядилась построить над ним кирпичный чехол, наподобие того, который сделали в Петербурге вокруг домика Петра I на Петроградской стороне.

После смерти мужа в 1849 году, когда на престол взошел ее сын, Вильгельм III, Анна Павловна сначала переселилась из Амстердама в Гельдерн, а затем переехала в Гаагу.

В то время королевский дом испытывал финансовые затруднения, и Анна Павловна предложила своему брату, правившему в то время императору Николаю I, купить большую коллекцию голландских картин. Сделка была совершена, и картины составили знаменитую голландскую коллекцию Эрмитажа.

Годы и испытания сделали характер Анны Павловны похожим на характер ее отца. Придворная дама Марии Павловны вспоминает, что когда Анна навещала в Веймаре свою сестру и дочь, то «все ходили по струнке».

Дважды, в 1853 и 1855 годах, Анна Павловна посетила Россию, с почетом была встречена императором Александром II. Она побывала в Москве, Петербурге, Гатчине, Павловске, Царском Селе. «За кулисами», однако, императорская семья осталась недовольна чопорностью и строгостью царственной родственницы. Фрейлина Анна Тютчева вспоминает, как однажды, осенью 1855 года, когда она разговаривала с супругой Александра II, вошел император с телеграммой в руках. Он, смеясь, сказал императрице: ««Вот, милая моя, черепица нам свалилась на голову: королева Анна телеграфирует мне, что в виду того, что ее сын, король Нидерландский, имел гнусность послать орден святого Вильгельма одновременно мне, по случаю моего восшествия на престол, и Луи Наполеону, по случаю взятия Севастополя, она сочла для себя долгом чести навсегда покинуть Нидерланды и вернуться в Россию». Императрице, по-видимому, не особенно по вкусу это проявление русского патриотизма со стороны ее августейшей тетушки. Ее нидерландское величество имеет репутацию особы столь же неуживчивой и трудной в общежитии, сколь хорошей патриотки, и мысль иметь ее навсегда при себе, кажется, не очень улыбается их величествам».

Когда же королева приехала, Анна Федоровна не могла не отдать должное той немного старомодной, но полной достоинства манере, с которой та держалась. «Королева Анна очень почтенная женщина, полная старых придворных традиций и преданности этикету, и еще не отправила приличия ко всем чертям, как это сделали в наше время, — пишет она. — Наши молодые великие князья и княгини, которые покатываются от смеха и делают гримасы за спиной своей тетки, лучше бы сделали, если бы последовали ее примеру».

Несмотря на все свои обещания Анна, погостив на родине, все же вернулась в Нидерланды. И вскоре доказала, что она предана не одному только этикету и традициям, она предана России. В годы Крымской войны она присылала из Нидерландов медикаменты и перевязочные средства, основала для больных и раненых воинов госпиталь и инвалидный дом.

Вдовствующая королева скончалась 1 (13) марта 1865 года и похоронена в православной церкви Св. Екатерины в Амстердаме, сооруженной императором Николаем I.

Глава V

Дочери Александра I

Императора Александра в семье называли просто — «наш Ангел». С самого момента своего рождения великий князь был окружен всепоглощающей любовью. Тон тут задавала бабушка Екатерина. Посмотрите, что она пишет Гримму после рождения первого внука: «Я бьюсь об заклад, что вы вовсе не знаете того господина Александра, о котором я буду вам говорить, — писала счастливая Екатерина барону Гримму. — Это вовсе не Александр Великий, а очень маленький Александр, который родился 12-го этого месяца в десять и три четверти часа утра. Все это, конечно, значит, что у великой княгини только что родился сын, который в честь св. Александра Невского получил торжественное имя Александра и которого я зову господином Александром… Но, Боже мой, что выйдет из мальчугана? Я утешаю себя тем, что имя оказывает влияние на того, кто его носит; а это имя знаменито… Жаль, что волшебницы вышли из моды; они одаряли ребенка чем хотели; я бы поднесла им богатые подарки и шепнула бы им на ухо: сударыни, естественности, немножко естественности, а уж опытность доделает почти все остальное…».

Разительное отличие от того, что она пишет о рождении девочек! Никакой иронии, только умиленное воркование.

Родиться первым в семье, а главное, родиться мальчиком — большое преимущество.

Когда-то Елизавета отобрала у Екатерины новорожденного Петра. Но теперь Екатерина сама императрица, и никто не сможет отобрать у нее младенца! И она воспитает его так, как это подобает мудрой и образованной женщине, как учат энциклопедисты: со всей возможной «естественностью».

И Екатерина запретила туго пеленать, кутать и качать малыша. В его комнате разговаривали громко, а под окнами даже стреляли из пушек, чтобы он привыкал к громким звукам (справедливости ради, нужно заметить, что впоследствии Александр Павлович жаловался на глухоту). Однако младенец отличался крепким здоровьем и закалкой. Он много гулял и спал на воздухе. Его одежда состояла из короткой рубашонки, шерстяного вязанного корсетика и шерстяной или шелковой юбочки для прогулок. «Он ничего не знает о простудах; полный, свежий и веселый, любит прыгать и почти никогда не кричит», — писала гордая бабушка. И ребенок вполне оправдывает возложенные на него надежды. Когда ему исполняется четыре года, он уже умеет читать, писать, рисует, изучает географию, знает немецкий, французский и английский языки. В десять лет читает Плутарха и «Илиаду».