Книга Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - Елена Первушина

Александр дипломатично отвечает, что принцесса еще слишком юна. Наполеон не стал ждать и женился на Марии Луизе, дочери императора Франца II. И вскоре в детских журналах стали публиковаться «загадочные картинки»: среди листьев и цветов нужно было найти профили Наполеона, его супруги и маленького принца. Потом — война 1812 года и триумф Александра на Венском конгрессе…

* * *

Меж тем Анна окончательно входит в брачный возраст и начинает получать предложения, одно блестящее другого. Последовательно рассматриваются кандидатуры прусского короля Фридриха Вильгельма III, Шарля Фердинанда, герцога Беррийского, племянника восстановленного на французском престоле короля Людовика XVIII и сына будущего короля Карла X. Но по разным причинам эти замужества также не состоялись.

В конце концов Анна вышла замуж за Вильгельма Фридриха Людвига, принца Нидерландов, ветерана битвы при Ватерлоо. К этому браку приложила руку заботливая сестра Екатерина Павловна, с которой Анна была очень дружна и постоянно переписывалась.

28 января 1816 года состоялось обручение, а 9 февраля того же года принц и великая княжна венчались в церкви Зимнего дворца. Свадьбу пышно отмечали в Петербурге. Один из праздников состоялся в Розовом павильоне Павловска, названном так, потому что вокруг него были посажены кусты роз. Декорации для праздника готовил один из мастеров, постоянно работавших в Павловске, театральный художник Пьетро Гонзаго. Чтобы представить удивление гостей, посетивших в тот вечер павильон, мы воспользуемся описанием, оставленным поэтом и будущим декабристом Федором Глинкой. Он побывал в Павловске в 1814 году, когда здесь чествовали победителей Наполеона.

Вильгельм Фридрих Людвиг, принц Нидерландов

«Что такое существенность и что такое мечта? — писал тогда Глинка. — Я прошел за Розовый павильон и увидел прекрасную деревню с церковью, господским домом и сельским трактиром. Я видел высокие крестьянские избы, видел светлицы с теремами и расписными стеклами; видел между ними плетни и заборы, за которыми зеленеют гряды и садики. В разных местах показываются кучи соломы, скирды сена и проч. и проч. — только людей что-то не видно было: может быть, думал я, они на работе… Уверенный в существенности того, что мне представлялось, шел я далее и далее вперед. Но вдруг в глазах моих начало делаться какое-то странное изменение: казалось, что какая-нибудь невидимая завеса спускалась на все предметы и поглощала их от взора. Чем ближе я подходил, тем более исчезало очарование. Все, что видно было выдающимся вперед, поспешно отодвигалось назад, выпуклости исчезали, цветы бледнели, тени редели, оттенки сглаживались — еще несколько шагов, и я увидел натянутый холст, на котором Гонзаго нарисовал деревню. Десять раз подходил я к самой декорации и не находил ничего; десять раз отступал несколько сажен назад и видел опять все!.. Наконец я рассорился со своими глазами, голова моя закружилась, и я спешил уйти из сей области очарований и волшебств! — Мой друг! Не так ли манят нас мечты и призраки на жизненном пути? — Видим, пленяемся, ищем, идем; трудимся, достигаем — и спрашиваем:

Где ж то, что нас влекло, Где то, что нас прельщало? Не так ли в утре юных лет Приманки счастье нам казало? Но время опыта настало, Совсем иным явился свет! Жизнь наша призраков полна, И счастья нет в подлунном мире! Там, там, над солнцами в эфире Есть лучшая страна!..».

На этот раз Гонзаго создал декорацию, изображавшую швейцарскую горную деревню и снова поразил всех собравшихся. Перед нею на лугу разбили палатки походного лагеря. Когда стемнело, в лагере зажглись костры и заиграл оркестр, знаменитый балетмейстер Дидло устроил для гостей представление, выступали певицы из императорской оперы… В тот вечер туда пригласили лицеистов, и под сводами павильона звучали стихи юного Пушкина, посвященные принцу Оранскому:

Хвала, о юноша герой! С героем дивным Альбиона Он верных вел в последний бой И мстил за лилии Бурбона. Пред ним мятежных гром гремел, Текли вослед щиты кровавы; Грозой он в бранной мгле летел И разливал блистанье славы. Его текла младая кровь, На нем сияет язва чести: Венчай, венчай его, любовь! Достойный был он воин мести.

В сентябре того же года, после череды пышных праздников, спектаклей, балов, иллюминаций, молодожены уехали в Гаагу и Амстердам, а в октябре — в Брюссель.

А в Павловске после их отъезда на острове посреди пруда в Розовой долине появилась беседка «Храм Любви». Сам же остров получил имя княгини Дивен, в знак признательности почтенной воспитательнице, чьи труды теперь были окончены.

* * *

Молодая принцесса ревностно принялась за изучение голландского языка, а также местной истории, нравов и учреждений. Она по мере сил заботилась о нуждах своей новой родины: основала на свой собственный счет госпиталь и инвалидный дом, который часто посещала, основала в своем королевстве до 50 приютов для бедных детей и поддерживала их образцовое состояние из собственных сумм.

В свое время Мария Федоровна и Екатерина Павловна протестовали против брака Анны с герцогом Беррийским, новым правителем Франции, так как очень боялись повторения революционных событий. Они «как в воду глядели»: в июне 1830 года в Париже началось восстание рабочих и ремесленников и Карл X, отец герцога Беррийского, лишился трона.

Позже эти события будут называть Июльской революцией, или Второй французской революцией, или просто: «Три славных дня». К власти пришла умеренная партия крупной буржуазии, а на французском престоле оказался кузен Карла — Луи Филипп, герцог Орлеанский. Но, по иронии судьбы, приехав в Нидерланды, русская принцесса оказалась в самом центре революции.

Дело в том, что еще в XVI веке, когда Нидерланды находились под властью испанских правителей, в результате так называемой Восьмидесятилетней войны, или Нидерландской революции — первой в череде буржуазных революций, потрясших Европу, была признана независимость Семи Соединенных провинций — области на юге страны, ныне известные как Бельгия и Люксембург. (События Нидерландской революции описаны в знаменитом романе Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель». Одно из действующих лиц в его романе — Вильгельм Оранский, прозванный Молчаливым и погибший от руки убийцы, подосланного испанским королем, — родоначальник той династии, к которой принадлежал муж Анны Павловны.)

На Венском конгрессе Бельгию вновь присоединили к Нидерландам, и на трон объединенного королевства вновь возвели династию Оранских. Россия поддержала это решение, так как была должна много денег нидерландским банкирам.