Книга Замужем за незнакомцем - Луиза Аллен

— Я сама не такая верная чувству долга, но, надеюсь, Каллум сделает тебя счастливой. Ты современна, умна, красива, так что Каллум выиграл от этого брака — такая жена будет поддержкой в начале его карьеры, к тому же ты близко знакома с его семьей. Ты любишь его?

Вопрос был задан в лоб.

— Да… — Ее рука дрогнула, когда она принимала чашку из рук Эврил. — Только… только он пока не знает о моих чувствах.

— И тебе трудно сказать об этом, верно? Только три слова, но, когда не знаешь, каков будет ответ, они просто застывают на губах, — сказала, улыбаясь, Эврил. — Мужчины отличаются от нас, они иногда и сами не догадываются, что влюблены.

Дита закатила глаза:

— Верно, очень верно. Но как тут можно помочь? Надо подумать. А как обстоят дела в спальне? Он ждет, когда его соблазнят?

Эврил фыркнула:

— Дита!

— Нет, ничего подобного. — София стала пунцовой. — Все прекрасно, то есть в спальне у нас нет никаких проблем.

И, понемногу приходя в себя, София вдруг поняла: уверенная манера Эврил судить об интимных отношениях, вероятно, объясняется тем, что они с маркизом были любовниками, прежде чем вступить в законный брак. Было необычно и немного стыдно обсуждать свои интимные отношения с мужем, но, кажется, эта тема для них не является запретной. Она мечтала о замужних подругах, с которыми можно поделиться своими переживаниями, и вот получила такую возможность.

— Иногда Каллум ведет себя со мной сдержанно. — При этих словах Дита приподняла безукоризненную бровь, и София торопливо добавила: — Я имею в виду вне стен спальни. Очень мил, любезен, щедр, но мы как будто разделены прозрачной стеной, как будто это другой человек, не тот, который был со мной ночью.

— У него такой характер: из двух братьев он всегда был более сдержан, расчетлив, полон амбиций и очень трудолюбив. Но никто не назвал бы его холодным и замкнутым, в обществе близких людей он открыт. Это верный друг, на которого можно положиться, — проговорила Эврил.

Дита согласилась:

— Он охотно принимал участие в развлечениях, хотя и не был таким бесшабашным, как Даниэль.

— Мне кажется, дело в том, что он все еще не может забыть гибель Даниэля. Это нанесло ему глубокую душевную рану, — сказала София. — Потеряв брата-близнеца, он как будто потерял частицу самого себя. Могу ли я восполнить эту потерю? И еще — я давно разлюбила Даниэля, и Каллум об этом знает. Я чувствовала себя виноватой, но разве я в самом деле была виновата? Прошло столько времени, мы выросли, стали взрослыми, изменились, мы стали другими.

Слова слетели с ее губ, и сразу стало легче. Ей давно хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями — с друзьями, не только с Кал л умом.

Дита и Эврил молчали, тишина становилась гнетущей. Наверное, они шокированы, а возможно, она кажется им отвратительной.

Первой заговорила Дита:

— Я могу это понять. Десять лет в разлуке… Конечно, вы изменились, — и добавила с явной симпатией: — Но траур кончился, вы начинаете новую жизнь, и все наладится.

— Мы уже начали выезжать в свет. И сегодня у нас первый званый ужин. — И внезапно предложила: — Конечно, я понимаю, что приглашение слишком неожиданное, но, может быть, и вы придете?

— Приглашаешь на ужин? Придем с удовольствием. Значит, я прощена? Выпьем еще по чашке, потом все обсудим.

Глава 17

София вернулась домой только к семи вечера, щеки ее пылали, она вся трепетала от волнения. Стремительно войдя в дом, она увидела, что Каллум спускается по лестнице в холл в безукоризненном вечернем костюме. Он выглядел просто идеально.

— Дорогая, я уже хотел посылать за тобой слуг на поиски.

— О, Каллум, прости, я опоздала, хотя вчера сама выговаривала тебе за это. Как у тебя прошел день в доках? Удачно?

Он посмотрел на папку и свертки в ее руках:

— Ты до сих пор ходила по магазинам?

— О нет, то есть да, но потом зашла к Эврил, там была леди Айверс, и я пригласила их с мужьями сегодня к нам на вечер. Леди Айверс с мужем только что вернулись из свадебного путешествия, как и Эврил с Люком. Мы так заболтались, что я забыла о времени. Я послала домой записку, что у нас будут еще два гостя. Кстати, прислуга знает, что свадебные подарки распакованы.

— Буду рад увидеть и гостей, и подарки тоже. — У Каллума было прекрасное настроение, и София с облегчением вздохнула — она опасалась, что мужу не понравится ее самоуправство.

— Бегу переодеваться.

Он галантно отступил, пропуская ее.

— А я, пожалуй, пока просмотрю твои рисунки. — И потянулся к папке.

— Нет! — Она так резко отстранилась, что он удивленно взглянул на нее. — Это пока просто наброски, еще не законченные, и я не хочу, чтобы ты разочаровался, — поспешно объяснила она. — Сейчас поищу что-нибудь готовое и более приемлемое.

Она бросилась наверх, в свою гостиную, и, увидев на столе старую папку, отобрала несколько наиболее нейтральных рисунков, потом засунула портфолио вместе с карточкой Аккермана и купленными карикатурами под софу. Ей было стыдно за свою скрытность и обман. Рано или поздно придется признаться ему, но не сейчас. Она хотела насладиться своим триумфом: сначала пусть купят ее произведения, а потом она похвастается своим успехом.

На ее звонок явился Эндрю.

— Пожалуйста, передайте это мистеру Чаттертону. — Она протянула ему папку с отобранными рисунками и побежала к себе в спальню, чтобы переодеться и достойно явиться на свой первый прием, который она проводит в качестве замужней леди.

Кэл проверил еще раз с Хоуксли, все ли готово к ужину, и устроился в гостиной с рисунками жены. Он не ждал никаких откровений — должно быть, не случайно она так неохотно согласилась показать свои работы. Даже если она рисует много лет, это еще не значит, что у нее талант, — нужно только найти подходящие слова, чтобы отозваться о ее рисунках, не обидев ее и не показав своего разочарования.

Странно, как вдруг жизнь с Софией изменила его — теперь он боится испортить ей настроение. Хотя, возможно, так было бы, женись он и на другой женщине, — он же никогда не имел подобного опыта.

Итак, на первом рисунке была изображена женщина, склонившаяся над шитьем и полностью поглощенная своей работой, в ее позе было спокойствие, покой и грация. Он узнал Чиверс, несмотря на то что лица не было видно. Следующий — цветы; потом виды Грин-Парка, еще портрет — маленького ребенка, он стоит и разглядывает корову. Ей удалось очень верно передать выражение смеси страха и любопытства на лице малыша.

Кэл вспомнил, как София говорила, что хочет детей. Он тоже, разумеется. Нужен наследник. Он хотел бы иметь троих: двух мальчиков и девочку. И тут же его кровь заледенела: он представил постоянное чувство страха потерять ребенка. Это было бы ужаснее, чем потерять Даниэля. Так же страшно, как страшно сейчас потерять Софию. Он с усилием отогнал эти мысли. И, глядя на рисунки, глубоко задумался. Надо признать, что ему хочется не вообще детей, а именно детей от Софии. Можно не сомневаться, что из нее выйдет хорошая мать.