Книга Мятежный - Кэти Эванс

к себе.

— Нет, я в тебе не уверена!

Грейсон хватает меня за подбородок и, уставившись прямо в глаза, произносит с нарочитой медлительностью, как будто я идиотка:

— Ты можешь быть уверена… что я не позволю никакому другому мудаку… поиметь твою сладкую, тугую маленькую задницу – ты охренеть как легко можешь быть в этом уверена.

— Твой рот грязнее моего. Почему ты вообще преследуешь меня? — тяжело вздыхаю я.

— По той же причине, по которой ты идёшь тусоваться, взрываешь мозг какому-нибудь чуваку, после страдаешь, но продолжаешь искать то, что тебе нужно. Есть три вещи, в которых я не очень-то силён. Способность доверять. Подчиняться приказам – я уже достаточно наслушался их от своего отца. И отказывать себе в том, чего хочу.

— И ты хочешь меня?

Я снова подвергаюсь воздействию жара его губ, внезапно прижимающихся к моему горлу, прокладывающих влажную дорожку к уху, где он шепчет, предупреждая:

— Это ещё слабо сказано, но, да. Я хочу тебя. — Грейсон делает шаг назад. — Я хочу этого так сильно, но не имею права хотеть, Мелани. Только не путай меня с твоим очаровательным принцем.

Они так больно бьют меня, эти слова. Честные и правдивые.

Бьют так сильно, что перехватывает дыхание.

— Если я и приняла тебя за принца, то ты только что разбил мои мечты, — говорю я, закатывая глаза. — Пока, Грейсон.

Мне ненавистна тишина, воцарившаяся за моей спиной.

15

КУДА Я НАПРАВЛЯЮСЬ

Грейсон

— Опомниться не успеешь, как станешь петь в грёбаной церкви в воскресном хоре, — ржёт Дерек, везя меня в дом родителей Мелани.

Хотите знать, почему он везёт меня в дом её родителей?

Потому что я, похоже, с ними сегодня завтракаю.

— Заткнись на хрен, — рычу я.

Дерек хихикает и качает головой, а я угрюмо смотрю в окно.

— Ааааааа, господи, не могу в это поверить, — говорю я сам с собой, потирая лицо, и оглядываю свою чистую одежду. Я пошёл на риск и не взял с собой никакого оружия, и теперь чувствую себя более чем голым – я чувствую себя глупо. Как какой-то мальчишка, собирающийся забрать свою девушку и поехать на выпускной бал.

Есть некоторые вещи, когда ты точно знаешь, правильные они или нет. И я знаю, что не должен сидеть с родителями женщины за воскресным завтраком.

У меня чешется шея. Я подхожу к их городскому дому, сердито дёргая воротник. Я точно знаю, где находится их дом, потому что взломал все устройства Мелани, прочитал каждую страницу, квитанцию и статью, где фигурировало её имя. Я то еще бедствие. Я приближаюсь к двухэтажному дому, чувствуя себя не в своей тарелке, и стучу костяшками пальцев в дверь. Рядом с дверью разбиты цветочные клумбы. Пахнет… свежескошенной травой. В памяти всплывают полузабытые картинки из прошлого, как я тринадцать лет назад помогал маме подстригать газон. В таком же доме, как этот. Прошло тринадцать лет с тех пор, как я последний раз переступал порог таких же дверей в таком же районе. Мне, чёрт возьми, здесь больше не место.

Дерек машет мне из машины, и я показываю ему средний палец, а затем окликаю:

— Эй, я принесу тебе то, что не доем.

В ответ он повторяет мой неприличный жест.

— Я зажевал на заправке буррито, но сегодня утром вы просто воплощение доброты, босс.

Не обращая внимания на насмешку, потому что он во время нашей поездки сюда, конечно же, был не самым приятным спутником и, чёрт возьми, никогда таким не был, я в третий раз стучу в дверь.

Совсем не уверен, как Мелани отреагирует на моё присутствие здесь, но собираюсь оказать ей небольшую помощь и вести себя так, как будто я уже знаю, что она будет чертовски рада меня видеть. Наконец-то.

Дверь открывает домработница.

— Да?

Она разглядывает меня пристально, как будто не может оторвать глаз. И тут я слышу голос, похожий на голос Мелани:

— Кто это, Мария?

— Спасибо, я сам найду дорогу. — Я вхожу в дом, иду на шум и смело врываюсь в столовую.

Отец Мелани вскакивает со стула, удивлённый, но не встревоженный. Его густую шевелюру припорошила седина, и у него такой тип лица, на котором неизменно сияет улыбка. Мать Мелани, красивая женщина с бледным, нежным лицом, напротив, остаётся сидеть, широко раскрыв глаза такого же оттенка, что и у дочери.

— Мелани? — обращается к дочери отец. Мой взгляд блуждает по её телу, и когда наши взгляды встречаются, я вижу, как она легонько дёргает выбившийся из причёски локон, нервно пытаясь найти объяснение. Что? Теперь она бросает меня без поддержки, выставляя идиотом? Между нами потрескивают электрические разряды, и я чувствую, как реагирует моё тело.

— Мистер и миссис Мейерс, — говорю я людям, сидящим за обеденным столом. — Прошу прощения за опоздание.

— Мама, папа, это Грейсон. Он был со мной на свадьбе Брук и Реми. Он…

Мелани поднимает ко мне лицо, прося о помощи. Её широко распахнутые глаза блестят, и, боже, она сводит меня с ума. В моём сознании вспыхивают её образы – игривая женщина, сирена в моей постели, медсестра, которая перевязала меня и после поцеловала, и я чувствую, как разгорающийся внутри огонь воспламеняет мою душу.

— Я её новый бойфренд, и мне очень приятно познакомиться с вами обоими.

Удерживая взгляд отца Мелани, пожимаю его руку. Её мать бросается ко мне и чуть не душит меня в своих объятиях.

— Я так рада знакомству!

Почувствовав себя чертовски неуютно от внезапно окружившего меня сердечного тепла, я не без труда высвобождаюсь и направляюсь к Мелани. Кажется, моё тело подзаряжается лишь от того, что нахожусь рядом с ней. Теперь я могу понять, что такое физическое влечение.

— Он не мой парень, он просто друг, — смеётся Мелани, разыгрывая перед ними спектакль. С довольной улыбкой она смотрит на меня, затем язвительно замечает:

— Изменились планы?

Я отодвигаю стул рядом с ней.

— Похоже на то.

— О, у нас будет новый участник для игры в шарады! — радостно хлопает в ладоши мама Мелани.

Что. За. Хрень! 

За всю свою жизнь в моей семье никогда не устраивались семейные обеды, даже когда со мной была мама. Я никогда не сидел за столом с обоими родителями. Не ел за семейным столом. Не проводил время с другими семьями. В их домах.