Книга Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий

с брюк, но они настолько заужены, что снять их не удается; Вася дергается, переступая, наконец шлепается посреди невольно заулыбавшихся парней.

В о р о н (Васе). Держись за воздух!

Ворон и Мантуло поднимают Васю за руки-за ноги и кладут на койку; Вася беспомощно лежит на спине.

М а н т у л о (безуспешно дергая Васины брючины). С мылом придется!..

Хохот.

И в а с ю к (вдруг). Стоп!.. Вденьте его назад.

Васю ставят на ноги.

Мы ему в родной колхоз не фото, а полнометражный фильм отправим! (Поднимает кинокамеру.)

М а н т у л о. А точно!

Б у б л я к (Васе). Прими исторический вид.

В о р о н. Первым парнем будешь! (Прилаживая фотовспышку.) Считай, что все ваши Томки и Ларки — твои!

И в а с ю к (Юрганову, улыбаясь). Больше всех парень расстраивался, что не сняли для телевидения…

Отколов со стены снимок-вырезку обнаженной кинозвезды, Ворон заставляет Масленникова прижимать ее к сердцу.

В а с я. И двадцапятку на лапу мастеру…

И в а с ю к. Василий, работай. (Снимает.) Работай.

Принимая перед объективом дурацкие позы, Вася честно старается, он счастлив вниманием экипажа не меньше, чем самой обновкой.

В о р о н (ведя «репортаж»). А теперь, уважаемые телезрители, вы смотрите репортаж о личной жизни и героической трудовой деятельности шести простых советских миллионеров… Лицо героического ивасюковского экипажа Василий Масленников…

И в а с ю к (снимая). Работай, Василий, работай.

Все так и покатываются. Слишком уж комично сочетание салонного великолепия «фрака-смокинга» и перманента Васи — с его носом-картофелиной и россыпью конопушек.

И в а с ю к (снимая). Упади на карачки!..

Вася выполняет команду. Слепящий свет фотовспышки Ворона бьет раз за разом Васе в глаза, тот беспомощно щурится, все еще пытаясь улыбаться на откровенный хохот экипажа…

(Снимая.) Развернись пятой точкой!..

Гомерический хохот! Вася загнанно дышит, костюм его испачкан и измят. Он уже не может улыбаться… Юрганов входит в «кадр»: тянет Васю к умывальнику и сует перманентом под струю воды. Смех как срезает. В тишине резко свистит Ворон.

Ю р г а н о в. В смену опаздываем…

И в а с ю к (твердо). Осталось время. Василий!

Ю р г а н о в (как бы отшучиваясь). В самый раз осталось, а то явимся, а сменщики нам машину без троса, а то и без ковша оставили… Носи руду в ладошках! (Васе, застывшему под взглядом Ивасюка.) Двигай… «миллионер»!

Вася дергает неснимающуюся брючину; не устояв, шлепается задом и, мокрый, жалкий, первым же начинает заливисто смеяться над собой… Никто не улыбнулся.

4

Надпись золотом по красному фону «ШТАБ БОЕВОЙ КОМСОМОЛЬСКОЙ ДРУЖИНЫ г. ЖЕЛЕЗНОГО». Портрет Дзержинского. Дверь в глубине…

У телевизора  К а л а ш н и к о в  и  Д е ж у р н а я  по штабу; п а р е н ь, сидящий к нам спиной… В о р о н  вводит пьяного  п а р н я — это  В т о р а я  д у б л е н к а.

К а л а ш н и к о в (Ворону). Прописывать тебя в штабе скоро придется… В общежитии-то появляешься?

В о р о н. На консультацию шел, сессия, да вот старого «друга» встретил. У ресторана.

К а л а ш н и к о в (Дубленке). Дошел до ручки… До ресторанной! Что можешь сказать в свое оправдание?

В т о р а я  д у б л е н к а (сияя улыбкой). Парни! Ну, посидели с дружками. Имело! Ну, по пятьдесят грамм на зуб положили… Вы, что ли, не киряете? Даже в дни всенародных юбилеев?

Д е ж у р н а я. Чистосердечное признание облегчит твою участь.

В т о р а я  д у б л е н к а. Парни! Сова только не пьет: днем спит, ночью — гастрономы закрыты!.. (Калашникову.) Витек! Мы ж с тобой… Мы первые палатки тут крепили! Мы ж в буран с тобой…

К а л а ш н и к о в (обрывая). Посиди, подумай…

Открыв дверь в глубине, Дежурная решительно вталкивает  В т о р у ю  д у б л е н к у  в чулан-кладовку…

Д е ж у р н а я. А кукол этих?

К а л а ш н и к о в. Давай кукол.

Из темноты чулана появляются  д в е  д е в у ш к и  в мини-юбочках, при широченных кожаных «ковбойских» поясах, с прическами, когда пряди закрывают пол-лица и их все время приходится откидывать — небрежно и элегантно.

Посидели, подумали?

Принципиально глядя только друг на дружку, девушки пожимают плечиками.

Сказать, значит, конкретно — зачем к нам в Железный прибыли — так и не можете.

Девушки продолжают независимо улыбаться одна другой.

Такой эпизод… Будем думать вместе! На учебу? Нет. До девятого класса дотянули дома у себя, здесь продолжать учебу не захотели. А у нас учеба — строго обязательна. Даже для многодетных мамаш.

Д е ж у р н а я. А мы еще среди года вас устраивали ходили!

К а л а ш н и к о в. Какую последнюю книгу прочитали?

П е р в а я (Второй, посмеиваясь). «Три мушкетера».

К а л а ш н и к о в (серьезен). Правильно, есть такая полезная книга для юного юношества. Кто же понравился из трех больше?

П е р в а я. А этот… Ну… Жан Маре которого…

В т о р а я (Первой, поправляя). Кёрк Дуглас… Монте-Кристо, вот!

Хохот.

К а л а ш н и к о в. Эрудиты… Хемингуэя читали? (Не получая ответа.) Ремарка? Моравиа? Фриша?.. Пушкина Александра Сергеевича?!

Д е в у ш к и (в испуге).

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя,

То как зверь она завоет,

То заплачет как дитя…

М а н т у л о  приводит  В е р у.

М а н т у л о (Вере). Жди… Не садись!

К а л а ш н и к о в (девушкам). …Работать прибыли? Два раза работать вас устраивали. Тоже — нет?

В т о р а я (Первой). Мы в официантки сюда ехали, скажи?

Д е ж у р н а я. В космонавты?

К а л а ш н и к о в. А вот девчата из кафе «Горняк», официантки, поручаться за вас к нам ходили.

М а н т у л о. Жрать — можете, а подать, посуду мыть — не работа для таких королев… Не умеете — научим, не захотите — заставим!

К а л а ш н и к о в (после паузы). А ведь вы — из Москвы прибыли.

М а н т у л о. Важнейшая стройка пятилетки, а самых подонков к нам шлют?!

В о р о н. Да еще по комсомольским путевкам.

Д е ж у р н а я. Перелицовывай тут за них!..

К а л а ш н и к о в (резюмируя). Не учитесь, не работаете, такой с вами эпизод… (Вдруг.) Танцуйте.

В т о р а я (Первой). Скажи, а?

К а л а ш н и к о в. Вы же, выходит, танцевать только и прибыли? И вся романтика, что нашли у нас?

П е р в а я (Второй). Настроение не то.

М а н т у л о. Настроение создадим. Танцуйте.

Д е ж у р н а я. Танцуйте-танцуйте.

П е р в а я (Второй). Лучше помереть стоя…

В т о р а я (Первой). …Чем плясать на коленях!

В о р о н (тихо). Шагом… марш!

Ворон насвистывает джазовый ритм. Не сводя испуганных глаз с Ворона, девушки, взявшись за руки, проделывают несколько ученически-целомудренных «па».

К а л а ш н и к о в. Не так, не-ет!

Д е ж у р н а я. А вот как вы на танцплощадке выдавали, когда мы задержали вас!

Девицы танцуют. А все высвистывают и выстукивают нечто джазообразное, у б ы с т р я я  и  у б ы с т р я я  темп. Отплясывать девицам смерть как не хочется, но и не остановиться: кругом непреклонные лица.

Ю р г а н о в, которого мы только сейчас узнаем в парне, пристроившемся спиной к нам у телевизора, поднимается… И сталкивается лицом к лицу с Верой.

Ю р г а н о в (обрадованно). Вот и встретились!

В е р а (обрадована еще больше). О-ой, я уж и надежду потеряла! Ой!.. (Суетливо вынимает помидор.) Подарочек ваш. Помните?

Ю р г а н о в. Тот самый?

В е р а. Похожий, ага?

Ю р г а н о в. Не отличишь!

В е р а. Тот — съесть пришлось, съела тот, ну ни грамма пожевать не было! Жизнь он мне спас! Да и раскисал с жары… Но этот — похожий, копия?

Ю р г а н о в. Не отличишь!.. Сами, значит, устроились, Вера?

В е р а.