Книга Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий

А вы, Анатолий, палаточку на одного поставили, или уже… на две персоны, как думали?

Ю р г а н о в. С палаткой — вопрос остается открытый! В ожидании и надежде нашей обязательной встречи. С палаткой, если только надумала…

М а н т у л о (Юрганову, кивнув на Веру). Работать не является, куда ни предлагали. Из гостиницы, не расплативши, смылась. Где ночует? На что существует? Тунеядец… (Придвигая журнал.) Допроси.

Ю р г а н о в. Я?!

М а н т у л о (усмехнувшись). Превозмогись. Без сиропа, гляди!..

Ю р г а н о в (после паузы). Зовут?

В е р а. Вера я! А вы — Анатолий! Для близких друзей просто… Толик! Знакомились же!

Ю р г а н о в (еще пауза). Фамилия?

В е р а. А что с ходу знакомиться сопротивлялась, так этого я терпеть-ненавижу, когда с ходу подклеиваются да еще про кино пылить начнут!

Ю р г а н о в (тихо). Вот, значит, в каком «кинофильме» увидеть пришлось!

В е р а (тихо). Да неправда же это!

Ю р г а н о в (так же). А что правда?

В е р а (опуская глаза). Что, что… Лично женское, что!

К а л а ш н и к о в (девицам). У нас в Железном вам больше не жить.

В т о р а я (подружке). Скажи, а? Будто и без прописки?

П е р в а я (Второй). И без путевок, да?

К а л а ш н и к о в. Не по тому адресу, родные, эти путевки выписаны… На курорт Сочи вам надо. (К собравшимся.) Кто «за»?

Все встают с мест, голосуя не рукой, а поднимаясь во весь рост…

Д е ж у р н а я. Единогласно.

К а л а ш н и к о в (читает протокол). «Именем Ленинского комсомола… За полный и окончательный отказ строить коммунистический город юности… Выслать из Железного по прежнему месту жительства… В двадцать четыре часа!»

П е р в а я (с насмешечкой). Спасибо за внимание!

В т о р а я (Первой, чуть не плача). Скажи, а?.. Скажи, а?..

К а л а ш н и к о в. Процент неизбежного отсева… Диалектика!

В о р о н  выводит  д е в у ш е к, и внимание переключается на Веру.

М а н т у л о. Еще одна…

Д е ж у р н а я. Тоже небось повидала Крым и Рим?

Ю р г а н о в (Дежурной). Не спеши. (Вере.) Работать почему отказываешься?

В е р а. Не брали…

М а н т у л о. Всех почему-то берут! Только вот ее…

В е р а. Отказ, куда надумала…

М а н т у л о. Всем почему-то не отказывают! Двадцать тысяч на комбинате набрано! Только вот ей, почему-то…

Ю р г а н о в (перебивая). Не спеши, а? (Вере.) Куда думала, да не взяли?

Вера не отвечает.

Не молчи, а?.. Куда же думала, да не взяли?

Вера молчит…

М а н т у л о. Сказать, видно, нечего?

К а л а ш н и к о в. На какие средства тогда существуешь?

Д е ж у р н а я. Разное остается предположить… Кроме — законного?

М а н т у л о. Тунеядец… Если не хуже?

Напряженная пауза нарушается пением, донесшимся из «арестантской» кладовка-чулана:

Комсомольцы, беспокойные сердца!

Комсомольцы всё доводят до конца!..

В дверь высовывается заметно отрезвевшая  В т о р а я  д у б л е н к а.

В т о р а я  д у б л е н к а. Последнее слово подсудимого можно? Парни… отпустите? (Увидев в руках Дежурной парикмахерскую машинку.) И без стрижки бы, парни, лады?

В о р о н (вернувшись). Так ведь и побреем заодно.

В т о р а я  д у б л е н к а. Жена меня стриженого бросит, парни! Месяц как женился! За природную красоту только и полюбила!.. Парни, начинающая советская семья — в ваших справедливых руках!

Смех.

К а л а ш н и к о в. Значит, посидел, подумал… Осознал.

В т о р а я  д у б л е н к а. Чистосердечно признаю в полное свое оправдание: перебрал. Имело! Так ведь первопричина какая!

К а л а ш н и к о в. Всенародный юбилей?

В т о р а я  д у б л е н к а. На новостройку Лисаковскую отбываем, на героический труд первопроходцев!

К а л а ш н и к о в (согласно). Первопричина. (Вдруг.) Мандат достань. Не паспорт… Расчетную.

Вторая дубленка протягивает Калашникову книжку.

(Листая книжку). Машинист. Класс первый. Заработок: шестьсот, пятьсот…

В т о р а я  д у б л е н к а. Дружок зовет. Романтик!

К а л а ш н и к о в. …Пятьсот… Триста тридцать… Двести двадцать… Уволился.

В т о р а я  д у б л е н к а. Друг зовет: палатки еще только ставят, а мы ж романтики с тобой, Витек!

К а л а ш н и к о в. Оргпериод на комбинате у нас заканчивается, подрезать начинают до общесоюзного уровня трудовую копейку… вот ты и потянулся на новую стройку? Ну, гуси-лебеди…

М а н т у л о. И родину готов сменить?!

В т о р а я  д у б л е н к а. Эх, Вовик, дорогой бывший друг! И вас не удержит бригадир, хоть бы и сам Ивасюк, когда нечем держать станет. Ты припомнишь еще мои правдивые слова!..

В о р о н. Вот и строй с такими?!

Д е ж у р н а я (о Вере). И — с такими?!. Твое чистосердечное признание? Зачем прибыла? Что думаешь?

Ю р г а н о в (Вере). Чего молчишь… а? Не молчи, а?

В е р а (Юрганову). Я — чистосердечно! Почему так все вышло — сказать не скажу, не могу. (Глядя в пол.) Лично женское это… А не виновата я ни в чем этом самом!

М а н т у л о (выждав). Доказать — можешь?

К а л а ш н и к о в. Хоть одно свое слово — докажешь?

Ю р г а н о в (с надеждой). Чего лично женское-то? Не молчи, а?

Пронзительно свистит Ворон.

В е р а (Калашникову, разозлившись вдруг). Милиция вы, что ли? Обычные самые дружинники, всего-то, а устраивают тут… Судебные процессы!

В о р о н. Мы здесь с первых палаток.

М а н т у л о. С первого эшелона руды на Магнитку.

Д е ж у р н а я. Тут кирпича не найдешь, что не нами положен.

К а л а ш н и к о в. До сих пор под душ, если горячий, — не встать: руки огнем горят. (Пауза.) Снежным бураном в палатке занесло… Сутки выбирались, обморозились… Как совсем не замерзли? Потом дорогу танкам указали. Новеньких — демобилизованных, девчат — ползли, выручали. (Пауза.) Такой эпизод!..

В т о р а я  д у б л е н к а (вытянув руки). Под горячим душем — тоже долго не выстою! Забывать стал, Витек, в секретарях? Вместе за танками ползли!..

В о р о н. Как с ним?

К а л а ш н и к о в. С этим еще беседа будет…

В е р а. А со мной? (Смотрит на Юрганова.)

К а л а ш н и к о в. С тобой… (Вновь но Второй дубленке.) Серьезная беседа будет с этим рабочим классом. На тему: все ли класс, что рабочее?

В е р а. А со мной? (И снова — на Юрганова.)

К а л а ш н и к о в. С тобой… А что с тобой? Мы для тебя — никто, не милиция даже! Пусть тогда с тобой милиция разбирается? Тем более… эпизод с тобой ясный! (Ворону.) Отведешь. Сдашь.

В е р а. И потом куда?

К а л а ш н и к о в (читает протокол). «Именем Ленинского комсомола…»

Калашников останавливается, так как все, не дожидаясь, пока он закончит, встают, голосуя за приговор.

В е р а. …Потом куда меня?

В о р о н. Пошли.

В е р а (Юрганову). Прощайте, Анатолий…

В о р о н. Пошли!

В е р а (Юрганову). Желаю вам… палаточку персональную на двоих, личного счастья… Прощайте! (Идет за Вороном.)

Ю р г а н о в (Ворону). Посмоли? (Отдает тому сигарету.)

В о р о н (затягиваясь). Благодарю.

Ю р г а н о в. А я отведу.

В о р о н (останавливая Юрганова). Отведу!

Ю р г а н о в. Посмоли-посмоли… (Вере.) Пошли!

В о р о н (резко). Стоп!..

Но Вера уже уходит с Юргановым.

В е р а (сияя). Куда меня ведешь?

Ю р г а н о в (хмуро). В кино…

5

Ю р г а н о в, поглядывающий на часы. Появляется  В а с я  М а с л е н н и к о в (под мышкой — сверток).

В а с я. Вона ты где! А я ждал, ждал, думал — вместе в смену-то… Время!

Ю р г а н о в. Помню. (На сверток.) Очередная партия?

Преодолев Васино сопротивление, Юрганов разворачивает сверток: это пластинки.

(Читая надписи.) Сегодня на «с»! Сен-Санс, «Интродукция и рондо каприччиозо»… Сибелиус… Скрябин, этюд. Сорокин, перепляс… (Возвращая пластинки.) Силен ты, Васек! Между прочим, а как понимать: интродукция и рондо, как его… (Перечитав.) каприччиозо?

В а с я. Разберемся. Своевременно…

Ю р г а н о в. Медицинскую энциклопедию уже до конца одолел?

В а с я. Тоже до