Книга Скандальный дневник - Джулия Лэндон

— Я потрясена. Ты же привык проводить время со своими приятелями.

— Пора забыть молодецкие забавы, — сказал он и подошел к ванне.

Она не могла с этим не согласиться.

— И как они отреагировали?

— Радостно отправились восвояси. — Натан опустился на одно колено, положив локти на край ванны и начал лениво полоскать в воде пальцы израненной руки, не сводя глаз с жены. — Мне кажется, будет лучше, если мы с тобой начнем все сначала… без них.

Его пристальный взгляд околдовывал. Когда они занимались любовью, эти голубые глаза, глубокие, как океан, наполнялись неистовым огнем страсти…

Вспомнив об этом, Эвелин ощутила приступ дрожи.

— Что именно ты хочешь начать сначала? — тихо осведомилась она.

Он осторожно коснулся пальцем ее груди.

— Нашу совместную жизнь.

Ее так тянуло к нему, что ныло в животе.

— Теперь, когда ты вернулась в Истчерч, все будет по-другому. Ты это заслужила, — пробормотал он и, опустив руку в воду, обхватил ладонью ее грудь.

Эвелин резко вздохнула. Ее тело реагировало на его прикосновения с пугающей остротой. Она попыталась отстраниться от руки мужа, но ванна была слишком мала и не давала пути к отступлению.

— Я не хочу жить в Истчерче.

— Да, я это уже слышал, но я заставлю тебя передумать.

Он нежно сжал ее грудь и, глядя ей в глаза, начал поигрывать пальцами с соском. По ее телу прокатилась новая волна желания. Его ласки губили ее, лишали способности сопротивляться.

— Теперь мы одни, — проговорил Натан. — В этом доме никого нет, кроме нас, и, значит, никто нам не помешает. — Не сводя с нее глаз, он подобрался рукой к другой груди. — Наш брак дал трещину. Мы можем либо окончательно его развалить… либо укрепить.

Она взглянула на его губы и вспомнила влажную дорожку из поцелуев, которую он когда-то прокладывал по ее животу. Ей хотелось сказать ему, чтобы он уходил, но она не находила слов и вообще сомневалась, что способна говорить. Все ее мысли были заняты его голубыми глазами и рукой, которая ласкала ее тело, возбуждая все больше и больше.

По его лицу было видно, что он прекрасно знает, какие ощущения вызывают в ней его прикосновения, впрочем, он всегда это знал.

— Ты только подумай: мы с тобой одни, совершенно одни! Мы можем целиком отдаться во власть нашему воображению.

«Господи, помоги!»

— Только не это, — заявила Эвелин.

Натан усмехнулся, вытащил руку из воды и провел костяшками пальцев по ее щеке.

— Увидимся за ужином. — Нагнувшись над ванной, он коснулся ее губ легчайшим, чувственным поцелуем, от которого все ее тело вспыхнуло огнем, потом поднял голову и посмотрел ей в лицо: — Смотри, не опаздывай!

Натан встал, самодовольно улыбнулся и, бросив последний взгляд на ее тело в воде, небрежной походкой вышел из комнаты.

Как только за ним захлопнулась дверь, Эвелин скользнула вниз, полностью погрузившись в воду, и потерла руками плечи, пытаясь избавиться от сильного вожделения.

Кэтлин чуть не прыгала от радости, узнав, что джентльмены наконец-то уехали из Истчерча. Прислуга рассказала ей некоторые подробности их отъезда, и теперь горничная с готовностью выкладывала добытые сведения, причесывая Эвелин к ужину.

— Сколько же шуму они наделали! — возмущалась она. — Мод была вне себя от злости. Лорд Доннелли всячески ее обхаживал, но она вела себя скромно. Представляете, этот нахал обещал забрать ее отсюда! Они всегда так говорят, эти распутники лорды. И что же? Сел на свою лошадь и преспокойно уехал, едва попрощавшись с бедняжкой Мод!

— Ты уверена? — спросила Эвелин.

Не может быть, чтобы Доннелли сказал такое! Он был человеком осторожным, никогда не обещал лишнего: главное — уложить девушку в постель.

— Мне сказал об этом Дешелл — вы ведь его знаете? — взволнованно продолжила Кэтлин. — Такой высокий рыжий лакей. По его словам, Ламборн уехал сегодня утром сразу после разговора с его сиятельством. Они вдрызг поссорились. Вы, наверное, слышали крики в кухне? Только подумайте, ведь они такие друзья, а разругались в пух и прах.

Какие жуткие сплетни ходят среди прислуги! Эвелин мысленно поморщилась, представив себе, что судачат лакеи и кухарки о ней самой?

— И, слава Богу, я считаю, — заявила Кэтлин, вплетая в волосы Эвелин нитку мелкого жемчуга. — Сейчас, когда вы вернулись домой, мэм, Истчерч должен снова стать приличным местом, подобающим высокородной даме.

Эвелин улыбнулась своему отражению в зеркале. Она сомневалась, что Истчерч станет прежним и что у нее хватит сил его преобразовать.

Кэтлин продолжала выдавать домашние сплетни, но Эвелин не слушала. Все ее существо трепетало от предвкушения. Она спрашивала себя, стоит ли вообще выходить к ужину. Зачем? Ей была совершенно понятна позиция мужа: он пытался заявить свои супружеские права, и его неукротимое желание лишь усугубляло ситуацию.

Однако, вспоминая, как он смотрел на нее в ванной, она невольно загоралась огнем.

В конце концов, именно этот взгляд заставил ее спуститься к ужину. Она убедила себя, что ничего страшного не случится, если она послушает мужа. Да, у их брака нет будущего, но после нескольких лет скорби и сердечных страданий ей не хотелось делать разрыв болезненным.

Она надела свое лучшее платье. Верхняя юбка была сшита из шелка цвета алой розы, из-под нее выглядывала нижняя юбка оттенка королевской фуксии, в тон вышивке на рукавах и шлейфе. Это великолепное платье придавало ей уверенности в себе.

Эвелин задумчиво покрутила в пальцах медальон, висевший на шее. Куда подевалась та веселая девушка, которая пришла в этот дом десять лет назад, — наивная, полная самых фантастических представлений о браке?

На деле семейная жизнь оказалась далеко не такой радостной, как она воображала. Женщина, которая сейчас спускалась к ужину, провела три года в Лондоне и видела там супружеские пары, жившие вместе по устоявшейся привычке, а не по воле сердец. Теперь, вспоминая мечты своей юности, она поражалась собственной наивности.

Основу их брака составляла необходимость сохранения аристократического титула и соответствующих привилегий. А тот брак, о котором она мечтала, должен был основываться на любви. Она любила Натана, возможно, он тоже по-своему ее любил, но их отношения не выдержали проверки на прочность и рассыпались, точно карточный домик.

Охваченная странной грустью, Эвелин спускалась по лестнице, чтобы поужинать с человеком, которого она потеряла в обломках их хрупкого супружеского союза.

Глава 20

Без четверти семь Бентон встретил Эвелин в холле.

— Добрый вечер, мэм, — сказал он и указал по коридору направо: — Его сиятельство ждет вас в комнате для завтраков.