Книга Скандальный дневник - Джулия Лэндон

Аббатство Истчерч

Глостершир, Англия, 1806 год

Развалины аббатства Истчерч располагались на одном из пологих зеленых холмов Котсуолдса в английском графстве Глостершир. Судя по ширине фундамента, это было довольно крупное сооружение, но от него остались всего несколько стен, лестничный колодец, ведущий в никуда, и груды булыжника. Сейчас аббатство населяли только овцы и крупный рогатый скот, но при достаточной доле воображения можно было представить, как выглядело это место, когда холмы были усеяны работавшими на полях монахами в белых одеяниях.

Аббатство опустело вместе с десятками других в XVI веке, когда Генрих VIII был отлучен от католической церкви, а земли арендовал друг короля, лорд Линдсей, всего за несколько шиллингов в год, на то время, пока живы наследники Линдсея. Само же аббатство было разрушено.

Однако жителей и гостей графства привлекали вовсе не эти руины, а дом у подножия холма — большой особняк в долине, позади которого располагались река и холмы, а по бокам — поля и леса. Дом был построен новым графом шестьдесят лет назад.

Интерес людей был обращен не на архитектуру в стиле неоклассицизма — излюбленный стиль достопочтенного Джона Соуна — и не на парковые окрестности особняка, спроектированные не менее достопочтенным Капабилити Брауном.

Людей интересовало то, что происходит внутри дома.

В последние годы до Грейсона Кристофера доходили кое-какие сплетни о местных порядках. Он услышал их вновь в трактире, когда зашел туда промочить горло по дороге из Лондона в аббатство после утомительной ночи в седле.

— Вы не найдете там людей своего круга, — сказал хозяин трактира, выставляя перед ним кружку с элем. — В аббатстве не осталось ни одного благородного джентльмена, такого, как вы, сэр. Только женщины и выпивка.

Грейсон усмехнулся:

— Всем известно, что я обожаю и то и другое.

— Да, милорд, но, готов поспорить, не таких женщин… и не такую выпивку. Распутник Линдсей — человек весьма приятный, это да, однако какие безобразия творятся в его аббатстве! — Мужчина покачал головой. — Уж вы меня простите, но графу непозволительно так себя вести.

Грейсон знал, что у его старого друга Натана Грея, графа Линдсея, не все благополучно. Заверив хозяина таверны в том, что принимает к сведению его замечания, он оплатил счет и продолжил свой путь в аббатство.

Несмотря на дождь, дорога была на удивление чистой. Он проехал поля, на которых щипали травку быки и коровы, миновал заросли высоченных сосен и буков, развалины аббатства и небольшое озерцо, где Натан разводил карпов, церквушку, посещаемую местными прихожанами, и маленькое кладбище при ней.

Въехав в массивные ворота, он проскакал по лужайке и оказался на подъездной аллее. Немедленно подоспевший конюх поприветствовал гостя и забрал его лошадь. Грейсон постучал в дверь дома, и она почти тут же открылась.

На пороге стоял Бентон, давний дворецкий Линдсея, — худой нервный мужчина с широким круглым лицом и модной прической.

— Милорд Дарлингтон. — Он отвесил низкий поклон. — Входите, пожалуйста.

Грейсон шагнул за порог, поспешно скидывая с себя насквозь промокший плащ. В холле пахло табачным дымом.

— Сожалею, что приехал без предупреждения, Бентон, — сказал он, протягивая дворецкому плащ и шляпу, — но мне надо поговорить с Линдсеем.

— Конечно, милорд. Прошу сюда.

Грейсон пошел за дворецким по коридору. Он заметил, что в холлах стало как-то пустовато: исчезли некогда украшавшие их вазы с тепличными цветами.

Бентон подошел к двери и слегка ее приоткрыл. В нос Грейсону тут же ударил едкий запах табака. Он шагнул в комнату вслед за дворецким. Под потолком висело густое облако дыма. Мебель стояла, как придется, если не считать карточного стола в центре комнаты, одно кресло за которым было опрокинуто.

Линдсей сидел за карточным столом спиной к двери. Напротив него расположился лорд Доннелли, которого Грейсон тоже знал. Кроме них, в комнате были три женщины — явно проститутки, судя по их нескромным нарядам и той откровенной улыбке, которой одна из них одарила вошедшего.

— Милорд! — позвал дворецкий.

— Ну что? — рявкнул Линдсей, сгребая к себе монеты. Он обернулся к Бентону и вздрогнул, увидев Грейсона.

— Привет, Линдсей.

Линдсей столкнул девушку с колен и встал.

— Кристи, ты? Глазам своим не верю! — воскликнул он. Доннелли удивленно взглянул на гостя.

— Дарлингтон! — обрадовался он. — А ну-ка иди сюда, выпей стаканчик хорошего ирландского виски…

— Ни в коем случае! — засмеялся Натан. — Это смертельный яд, Деклан. Человек пьянеет после первого же глотка, а у герцога Дарлингтона должна быть ясная голова.

Он с ухмылкой смотрел на Грейсона и слегка покачивался. Вид у него был ужасающий: мятая рубашка без галстука, темно-каштановые волосы спутаны пальцами проститутки.

— Который час, Бентон? — спросил Линдсей.

— Половина одиннадцатого, милорд. Линдсей растерянно заморгал.

— Утра, — добавил Бентон.

Линдсей метнул на дворецкого сердитый взгляд. Он посмотрел на Грейсона и опять улыбнулся:

— О Господи, Кристи, что же это я? Проходи, пожалуйста! Ты приехал из Лондона, чтобы отдохнуть от светской суеты?

— Если бы я искал спасения от лондонского общества, милорд, я бы выбрал место более спокойное, чем гнездо разврата, которое распутник Линдсей свил в аббатстве Истчерч.

Доннелли одобрительно усмехнулся.

— Это гнездо свили Уилкс, Доннелли и негодяй шотландец Ламборн, — весело сказал Натан. — Не будь их, я бы каждый вечер тихо грелся у камина, почитывая Библию, правда, Бентон?

— Вне всякого сомнения, милорд.

Доннелли фыркнул. Женщина, которую Линдсей спихнул с колен, захихикала.

— Эти трое живут в Истчерче уже два месяца… — Линдсей замолчал и задумался. — Или три?

— Не помню, черт побери! — радостно отозвался Доннелли.

— Что тебя привело в нашу глушь, Кристи? Началась война? Я потерял все свои деньги? Меня лишили титула? — Линдсей засмеялся над собственной шуткой.

Но Грейсон остался серьезным. Он был из тех людей, которые слишком ответственно относятся к собственному титулу и положению в обществе. Линдсей когда-то тоже дорожил такими вещами, однако в последние годы, похоже, забыл о них. Что касается ирландца Доннелли, то его куда больше интересовали лошади, чем аристократическое звание. Особенно он увлекался бегами и ставками.

Бентон шагнул вперед.

— Пойду, распоряжусь, чтобы немедленно приготовили ванну, милорд, — объявил он.