Книга Исландия - Александр Иличевский

М и х а и л. Вот у меня есть, но толку чуть. Эту историю, с ангелом Метатроном, помнишь?

М и р ь я м. Нет.

М и х а и л. Хочешь, я тебе расскажу?

М и р ь я м. Я тоже должна тебе кое-что сказать.

М и х а и л. Расскажешь. (Пауза.) Хорошо, когда кто-то из нас говорит… Ненавижу тишину. В пустыне так тихо, что слышно, как тлеет сигарета. (Лезет в карман, достаёт кисет.) Метатрон взял Еноха на небо и показал ему звёзды. И Енох пишет: «Они были похожи на горящие горы».

М и р ь я м. Звёзды?

М и х а и л. Да, представляешь? Горы, протяжённый объект. Третий век до нашей эры, а кто-то из смертных уже понимает, что звёзды – это солнца. Это же спасает!

М и р ь я м. От чего?

М и х а и л. От молчания перед тайной.

М и р ь я м (отворачивается и смотрит вдаль. Пауза.) Чем дольше живу, тем меньше есть кому и что сказать. С одной стороны, это заставляет не забывать о деменции. С другой – почему бы и нет. И вот ещё сходство с детским временем – стали сниться странные, глубокомысленные страшные сны. Вот вроде тех, про мёртвый сад.

М и х а и л. Это пустыня снится… Она пробралась даже в сны. (Пауза. Закуривает.) Как вышло, что… горящие горы явились к Еноху?

М и р ь я м. Идём домой.

М и х а и л. Я не могу.

М и р ь я м. Почему?

М и х а и л. Я жду.

М и р ь я м. Кого?

М и х а и л. Того монаха.

М и р ь я м. Идём домой. (Пауза.) Зачем тебе это?

М и х а и л. Понимаешь, Машка, я отмечаю три способа стареть. Первые два – стать администратором жизни или удовлетвориться путешествиями. Третья возможность – без подготовки броситься на неведомую территорию и быстро столкнуться с чем-то непосильным. Лично мне кажется приемлемым только третий вариант, хотя не знаю, что это могло бы быть в точности. Я вот решил ждать монаха.

М и р ь я м. Зачем?

М и х а и л. Я хочу с ним поговорить об аде.

М и р ь я м. Чем тебе жизнь не ад?

М и х а и л. И всё-таки я буду его ждать. Если он однажды явился…

М и р ь я м. Ну и?

М и х а и л. Это как наваждение.

М и р ь я м. Ты же сам ездил на опознание.

М и х а и л. Ездил. Но всё равно знаю, что он придёт.

М и р ь я м. И что? Даже если он действительно придёт, это не значит, что не надо возвращаться.

М и х а и л. Надо быть всё время начеку, понимаешь? Пустыня не прощает зевак.

М и р ь я м. Что ты у него спросишь, когда он придёт?

М и х а и л. Ещё не знаю. Предложу попить воды.

М и р ь я м. Что же мне делать?

М и х а и л. Без тебя я не протянул бы и дня. Он с трудом встаёт и обнимает ослика, что-то ему шепчет. Затем подносит к глазам бинокль и смотрит в него. Обходит дерево и снова смотрит в бинокль. Мирьям нерешительно следует за ним, встаёт за его плечом, пытаясь понять, на что он смотрит.

М и р ь я м. Что ты видишь? (Отходит на несколько шагов.)

Михаил возвращается под акацию, снова усаживается.

М и х а и л. Если бы не дорога, что бы мы здесь делали? (Откладывает в сторону бинокль, достаёт анализатор алфавита, снова нажимает на кнопки.) Что ни говори – удачный день! (Поворачивается к Мирьям.) Ты можешь идти.

М и р ь я м. Нет, не могу.

М и х а и л. Почему?

М и р ь я м. Я тоже буду ждать монаха.

М и х а и л. Может, ты и права. (Пауза.) Ты уверена?

М и р ь я м. В чём?

М и х а и л. Что я нужен тебе.

М и р ь я м. Что за рукопись оставил тебе монах?

М и х а и л. Он должен за ней вернуться.

М и р ь я м. Я понимаю.

М и х а и л. Это «Тайное Евангелие от Марка». Таков мой свиток.

М и р ь я м. Точно?

М и х а и л. А что ещё? Монах исчезает из монастыря, его находят мёртвым, а поиски не прекращаются.

М и р ь я м. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь возвращаться.

М и х а и л. У меня есть выбор: представить миру выкраденное «Тайное Евангелие» или сокрыть его – вернуть в монастырь. Я выбираю ни то и ни другое – я хочу вернуть рукопись монаху, чтобы тот сам решил, что делать – каяться или просвещать.

М и р ь я м. И ты уверен, что он, мёртвый монах, придёт именно сюда, к нам с Бен-Гуром…

М и х а и л. Все тропы в пустыне начинаются и заканчиваются этим местом. Здесь игольное ушко. Так что у него нет выбора. Придёт.

М и р ь я м. Не придёт.

М и х а и л. Твоё неверие меня опустошает… (Меняется.) Что ты хочешь этим сказать? Он должен уже быть здесь.

М и р ь я м. Господи, я все готова принять, но только не вот эту телегу про мёртвого монаха, собирающегося вернуться за краденой рукописью, обнародование которой перевернёт мир.

М и х а и л. А если он придёт незримо?

М и р ь я м. Ты собирался следователю рассказать о рукописи.

М и х а и л. Расскажу обязательно.

М и р ь я м. Но он потребует её отдать.

М и х а и л. Я уговорю его вместе с нами подождать монаха.

М и р ь я м. То есть…

М и х а и л. Пока он не придёт.

М и р ь я м. Ты наивен.

М и х а и л. Просто моя вера крепка.

М и р ь я м. Нет уж, тут ты ошибаешься.

М и х а и л. Я хочу знать, что содержится в рукописи.

М и р ь я м. Ты любишь меня?

М и х а и л. Да.

М и р ь я м. Честное слово… (Разозлясь.) Ты никогда не можешь мир оставить в покое. А меня тем более.

М и х а и л. Мы это уже обсуждали.

М и р ь я м (оглядываясь вокруг себя). Сто раз причём.

М и х а и л. Скоро стемнеет, и на нас посыплются звёзды.

М и р ь я м. Исчезнувшие звёзды. Те, что догорели, а свет от них всё ещё идёт в пространстве.

М и х а и л. Не в этом дело. И всё же… Вот акация… (Поворачиваясь к ослику.) Вот Бен-Гур.

Пауза.

М и р ь я м. Ты что-то хотел сказать, но никак не решаешься…

М и х а и л. Да, я хотел… хочу понять… Почему мы с тобой не встретились когда-то? В самом начале, когда нам было двадцать, двадцать пять, когда жизнь была впереди.

М и р ь я м. Вот дурачок… Потому что не заслужили. Но ещё заслужим, в тебя я верю. И себе я верю.