Книга Фея страшных снов - Юлия Ляпина

– Я с удовольствием приму приглашение, – заверила девушку фея, – а сейчас, пожалуй, навещу детей.

Ее без возражений проводили в парк. Там все шло, как по маслу: унтера построили кадетов по классам и группами, потом по десять человек подводили к умывальникам, а затем такими же группами вели на лужайку, с приказом занять пледы, усыпанные подушками. Возле каждого импровизированного «стола» уже стоял лакей с корзинами. Каждый воспитанник Корпуса получал глазированную булочку, кусок ветчины и большую кружку брусничного морса.

Кроме того, на каждый плед выставлялась изрядные миски моченых яблок, соленых огурцов, чищенной моркови и тонко шинкованной квашенной капусты. В центре каждого стола лежала коврига серого хлеба, стоял бочонок с квасом. Успевшие позабыть о завтраке кадеты молниеносно разделили угощение и принялись жевать, поглядывая на приготовленные к соревнованиям полосы препятствий.

Александрина неторопливо обошла лужайку, присмотрелась к лакеям, отметила великолепную организацию мероприятия и, наконец, успокоенная, присела на толстое покрывало, постеленное для преподавателей. Тут вместо морса был чай, а к нему – печенье и булочки. Для мужчин приготовили сандвичи с ветчиной и сыром, соленья же сервировались не мисками, а изящной «горкой» полной тарелок. Пока вежливый слуга наливал ей чай, младшие кадеты уже закончили трапезу, утерлись влажными полотенцами и под присмотром «дядек» отправились в лабиринт.

Дежурный офицер зычным голосом зачитал мальчишкам правила: на время пробежать небольшую полосу препятствий, включающую в себя лабиринт из постриженной изгороди, узкое бревно, перекинутое через ручей, и какие-то непонятные с первого раза мешки и корзины. Фея с интересом рассматривала это сооружение, и тут ей напомнили, что в отсутствие Ее Высочества ей, как единственной даме, предоставляется право подавать сигнал к началу забега. Пришлось Александрине встать возле длинной беленой доски, обозначающей старт и приготовить свой кружевной платочек.

По взмаху ее руки кадеты рванули с места и помчались вперед, перепрыгивая через корзины. Груду мешков пришлось перелезать, безжалостно пачкая начищенную форму. Дальше было бревно, вкопанные столбики, по которым следовало скакать, словно по кочкам на болоте, затем, – еще одна груда мешков и, наконец, лабиринт. Добежав до зеленой изгороди, мальчики получили по яркому флажку на длинной палочке и скрылись в зарослях. Высоко поднятые флажки показывали дядькам, где находятся подопечные и позволяли зрителям болеть за полюбившегося участника.

Чтобы забава не растянулась на слишком длительное время, дежурный офицер выпускал на старт следующую пару кадетов каждые пять минут, так что на каждом этапе пути кто-то бежал или полз, в лабиринте мелькали флажки, а на финише уже собралась группка мальчишек, прошедших испытание. Они криками подбадривали тех, кто бежал и громко кричали, когда кто-то срывался со столбика или бревна, или путался ногами в корзинах.

Бурные эмоции, азарт, шум, смех… Сохранять спокойствие оказалось непросто, и в какой-то момент девушка не удержалась – запрыгала, поддерживая и переживая. Восторг Лины поутих, когда сзади вдруг раздался нарочито-скучающий голос:

– Вам весело, госпожа Роден?

Александрина повернулась, с трудом сдержав гримасу отвращения. За спиной стоял лорд Кавендиш во всем своем великолепии. Камзол черного цвета отделан не золотым шитьем, а вишневым шнуром и мелкими каменными бусинами, белоснежная пена кружев у запястий и в вырезе. Безупречно завязанный галстук, стянутые в низкий хвост волосы. Кажется, советник намеренно был одет так, чтобы не выделяться среди черно-алых мундиров кадетов и наставников.

Однако присмотревшись, Лина кое-что поняла: лорд Кавендиш сам когда-то учился в Кадетском Корпусе! Об этом кричали его выправка, укладка волос и даже безупречно начищенные сапоги. Обычный придворный предпочел бы башмаки с пряжками, или легкие туфли, подобные бальным, а лорд вышел на зеленую лужайку в сапогах!

Все эти размышления заняли у феи не более одного вдоха:

– Мне весело, милорд, – ответила она, приседая в книксене.

– Вы нашли мага? – сухо осведомился Кавендиш.

Александрина виновато закусила губу:

– Еще нет, милорд, прошу прощения, я отвлеклась.

– Я вижу, – раздражённо бросил мужчина и вдруг, шагнув в сторону, перехватил разогнавшегося кадета.

Мальчик бежал, крича что-то друзьям, бегущим следом, и едва не врезался в фею.

– Кадет! – строго гаркнул лорд не хуже дежурного офицера.

– Кадет Файвор, сэр! – выпалил воспитанник, тараща глаза.

– Принесите извинения госпожа Роден! Вы едва не сшибли ее с ног!

– Прошу прощения, госпожа Роден! – выпалил мальчик.

– Можете идти, кадет, – ответила Лина и повернулась к детям. Лорд прав, она забылась, а ведь у нее здесь важное дело и не одно.

Глава 26

Девушка прикрыла глаза, поправила форменную треуголку, так, чтобы густая тень легла на глаза и постаралась отрешиться от веселья и шума. Чтобы увидеть ауры светлому магу достаточно тренировок по перенастройке зрения, а вот темной нужно обязательно создать для себя тень или хотя бы ее подобие. Непростая задача посреди яркого весеннего дня, но Лина справилась – представила себе, что лужайку окутали сумерки, и тогда каждое живое существо загорелось огоньком энергетического поля.

Здоровые дети горят ярко, их эмоции чисты и прозрачны, как пламя или как вода в ручье. Другое дело взрослые – их поле часто пульсирует нездоровым фиолетовым, а то и черным цветом, редкие яркие искры возникают, когда взрослый искренне радуется, или любит. Рассматривая кадетов и офицеров, Александрина обратила внимание на то, что на животах у некоторых мальчиков остро пульсирует красная точка. Она не обратила бы внимание – очень уж мелкой была искорка, но тут один из кадетов неловко упал, скривился от боли, стараясь не заплакать, и на его лодыжке вспыхнула клякса такого же цвета!

Не открывая глаз, девушка протянула руку к стоящему поблизости Олдстоуну и попросила:

– Господин полковник, позовите пожалуйста сюда кадетов… – Лина перечислила восемь имен и была несказанно рада, когда мужчина не стал задавать вопросов.

Кавендиш стоящий неподалеку напрягся, когда полковник вызвал из толпы детей и подвел их к Александрине.

– Госпожа Роден, что случилось? – к небольшой группе подошли несколько офицеров.

– Ничего страшного, господа, – вежливо улыбнулась Лина, – я просто хотела напомнить этим детям правила этикета, – с этими словами она строго взглянула на кадетов, и те невольно затихли, не споря и не возражая.

Мужчины отошли, мальчики в сопровождении феи отправились к шатру, в котором расположился лазарет. Доктор Клоппке был там, бинтовал ногу тому самому упавшему кадету. Увидев всю честную компанию, он удивленно посмотрел на них поверх очков:

– Господин полковник, что стряслось?