Книга Рыцарский турнир - Морган Райс

Когда они наконец остановились, Годфри растерялся, потому что увидел впереди только сплошную каменную стену. Но Силис дала знак свои стражникам, те потянули за рычаг, и стена отъехала в сторону и за ней оказалась дверь восьми футов в толщину. Слуги всем весом налегли на дверь, и под изумлёнными взглядами остальных, она отворилась, впуская их в убежище.

Силис с улыбкой обернулась к Годфри.

"Преданность, – сказала она, – имеет свои плюсы".

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Эрек стоял на носу корабля в первых лучах утреннего солнца и ему было радостно снова пуститься в путь. После долгого ночного празднества они наконец-то вернулись на реку и снова поплыли вверх по течению в направлении Волусии. Алистер стояла рядом с Эреком, и он бережно сжимал её ладонь в своей. Она взглянула на него и улыбнулась, а он подумал об их будущей дочери и мечтательно улыбнулся в ответ. Стать отцом было для него самой большой честью, на которую он мог рассчитывать, и вся его жизнь должна была теперь подчиниться новой цели.

Эрек оглянулся через плечо и увидел, что вдали, на горизонте, жители деревни всё ещё стояли вдоль берега и махали им вслед, желая доброго пути. Он смотрел, как они отдаляются и исчезают из виду, и сердце его разрывалось на части. Он вспоминал, как добры были эти люди к нему и его воинам, как благодарны были за подаренную им свободу. Они сердечно провожали его, не смотря на то, что он честно признался им о своём решении: плыть прямо в Волусию, вместо того, чтобы свернуть на развилке реки к соседней деревне и спасти их от имперцев раз и навсегда. Эта безусловная благодарность с их стороны заставляла его чувствовать себя виноватым.

Тем временем ещё дальше на горизонте, за деревней, на реке появились еле заметные очертания имперской флотилии. Сотня кораблей была от них на расстоянии доброго дня пути, но быстро приближалась, пустившись в погоню на всех парусах. Очевидно, они прорвались сквозь блокаду ночью, но, избегая встречи с речными змеями, как и Эрек, пустились вплавь с первым проблеском рассвета. Эрек знал, что не сможет бегать от них вечно, и решающий бой был уже не за горами.

Эрек проверил свои паруса и удовлетворённо отметил, что они все они были туго надуты, и корабль шёл с максимально возможной скоростью. Он посмотрел вперёд и увидел, что они быстро приближаются к развилке. Ему было известно, что правый рукав вёл в Волусию, а левый, как объяснили ему местные жители, – в соседнюю деревню, к имперскому форту, куда они так умоляли его отправиться. Эрек знал, что если свернёт направо и оставит всё как есть, освобождённые им селяне вскоре будут мертвы, но если он всё же свернёт налево, то подвергнет риску жизни своих людей, даст Империи шанс догнать их, и отложит своё прибытие в Волусию на неопределённый срок, а то и навсегда. Выбрав второй вариант, он втянул бы своих подданных в чужую борьбу. К тому же, в левом рукаве реки было больше монстров – даже сейчас, при свете дня, он видел, как мелькают у поверхности блестящие змеиные спины.

"Что думаешь делать, братишка?" – раздался вопрос.

Эрек обернулся и увидел рядом с собой Строма. Тот стоял, уперев руки в бока, и тоже озабоченно смотрел на развилку.

"Я знаю, что ты думаешь", – продолжил Стром, не дожидаясь ответа. "Хоть мы и провели детство порознь, я всё равно знаю тебя лучше, чем ты сам. Тебе хочется спасти тех селян. Любой ценой. Каковы бы ни были шансы на успех. Я уверен в этом, потому что иначе ты был бы не ты".

Эрек внимательно посмотрел на него и понял, что тот прав.

"А ты, братец?" – спросил он. "Ты бы смог поступить по-другому?"

После долгой паузы Стром отрицательно покачал головой.

"Мы с тобой одинаковые", – ответил он. "Нами движет честь. Не смотря ни на что. Это не просто то, что мы делаем – это то, как мы живём".

Эрек смотрел на бурлящие у развилки волны, не находя, что ему возразить.

"Разница только в том, что я лучше дерусь", – добавил Стром с улыбкой.

"Это будет немудрым решением, мой господин".

Эрек обернулся и увидел одного из своих доверенных генералов. И он тоже был по-своему прав.

"Мудрость важна, – ответил Эрек, – но иногда её затмевает долг чести. Жизнь священна, но честь – ещё священнее".

"Много людей погибнет", – добавил генерал.

Эрек кивнул.

"Мы все погибнем", – ответил он. "Рано или поздно. Ты до сих пор не понял, что мне не страшны никакие и опасности, и я готов отправиться на любую миссию, если честь поставлена на карту. Миссия во имя чести мне в радость. Мы должны бросить вызов судьбе, бросить вызов этой реке и попытаться – ради этого мы живём на свете".

Эрек отвернулся к реке. Утро было тихим, и единственным слышимым звуком был плеск воды о борт корабля. Только на развилке встречались разные течения, и река там бурлила и пенилась. Эрек оглянулся назад и увидел, что Имперская флотилия уже успела значительно сократить разрыв. Он принял решение.

"Полный вперёд!" – приказал он, взошёл на капитанский мостик и повернул руль влево, к деревне, прочь от Волусии.

Алистер следила за ним одобрительным взглядом, а Стром улыбался, уже держа руку на рукояти меча. Их корабль вошёл в левый рукав реки устремился к неизвестности, и Эрек знал, просто знал, что именно так должно быть.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Небольшой отряд имперских солдат на полной скорости гнал своих зертов через Великую Пустошь, поднимая за собой густое облако пыли. Впереди скакал их командир, жестокий, безжалостный ветеран Империи, которому выпало удовольствие пытать Бокбу до последнего вздоха и узнать. Он заставил беднягу признаться, куда и зачем Гвендолин повела своих людей.

Теперь командир возглавлял отряд имперских следопытов, которые всё дальше и дальше углублялись в Пустошь по оставленной Гвендолин и её спутниками тропе, бравшей начало от рабской деревушки. Они шли по следу уже много дней, намеренные выяснить, что стало с беглецами. Приказ об этом отдала лично Волусия, и командир знал, что в случае провала его ждёт смерть. Он должен был найти Гвендолин живой и или мёртвой, любой ценой. Если бы ему удалось привезти её в Волусию в качестве трофея, он бы непременно получил повышение и стал генералом одной из армий. Ради этого он был готов на всё.

Командир замахнулся кнутом и в который раз стегнул своего зерта по морде, заставляя животное вскрикнуть от боли. Но ему было плевать. К своим подчинённым он тоже не испытывал жалости: не позволял им ни спать, ни даже останавливаться, и гнал их вперёд дни напролёт. Они мчались сквозь пустыню за своим командиром, который был твёрдо намерен не дать следу остыть, ведь в конце пути они могли найти не только Гвендолин, но и прославленный Перевал, который долгими столетиями ускользал от имперских полководцев. Если бы тропа Гвендолин привела туда – если, конечно, он вообще существовал – он бы вернулся домой величайшим героем своего времени. Как знать, возможно, Волусия сделала бы его своим Верховным Главнокомандующим.