Книга Операция "Ы" и другие приключения Вицина, Никулина и Моргунова - Лора Мягкова

Окончательно уговорить артиста удалось только Л. Гайдаю, который развеял его сомнения по поводу сценария словами:

— Юра, Юра. Ты же знаешь, как мы снимаем. Нельзя вписать сразу все, что будет. Как раньше придумывали, так и дальше будем придумывать.

В ходе съемок «Кавказской пленницы» у участников похищения Нины возникает диалог с участием Фрунзика Мкртчяна, где в ответ на тихий ропот женщины по поводу противозаконного похищения ему принадлежит короткая и наглая реплика:

— А в соседнем районе жених украл члена партии!

На одном из промежуточных контрольных просмотров на уровне студийного начальства возникли серьезные препятствия:

— Эти слова оскорбляют и порочат членов партии! Убрать безоговорочно!

В тексте сценария на эти слова никто не обратил внимания, а эпизод без этих слов оголяется. Как спасти ситуацию? И тут Юрий Никулин нашел выход:

— Все дело в акценте… В армянском акценте Мкртчяна. Давай, я за Фрунзика скажу. У меня акцента нет… и сказал. Сплевывая на землю арбузные семечки, и небрежно пиная дверь загона, куда только что загнал двадцать баранов — калым. В устах Балбеса фраза прозвучала настолько по-дурацки, что никоим образом никакой тени ни на единого члена партии. Сразу всем становилось ясно: Балбес — лжец, и нет правды в его словах. А на самом деле все члены КПСС создают ячейки общества из-за любви, по любви и во имя любви.

В одном из эпизодов фильма Балбес диктовал Трусу меню обеда лежа и, не вставая, рукой чесал пятку. Как он это делал, для многих поколений зрителей оставалось тайной. И однажды артист не выдержал натиска вопроса и признался: под его одеялом был спрятан лилипут!

Завершенный фильм «Кавказская пленница» с «малоинтересным» сюжетом принял на себя сильнейший удар. На первом просмотре картины в студии секретарь партийной организации уловил сходство и направленные намеки в свой адрес героя Саахова, поскольку его фамилия была Сааков.

Его требования были категоричны:

— Надо переозвучивать!

Этот вердикт создал огромные проблемы. Юрий Никулин в роли народного любимца все более совершенствовался в искусстве спасать ситуацию. На следующий день он посетил министра культуры Екатерину Фурцеву. Она, увидев его в приемной, заулыбалась:

— Какими судьбами? Проходите!

Никулин объяснил суть дела:

— Екатерина Алексеевна, из-за личных амбиций кое-кто готов сорвать производственный план киностудии. Произвол какой-то! Не понравилась фамилия — и сразу переозвучка! Громадные государственные деньги на ветер по прихоти одного человека.

— Не позволим! — пообещала Фурцева. Набрала нужный телефон и в конце тирады выпалила:

— Что за идиотизм?!

А на другом конце провода напуганные реакцией министра речитативом отвечали:

— Что вы, что вы, уважаемая Екатерина Алексеевна, так вопрос не ставили, не ставили. Нас неправильно поняли, и фильм утвержден, и уже выходит на экраны!

Однако это был не конец истории. Оставалась последняя инстанция — комиссия Госкино под руководством одного из высших начальников комитета. То ли инерция, то ли тайные происки обиженных однофамильцев, но финальный просмотр закончен был словами влиятельного начальника:

— Эта антисоветчина выйдет на экраны только через мой труп!

Просмотр состоялся 23 декабря 1966 года, а в понедельник 26 декабря режиссера и съемочную группу собрали для окончательных «разборов полета». У всех ноги ватные, во рту сухо. Вдруг идет по коридору тот самый влиятельный начальник, неожиданно захватывает в горячие объятия одного из сценаристов, Я. Костюковского, и звонко целует в щеку. В радостном возбуждении громко объявляет:

— Ну, что я вам говорил? Даем высшую категорию!

Оказывается, произошел маленький кулуарный переворот. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев захотел с пятницы на субботу посмотреть что-нибудь новенькое. О его предпочтениях знали все приближенные и привезли ему «антисоветскую» комедию с «намеком на конкретную фамилию», просто потому, что она была самая новая, Брежнев хохотал так, что тут же под впечатлением приказал соединить его с председателем Госкино и лично выразил благодарность за отличную работу всем участникам съемочного процесса.

Съемки очередной комедии Гайдая с участием Юрия Никулина проходили в Адлере на берегу Черного моря. Всех актеров и членов съемочной группы разместили в гостинице «Горизонт», в подвале которой была возможность разместить костюмерную и реквизиторскую. В реквизиторской хранили фигуру Никулина в полный рост, сделанную из папье-маше. Ее планировали сбросить с высоты пятисот метров при съемке эпизода, где Семен Семенович вываливается из багажника «Москвича», подвешенного к вертолету. От лишних глаз и пыли натуру укрыли белой простыней с головой. Она лежала на ящиках, никому не мешая. Любопытная уборщица задрала кусок покрывала и с криками ужаса разнесла новость о гибели артиста по всей гостинице. Поскольку женщина по совместительству убирала не только гостиницу, но и аэропорт Адлера, то через два часа печальную новость знали во многих городах СССР. Юрию Никулину пришлось спешно оповещать родных о преждевременных слухах. И очень вовремя, потому что его маме уже через день пришлось отвечать на массовые попытки друзей и знакомых выразить соболезнования по поводу трагической и преждевременной гибели сына.

Во время съемок «Бриллиантовой руки» на площадке, как всегда бывало во время съемок всех без исключения комедий Л. Гайдая, случались смешные ситуации, включенные затем в фильм. Когда снимали эпизод, в которой Механик-Папанов под водой обеспечивал клев Горбункову-Никулину, вода была достаточно холодной. И, как назло, все не ладилось, цепь технических заминок вынуждала к бесконечным дублям. Папанов после очередного «прокола» ассистента, замерзший и разгневанный, вылез из воды и рявкнул:

— Идиот!

Этот выразительный эпитет был случайно снят и так покорил подлинной достоверностью и непредвзятостью, что эпизод занял место в картине и переадресован был герою Андрея Миронова.

В фильме Ю. Никулин снимался с женой и сыном. Татьяна Никулина играла роль бдительного экскурсовода:

— По одному не ходить! Ни с кем не разговаривать! Опасайтесь провокаций!

Максим Никулин был еще маленький — 10 лет. Он был задействован в сцене с Мироновым. Съемку решили проводить совсем возле берега, чтобы создать контраст брода и глубины, под водой, рядом с местом поглубже, закрепили доску. Максим шел по воде, как по твердой поверхности, а, упав в воду, нырял достаточно глубоко. Но мальчик боялся падения, и вся его фигурка во время съемки была неестественна и напряжена. А когда Андрей его догонял, мальчик и вовсе не выдерживал: наклонялся с сачком, как ему говорили, но, не дожидаясь пинка, прыгал преждевременно. Невозможно было добиться правдоподобности эпизода. Тогда Гайдай сказал:

— Максим, в этот раз Андрей тебя толкать не будет. Этот момент снимем отдельно.