Книга Собачья радость - Наталья Александрова

– Да уж, – промолвил Маркиз, – а что выдумали дальше-то делать? Ведь вас официально похоронили, все документыоформили. И почему вы не послали весточку жене?

– Если бы вы ее знали, вы бы не задавали таких глупыхвопросов, – подала голос Нина Евграфовна.

Леня подумал, что где-то она права.

– У меня была одна задача – спасти Георгия отсмерти, – отрезала строгая старуха, – и я ее выполнила, спрятала егокак могла и никому не рассказала о нем.

– А врач? – заикнулся Маркиз.

– Врач надежный, старинный мой знакомый. И если быГеоргий послушал меня, вы никогда бы его не нашли! – заявила она.

– Тетя Нина! Не могу же я сидеть здесь всю жизнь, какпартизан в подполье! Нужно же что-то делать! – взмолился Георгий. – Яже должен Мишку спасти, если еще не поздно!

– Кстати, а почему вы до сих пор этого несделали? – поинтересовался Маркиз. – Времени-то больше месяца прошло.

– Говорю же вам, – раздраженно воскликнулПтичкин, – сначала провалялся с сотрясением мозга! Потом хватился, азаписная книжка с адресом, который я успел найти по просьбе Модестова, сгорелав той куртке! Пробовал по справке – ерунду какую-то выдают, совершенно не то. Итогда я решил домой наведаться, потихоньку, в отсутствие жены. Ну как мне былоей на глаза показаться? – нервно заговорил он, заметив скептическую Ленинуулыбку. – Как объяснить всю эту невероятную историю? Ведь это сейчас жевсем бы стало известно, что муж воскрес из мертвых! А мне шумиха совершенно ненужна, пока не выясню, что там за история с Аркадием Борисовичем.

– И как же вы намереваетесь это выяснить?

– Мишкины координаты найти нужно, – вздохнулПтичкин, – три раза дома был – ничего не нашел. Все бумаги из письменногостола Анфиса куда-то к черту засунула! Ну для какого беса, я вас спрашиваю! Чемей мои бумаги помешали, и вообще стол письменный?

– Может, она уже для другого мужа квартируприбирает, – ехидно вставила старуха.

– Тетя Нина, – плачущим голосом воскликнулПтичкин, – я же просил! Я же просил не говорить плохо о моей жене!Конечно, у нее множество недостатков, но она моя жена.

– Бывшая, – напомнила старуха и поджала губы.

– Вы что-то путаете, – вклинился Маркиз, –поскольку ваш племянник жив, то Анфиса Саркисовна не бывшая его жена, анастоящая. Я конечно не утверждаю, что у нее нет недостатков, но, однако, онане пыталась меня приложить вазой по голове и поила отличным кофе.

– Да, кофе она варит отменный, – мечтательнопротянул Птичкин.

– Вопрос с вашим чудесным воскрешением надо как-торешать, – обратился Леня к нему, – но меня сейчас волнует другое: ктоже все-таки убил Модестова и покушался на вас? Никаких документов у тогочеловека в машине вы, конечно, не нашли?

– Нет.

– Тогда нужно ехать в Ломоносов, причем как можнобыстрее. Ту старую почтовую открытку с адресом ваша жена нашла и отдала моейпомощнице. Как видите, Анфиса Саркисовна не совсем пропащее существо, –добавил он специально для старухи.

Та фыркнула, как кошка, но ничего возразить не посмела.

Леня набрал номер своей квартиры. Никто не взял трубку. Тоже самое с Лолиным мобильником, он был отключен. Стараясь не показать, как онобеспокоен, Маркиз обратился к Птичкину:

– Георгий Андреевич, вы должны поехать со мной. Сначалако мне за адресом, потом в Ломоносов, к вашему знакомому. Вам Михаил поверит, аменя он запросто может отфутболить.

– Об этом не может быть и речи! – вскочиластаруха.

– Тетя Нина, – укоризненно сказал Птичкин, –я уже вполне здоров. Не могу же я сидеть в этой квартире вечно.

– Тогда я с вами! – воскликнула она, сверкаяглазами.

– Приберитесь тут, – посоветовал Маркизстрого, – цветочки полейте. Потом домой ступайте рыбок кормить.

Она гневно взглянула ему в глаза. Но прочитала в них что-тотакое, что решила не спорить больше.

Соблюдая предосторожность, они вышли из квартиры и минутчерез сорок, учитывая пробки, были дома у Лени.

На звонок никто не открыл, только раздалось за дверьюворчание попугая.

– Не обращайте внимания, – сказал Леня, входя вквартиру, – попугай плохо воспитан. Лолочка, ты дома? Я не один.

Однако снова никто не отозвался. Леня прошел на кухню. Тампод ноги ему бросился взъерошенный и страшно недовольный кот Аскольд. Попугайже пикировал сверху, крича:

– Кошмар-р! Кошмар-р!

– Что у вас стряслось? – удивился Маркиз. –Где Лола?

– Ж-р-рать! – однозначно ответил попугай, и котсогласно кивнул, присоединяясь к требованию приятеля.

– По-моему, животные голодны, – заметилПтичкин, – оттого они и нервничают.

Леня вывалил в миску Аскольду полбанки «Китикета» и по тому,как жадно интеллигентный кот набросился на еду, понял, что он не ел не меньшесуток. Попугай тоже получил свою порцию и занялся ею.

В комнатах не было никаких следов Лолы и Пу И.

– Куда она могла подеваться? – ворчалМаркиз. – Да еще животных не накормила. И записки не оставила.

Он заметил на столике у телефона какую-то бумажку, перечень цифр.В столбик было выписано: 12.45 14.20 15.15 15.51

– Так-так, – протянул Леня, чувствуя, что самыехудшие его опасения начинают сбываться. Несомненно, девчонка в одиночкуотправилась в Ломоносов, чтобы доказать ему, Маркизу, что и она что-то может!

Он набрал телефон справочной Балтийского вокзала и попросилдевушку перечислить ему все дневные поезда до станции Ораниенбаум.

– Есть в двенадцать сорок пять, потом в тринадцать нольдве, дополнительный по субботам, потом в четырнадцать двадцать…

– Я понял, спасибо, – прервал ее Леня.

Итак, Лолка отправилась в Ломоносов к Михаилу Сыромятникову.И судя по тому, что в переписанном ею расписании не было дополнительногопоезда, который ходит в тринадцать ноль две только по субботам, уехала она вЛомоносов еще вчера, в пятницу. Спрашивается, куда подевались они с Пу И? Чтоза такие важные дела оказались у Лолы в Ломоносове, если она не смоглавернуться, отлично зная, что в доме два голодных зверя? На нее это былонисколько не похоже!

Все это Маркизу очень не нравилось.

Глубокая, бездонная темнота постепенно рассеивалась и на ееместо приходила адская боль.

Невыносимо болела голова.

Значит, голова все еще была.

Если она есть, значит я существую. У меня болит голова,значит я пока что жива.

От этой мысли Лола постепенно перешла к медленномупробуждению, к медленному возвращению в мир живых людей.