Книга За Темными Лесами - Крис Риддел

Прутик не отрываясь глядел на капитана. Облачный Волк, опустив голову, разглядывал тлеющие угли в костре, в задумчивости крутя кончики своих нафабренных бакенбард. Его единственный глаз подернулся влагой.

— С ребенком было что-то не так? — спросил Прутик.

Капитан шевельнулся.

— Нет, — ответил он. — Только сам факт, что на свет должен появиться ребенок. — Он замолчал, и глаз его вспыхнул. — Нам с Марис предстояло принять серьезное решение, — сказал он. — Я был честолюбив, я строил планы стать когда-нибудь капитаном своего собственного небесного корабля, а ребенок связал бы меня по рукам и ногам. Передо мной стоял выбор: быть капитаном или отцом. Я сказал Марис, что она может остаться со мной, но тогда ей придется выбирать: ребенок — или я. Она выбрала меня. — Капитан сделал глубокий вдох. — Матушка Твердопух согласилась забрать у нас ребенка.

В лагере пиратов повисла гробовая тишина. Все сидящие вокруг костра в замешательстве уставились в землю. Они чувствовали себя неловко, слушая откровения капитана. Тем Кородер принялся шуровать палкой в костре.

Капитан вздохнул.

— По крайней мере, таков был наш план. Но в тот момент мы были в сотнях миль от Нижнего Города, и нас уносило все выше и выше. — Он кивнул головой, указывая на небесный корабль. — Спас нас Каменный Пилот, точно так же, как он спас нас сегодня. Он окатил водой головешки легкой древесины, установил противовесы, и когда этого оказалось недостаточно, перегнулся через борт и начал обтачивать летучий камень, снимая с него стружку. И, мало-помалу, когда с валуна отвалились лишние куски, наш подъем замедлился. Затем мы зависли в воздухе и вдруг начали падать. Когда нос небесного корабля коснулся крон дремучего леса, нас было уже шестеро. Марис родила ребенка.

Капитан выпрямился и в волнении начал расхаживать взад-вперед.

— Что нам было делать? — продолжал он. — Мы приземлились в Дремучих Лесах, и младенец не перенес бы длинного путешествия пешком до Нижнего Города. Гобтракс приказал нам немедленно избавиться от маленького ублюдка. Он сказал, что не будет ждать. Марис заливалась слезами, но телохранитель Гобтракса — огромный неповоротливый дур-котрог — пригрозил, что свернет мне шею, если я осмелюсь возражать… Что я мог сделать?

Пираты, посерьезнев, в задумчивости покачали головами. Тем поворошил поленья в костре.

— Мы оставили летучий корабль и пошли в лес. Я помню громкие крики ночных обитателей леса и тихое дыхание завернутой в платок крошки на руках у Марис. Затем мы подошли к маленькой деревушке лесных троллей.

Прутик вздрогнул. Волосы на голове у него зашевелились, а по спине поползли мурашки.

— Странные создания, — в раздумье произнес капитан. — Приземистые, темноволосые, глуповатые. Селятся в деревянных хижинах. Мне буквально пришлось вырвать ребенка из рук Марис. Если бы вы видели ее глаза в тот момент! Вся жизнь, казалось, ушла из нее. С тех пор она не сказала ни единого слова… — Капитан шмыгнул носом.

Сердце у Прутика забилось часто-часто.

— Я завернул младенца в платок, — продолжал он тихим голосом, — платок, который Марис сама вышила, чтобы укутать новорожденное дитя. На нем было колыбельное дерево — на счастье, как сказала она. Я оставил сверток перед входом в хижину троллей, и мы оба тихо ушли. Ни один из нас не оглянулся назад.

Капитан замолчал и отступил в тень лесных деревьев, заложив руки за спину. Прутика била холодная дрожь, несмотря на жарко пылающий огонь костра. Ему пришлось сжать руками челюсти, чтобы никто не услышал, как у него стучат зубы.

— Вы приняли правильное решение, капитан, — спокойно сказал Тем Кородер.

Капитан повернулся к нему.

— Я принял единственное возможное решение, — ответил он. — Это у меня в крови. Мой отец был воздушным пиратом, и мой дед, и прадед… Может быть…

Голова у Прутика пошла кругом, в ушах зазвенело. Мысли у него путались, один образ сменялся другим. Брошенное дитя. Лесные тролли. Шаль — его утешительный платок, все еще туго повязанный на шее. «Мой платок, — подумал он. Мальчик снова взглянул на величественного капитана, небесного пирата. — Действительно ли это — мой отец? — размышлял он. — Неужели его кровь течет в моих жилах? Может, и я когда-нибудь буду командовать небесным кораблем? Может, буду, а может, нет».

— А ре… ребенок… — заикаясь, произнес он. Капитан резко повернулся и взглянул на него так, как будто увидел его в первый раз. Пират удивленно поднял брови.

— Это Прутик, капитан, — объяснил Тем Кородер. — Это он нашел летучий камень и…

— Я думаю, парень сам может объясниться, — сказал капитан. — Что ты хотел сказать?

Прутик поднялся и встал перед капитаном, не поднимая глаз от земли. Дыхание у него прерывалось, он еле-еле заставил себя говорить.

— Сэр, — спросил он, — а этот ребенок… Это был мальчик или девочка?

Квинтиниус Верджиникс посмотрел на Прутика и нахмурился. Быть может, он забыл. А быть может, даже слишком хорошо помнил. Он задумчиво теребил пальцами подбородок.

— Это был мальчик, — ответил он наконец. Зазвенела цепь — это Окурок повернулся во сне. Капитан осушил кружку до дна и вытер губы.

— Отбываем завтра на рассвете, — сказал он. — Можно немного поспать.

Прутик подумал, что он едва ли уснет. Сердце его трепетало, воображение разыгралось не на шутку.

— Буль, ты стоишь на карауле первым, — приказал капитан. — Разбуди меня в четыре утра.

— Вух, — согласился толстолап.

— И смотри в оба за нашим коварным приятелем. Прутик тревожно дернулся, но тут же понял, что речь идет о Хитроване.

— Вот, держи. — Колючка протянул Прутику одеяло. — А мне и так будет тепло: устроюсь, как Птица-Помогарь. — И с этими словами эльф-дубовичок забрался на дерево, прыгнул с него на борт небесного корабля и направился к кокону, висевшему на верхушке мачты.

Прутик завернулся в одеяло и лег на постель из опавших листьев. Костер ярко горел. В небо взлетали мерцающие искры, жаркие уголья полыхали. Прутик вглядывался в танцующие всполохи.

Если бы не воздушный пират — Облачный Волк, из-за которого Спельда и Тунтум отослали Прутика прочь, опасаясь, что его заставят служить на летучем корабле, если бы не он, Прутик никогда бы не ушел из деревушки троллей по собственной воле. Он никогда бы не сбился с тропы. Он никогда бы не потерялся в лесах.

Но вдруг он понял все. Он всегда был потеряшкой. Он заблудился не тогда, когда сбился с тропы. Он потерял свой путь с самого начала, когда небесный пират оставил его, завернутого в вышитый платок, у входа в хижину троллей-дровосеков. Но теперь он нашелся! Три короткие фразы без конца вертелись у него в голове.