Книга Нежные объятия оборотня - Линда Осборн

— Простите, — повернулась я к ведьме.

Один вопрос так и не давал мне покоя. Знахарка недовольно повернула голову ко мне, она явно очень устала после того, как занималась волчонком, и сейчас, похоже, мечтала только об одном — чтобы ее оставили в покое, но волки снаружи запретили ей выходить из большого дома, чтобы не стать добычей летучих мышей.

— Ну?

Я понизила голос до шепота, чтобы никто не услышал:

— Я…хочу спросить кое-что…

— Ну, — она откинула голову назад, уперлась о стену, закрыла глаза. Только едва подрагивающие пальцы на коленях, с черными ногтями, выдавали то, что старуха бодрствует.

— Расскажите мне о Марии.

Она в ответ только фыркнула:

— Не доверяешь?

Я смутилась. Нет, не недоверию. Я знала, что Лиам не обманывает меня — так искренно целовал меня при встрече, так самозабвенно защищал, и дело совсем не в том, что я ношу под сердцем его малыша. Он видел МЕНЯ, и думал обо МНЕ. Но все было крайне запутанно. Слова Марка и Лиама были похожи и в то же время сильно разнились, и чтобы не думать о летевшей в нашу сторону опасности, сметающей и сжирающей все на своем пути, я хотела занять свой мозг чем-то другим, нежели мыслями о вампирах.

— Мария сама заплатила за то, чтобы забеременеть. Я предупреждала — умрешь до того, как оформится плод, сил не хватит выносить ребенка, это под силу только истинным парам, и то только если их связывает настоящая любовь, требующая тонкой настройки, — при этих словах я поежилась, погладила свой животик, где спал маленький ген Лиама. — но она приняла решение, а кто я такая, чтобы спорить? Она этого хотела. Лиам думал, что спасет ее, если лишит ребенка жизни, но ничего не вышло, она не позволила ему этого сделать. Умерла, когда малышу в утробе не было еще и месяца…

— Боже…

— Большое горе, и мы уже думали, что он никогда не оправится от него, но ты… — она больно ткнула меня в бок своим крючковатым пальцем, — ты излечила его. Глаза горят. Жизнь бьет ключом. Он знает, чего хочет, знает, куда идет. Каждому волку нужна семья, а альфе — особенно. Когда волк видит, за что ему нужно сражаться, его жизнь приобретает совсем другой, более глубокий смысл…

Прошлое Лиама навсегда останется с ним. Как и мое. У него были свои тайны, свои секреты в шкатулках памяти, у меня — свои. Сердце обливалось кровью, но слушала знахарку.

— Я думала, — сглотнула, боясь признаться самой себе в том, почему поверила Марку. — Я думала, что первый его шрам на запястье — это просьба о том, чтобы Мария забеременела,— О нет, — она отмахнулась от моих слов, как от мухи. — После того как Мария умерла, он пришел ко мне в хижину и попросил у судьбы истинную пару. Его не было в деревне много лет, и когда вы вдвоем появились на моем пороге, я все поняла.

— А второй надрез? — я помнила, как он протянул руку ведьме, чтобы она отведала его крови. — Что он попросил?

Ведьма сверкнула желтым глазом, который только загорелся на секунду, а после сразу потух.

— Он просил, чтобы ты получила то, что страстно желаешь.

— Ох, — мои руки ослабли, будто я тащила на себе гору, и повисли плетьми. Лиам пожертвовал целым годом своей жизни, только бы я обрела то, что хотела. Он мог попросить, чтобы я влюбилась в него без памяти, сразу и бесповоротно, мог попросить что угодно, но он… просил для меня…

— Ко мне и Марк приходил не один раз. Угрожал, злился, скованный моим заклятьем, что не может причинить вреда женщине… Желал стать альфой. Но я могу только немного подтолкнуть судьбу, если она смотрит в ту сторону. Однако если у нее другие планы, повернуть ее нельзя.

— Спасибо, что рассказали мне все, — прошептала я, чувствуя, как слезы снова подбираются к уголкам глаз — Лиам в который раз удивил меня своим отношением ко мне, своей прозорливостью.

— Лиам будет хорошим альфой. Хорошим мужем. Хорошим отцом. Но ты должна будешь стоять рядом с ним. Ведь ваши желания совпадают во всем. Если бы была возможность, о чем бы ты просила ведьму?

Я вздохнула. Разбазаривать свою жизнь на мелочи нельзя, и предложение ведьмы всегда будет манить доступностью, но я знала ее цену. Но знала теперь и то, что буду готова покрыть рубцами всю свою руку, только бы Лиам был жив. Все остальное можно решить. Все всегда можно исправить.

— То-то же, — ехидно прокомментировала она мое молчание. — То-то же.

— Эй, никто не видел Джордана? — раздалось неожиданно громко.

— Джо! — встрепенулась мать, схватившись за кофту на груди. Сжала ее в кулаке, а желтый огонь от ее глаз запрыгал по лицам в надежде разыскать сына. Она подалась вперед, но Джайден на ее коленях застонал, и она отпрянула назад.

— Я поищу его, — положила ладонь ей на плечо. — Не вставайте.

Сама же поднялась с прохладного пола, огляделась. Ставни закрыты, чтобы нельзя было разбить стекло и ворваться внутрь. Я с тоской посмотрела на волчиц, которые прислушивались к тому, что происходило за стенами дома, и пугались от неизвестности все больше и больше.

— Негодник, — выдохнула мать близнецов. — Он помчался домой за кружкой Джайдена. Хвост ему откручу. Знает же, что опасно!

— Я сейчас, — улыбнулась, хотя не была уверена, что мою обнадеживающую улыбку женщина разглядит в полутьме. Джайден заслужил, проснувшись, увидеть вокруг своих близких. — Вернусь быстро, не волнуйтесь, хорошо знаю, где ваш дом.

— Аурелия, нет! — Она вытянула руку вперед, но я уже скользнула к двери, выглянула, оценивая обстановку, и сделала шаг наружу, пустив сквозняк.

— Да, я быстренько…

Оглянулась и поняла, что в деревне и правда начались военные действия: жарко полыхали костры, взвиваясь в небо огромными оранжевыми всполохами, снопами искр, мужчины выкапывали в снегу барьеры, выкладывая винтовки дулом к лесу, туда-сюда сновали груженые волками и людьми машины, пропадая среди черных основательно помятых деревьев.

— Да… я быстренько…

41

Р-р-р.

Взрывы стали громче, а это значит, что наши группы должны скоро встретиться. Земля тряслась. И это не было преувеличением — подземные ходы обваливалась под действием взрывчатки, ломались и падали в провалы деревья, летели вверх ветки. Вокруг летала серая зола, а снег превратился из белого в пепельно-черный.

Вампиры, отставшие от основной массы, были злы и жестоки, но им трудно выстоять против парабеллума-люгера из беретты, нашедшихся в моем арсенале. Налетев на волка с рвущим уши писком, они наталкивались на клыки и отскакивали в сторону, поймав телом патрон.

Грэй в таких случаях просто выпускал автоматную очередь вверх, и вампиры, подбитые неровной чередой выстрелов, опадали черными комьями вниз, окрашивая снег в бурый цвет смерти. Я стрелял прицельно, не давая приблизиться к себе, подмышкой прижимая динамит, а в зубах, как чеку от гранаты, удерживая зажигалку. Отстрел шел стремительный, но ликвидация летучих мышей продвигалась с трудом, потому что они облаком налетали откуда-то сверху и с новыми силами пытались защитить свое гнездо, свои катакомбы.