Книга Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс» - Стюарт Херрингтон

продавать вьетнамцам: одним из ключей к сотрудничеству с источником информации было его психологическое разоружение путем достойного обращения. Добиться от задержанного расположения было практически невозможно, если в конце каждого допроса его бросали обратно в камеру. Наконец, Тим осознал, что только терпеливая подготовка досье на каждого агента Вьетконга может гарантировать, что после своего захвата он будет осужден по вьетнамским законам. Поскольку вьетнамцам для проведения такого эксперимента не хватало опыта и средств, Тим начал свой проект как одностороннее американское мероприятие, которое со временем будет постепенно вьетнамизировано.

Уезд Чангбанг был хорошим местом для реализации этого эксперимента по нескольким причинам. Во-первых, через уездный центр проходило стратегически важное шоссе № 1, связывающее западную часть Третьего военного округа с Сайгоном и Бьенхоа. Кто бы ни контролировал Чангбанг, он контролировал эту ключевую дорогу, а ее блокирование было излюбленной игрой как вьетконговцев, так и их предшественников из Вьетминя. Кроме того, северная часть Чангбанга граничила с одной из основных вражеских баз во Вьетнаме — джунглями, за которые американские и вьетконговские войска сражались на протяжении многих лет. Вражеские воинские подразделения и политические структуры, скрытые в этом базовом районе, в плане политической и материально-технической поддержки традиционно полагались на сочувствующих им жителей Чангбанга. В уезде находилась сильно укоренившаяся инфраструктура повстанцев, которая развивалась и созревала годами. Вьетконг считал его наиболее эффективно организованным уездом в Южном Вьетнаме, и в течение нескольких лет он использовался в качестве образца для изучения в Институте дипломатической службы Госдепартамента. Из-за стратегического расположения Чангбанга на западных подступах к Сайгону, его обширное и эффективное вражеское подполье представляло для правительства неприемлемую угрозу. Задача Тима заключалась в том, чтобы покончить с ним.

Суть состояла в тщательной, скрупулезной работе. Тим проводил бесчисленные часы, настойчиво проверяя и перепроверяя огромный объем информации и зацепки, которые попадались на его пути, всегда надеясь на крупный прорыв. Как и в большинстве полицейских операций, успешное раскрытие самых сложных дел часто зависит от крупного прорыва, и Чангбанг не стал исключением. История о том, как капитан Тим Миллер и его коллеги сломали хребет коммунистическому подполью уезда Чангбанг является классической, и навсегда вошла в анналы противоповстанческой борьбы.

Перелом наступил осенью 1971 года. Нгуен Ван Тунг, он же Ба Тунг, являлся коммунистическим секретарем общины Андинь уезда Чангбанг. По сравнению с Андинем, Танми была оплотом правительства. Практически все 3250 жителей Андинь были членами семей с сильными революционными связями. Будучи секретарем общины, Ба Тунг мог обращаться за советами к своему отцу — старик был лидером общинной организации вьетминьцев в борьбе против французов. В Андине революция была семейной традицией. Сам Ба Тунг являлся активным революционером с подросткового возраста, пройдя путь в общине от рядового партизана до высшей общинной должности. Исключительно способный молодой человек с энциклопедической памятью, Ба Тунг поднялся по служебной лестнице, что указывало на его блестящее будущее в революции. Отец Тунга, стареющий старейшина коммунистов Андиня, наверняка с гордостью смотрел на достижения своего сына.

Но осенью 1971 года обычно осторожный Ба Тунг совершил ошибку, которой предстояло изменить его жизнь — он приказал казнить племянника своего руководителя. Произошло это следующим образом. Один из партизан в отряде общины Андинь своим недисциплинированным поведением доставлял революции одни неприятности. Молодой солдат был склонен к пьянству и до предела испытывал терпение Ба Тунга. Когда Тунг узнал, что этот возмутитель спокойствия изнасиловал девушку из одной из деревень Андиня, он пришел в ярость. Если революция должна была пользоваться постоянной поддержкой народа, то такое поведение являлось нетерпимым. Возмущенный Тунг приказал начальнику безопасности деревни застрелить преступника и похоронить его. Когда приговор был приведен в исполнение, совестливый Тунг послушно доложил о случившемся своему начальству. К своему ужасу, он узнал, что жертвой бессудной казни стал племянник высокопоставленного местного коммунистического функционера. Зная, что никто никогда не поверит, что он не знал о родственных связях погибшего партизана, Ба Тунг оказался перед сложной дилеммой. Он знал, что дядя погибшего не пожалеет сил, чтобы отомстить, и что своим поспешным поступком он поставил под угрозу свою карьеру и личную безопасность. Столкнувшись с подобной ситуацией, Тунг понял, что в любом развитии событий он окажется в проигрыше, поэтому незадачливый вьетконговец сдался правительственному подразделению в общине Андинь. Только правительство, по его мнению, могло защитить его от нового врага.

Узнав хорошие новости, Тим Миллер возликовал. Вот и наступил долгожданный прорыв. Ба Тунг в буквальном смысле слова должен был опознать многих легендированных сотрудников Вьетконга в уезде Чангбанг.

В расположении Тима в Бьенхоа, где проводился допрос, Ба Тунг оказался удивительно сговорчивым. Он был поражен тем, как много его следовали уже знали о вьетконговских организациях в Чангбанге и Андине. Когда умные дознаватели решили сравниться с ними в знаниях о революционном аппарате Андинь, Тунг в ответ назвал не менее двадцати восьми коммунистических агентов, которые помогали ему, когда он был секретарем общины. Его память была настолько хороша, что Тим смог подготовить досье на каждого человека, в которых были указаны их имена, номера домов и другие данные, необходимые для ареста.

В начале ноября 1971 года в доме полковника Тханя в Баочае состоялась секретная встреча, на которой присутствовали полковники Бартлетт и Тхань, полковник Шинь (начальник центра допросов в Бьенхоа) и Тим Миллер. Целью встречи было получить одобрение полковника Тханя на проведение операции по аресту двадцати восьми человек, на которых указал Ба Тунг. Замысел предусматривал проведение десантно-штурмовой операции, в ходе которой Ба Тунг должен был лететь на командном вертолете, а военнослужащие региональных сил полковника Тханя — на восьми вертолетах «Хьюи». Один вертолет должен был пронестись низко и обозначить нужные дома цветными дымовыми гранатами, после чего вертолеты «Хьюи», перевозившие войска, должны были присесть, чтобы собрать людей и отсортировать тех, кто подлежит аресту. Переодетый в парик и женскую одежду Ба Тунг должен был выявлять цели, в отношении которых возникали какие-либо сомнения.

Полковник Тхань дал свое согласие на этот план, хотя в частном порядке выразил полковнику Шиню свои сомнения в том, что можно будет нагрянуть в дома стольких коммунистических функционеров и просто арестовать их без боя. Как и у меня, опыт общения с коммунистической инфраструктурой у полковника Тханя заключался почти исключительно в борьбе с вооруженными обитателями бункеров в Дыкхюэ. Идея мирного ареста повстанца была чем-то относительно новым.

План сработал почти идеально. За один день оперативная группа арестовала двадцать три застигнутых врасплох вьетконговца, начиная от снабженцев и заканчивая агентами военной разведки. Единственная заминка в операции произошла, когда Ба Тунг, переодетый в женщину,