Книга Огневица - Анита Феверс

тишина. Только коснувшись лица, Итрида поняла, что оно мокрое от слез. Надо же, а ей казалось, что она неплохо держалась. Но нет, предательские соленые дорожки пролегли из-под опущенных век. Когда она закрыла глаза, Итрида не помнила.

– Твоя история больше похожа на дурно сложенную байку, чем на правду, девочка, – наконец каркнула Йулла. – Но старая Йулла прожила достаточно, чтобы знать: такие истории единственные и оказываются правдой. Вот откуда на тебе запах Опаленных. Один из них влил в тебя свой огонь. Интересно, он хоть понимал, что у тебя не было шансов выжить? Ему-то самому, небось, всё сделали по чину, с обрядом и оберегами. И то сгорел. А ты, девчонка… Как ты сумела покорить огонь?

– Не знаю, – Итрида устало повела плечами. – Когда все случилось, меньше всего я думала о том, чтобы кого-то покорять. Я даже не смекнула, что Ратоборец со мной сделал, пока огонь не… Пока не вернулась домой. Да только дома у меня больше не было. Я шла куда глаза глядят и забрела в болото, где меня нашла болотная ведьма по имени Ихтор. Она помогла справиться с пламенем. Но даже она не знала, что мне делать дальше. Единственные, к кому я могла обратиться за помощью, – дейвасы, ведь они учатся владеть искрой с того дня, как огонь дает о себе знать. Но мы обе понимали, что с распростертыми объятиями в Школе Дейва никто меня не встретит.

– Йулла, Навь тебя… может, хватит на сегодня расспросов? – не выдержал Даромир. – Разве недостаточно того, что рассказала Итрида? Мы не собираемся жить в твоем городе, нам надо лишь перевести дух и уйти прочь.

Женщина-птица склонила голову к плечу. Перья на ее голове приподнимались и опускались. Человек, наверное, тер бы лоб в раздумьях. Наконец она приняла решение и махнула рукой:

– Идите. Йулле нужно подумать. Пока дозволяю остаться. Пока!

– Благодарю, Йулла, – Дар поклонился чуть менее глубоко, чем до того, как она заставила Итриду вывернуть душу наизнанку.

Птицелюдка усмехнулась и взмахнула когтистой рукой, отпуская путников. Дар тронул Итриду за плечо, и она встала, намереваясь последовать за другом. На миг у нее закружилась голова, и Итрида потеряла шехха из виду. Зато Йулла словно приблизилась и заглянула ей в лицо своими непроницаемо-черными глазами.

– Есть силы, для которых любое вместилище мало. И если ты не отпустишь их, то они не оставят от тебя даже пыли.

– О чем вы говорите? – прошептала Итрида.

– Я говорю, после такого обязательно надо выпить. И поесть. Здесь есть отличное местечко, не корчма, но кормят – пальчики оближешь. Пойдем, я угощаю, – Даромир схватил Итриду за руку и потянул за собой.

Она недоуменно завертела головой, не понимая, когда успела выйти на крыльцо. От растерянности Итрида дала шехху увлечь себя на ночные улицы Беловодья. Но когда друзья проходили мимо сов, держащих пламя, Итриде показалось, что их взгляды неотступно сверлят ее затылок.

Глава 12. Сестрица

Ворота подворья «Золотой ладьи» были гостеприимно распахнуты. Вот только не звучала музыка, не слышно было ни смеха, ни перестука кружек с пшеничным пивом. Лишь тоскливо завывал ветер, заплутавший промеж тяжелых бревен. Он разносил во все стороны плач и стоны. Ветер хлестнул Мария по лицу, и дейвас поморщился от запаха гари и крови.

Мирослава Жизнелюба ловко спрыгнула со своей серой лошадки и пошла к корчме через разбухшую от недавнего дождя грязь. Край ее синей поневы быстро намок и потяжелел от налипшей земли. Лаума спрятала руки в широкие рукава. Мирослава внимательно оглядывала то, что осталось от здания: чудом уцелели три стены, опорные балки и крыша. Четвертая стена разлетелась в щепки. В самой корчме весь пол был усыпан обломками вперемежку с диковинками других стран, которыми так гордился Слад. Посередине пол немного очистили от мусора, чтобы уложить туда раненых. Погибших сложили у крыльца, накрыв лица их же свитками.

– Клянусь бородой Перкунаса, я уж думал, ты не вернешься, – вместо приветствия бросил Марию Слад и устало ухмыльнулся, обращая собственные слова в шутку.

Потом перевел взгляд на Жизнелюбу, охнул и резко согнулся в поклоне.

– Простите, пани лаума! Я ведь толком не верил, что вы взаправду в Каменке! Повторял себе: «Слад, должно быть, ты обознался…»

Мирослава шагнула вперед и положила ладонь на голову Слада. Ее пальцы скользнули по иссеченной щеке корчмаря, и рана чуть засветилась. Слад выпрямился и удивленно тронул гладкую кожу, на которой не было ни царапины.

– Видно, Светозарная привела меня в город именно тогда, когда во мне появилась нужда, – мелодично ответила водяница. – Пойдемте, пан…

– Слад, – корчмарь стянул шапку и, переминаясь с ноги на ногу неловко добавил: – Слад Пивовар. Так меня кличут, потому что я пиво варю всем на зависть. Да вы бы попробовали – сами бы!.. Ох, простите, пани, не до пива сейчас. Но, может, когда все уляжется… – Слад снова водрузил шапку на голову и отступил, давая лауме подойти к больным.

Мирослава же, пока слушала сбивчивые речи Слада, успела подвернуть широкие рукава и закрепить их на незаметные глазу крючочки, чтобы ее руки ничто не закрывало и не мешало свободному течению ворожбы. Слад покосился на темный камень в ее браслете и будто невзначай поддернул собственные рукава, обнажая широкое кожаное обручье с желтой каплей хризолита.

Мирослава вплыла в корчму, идеально прямая и удивительно маленькая рядом с сопровождающим ее Сладом. Марий проводил их взглядом и бесшумно отступил, не желая тратить время на прощания и уговоры остаться. Он знал, что Мирослава послушается его и известит водяниц. Значит, сам Болотник мог все силы бросить на розыски рыжего огненосца. Чутье подсказывало ему, что одаренный воришка и таинственная смерть мальчика, о которой рассказала Жизнелюба, связаны между собой. Дейвас был полон решимости добраться до истины. К тому же вот уже несколько месяцев по всей стране бушевали странные пожары, из-за которых Марий и выглядел недобитым покойником, когда явился в Каменку. Похоже, пришла пора заглянуть в Белоозеро. Если люди бессильны дать ответы, то где, как не в городе живников, их доискиваться?

Марий вскочил на терпеливо ждущую Стрыгу и потрепал лошадь промеж ушей. Вдруг в его спину ударил вороний грай. Марий обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как тяжелое облако поднялось в воздух и распалось на множество птиц, черными кляксами запятнавших небо. Вороны полетели в разные стороны, и в считаные мгновения от стаи не осталось и десятка голосящих вестников. Дейвас отвернулся и толкнул Стрыгу коленями.

Уже приближаясь к воротам, Марий понял, почему вороны