Книга Я хотел убить небо - Жиль Пари

– Иногда папы бывают добрыми, – сказала Камилла. – Как Реймон у Виктора.

– Про папу Жужуба этого не скажешь, – заметил я. – Он, наверное, вообще забыл, что у него есть сын.

– Но теперь вспомнил, – сказал Виктор. – Поэтому и приезжает.

– А я бы не хотела, чтобы мои родители ко мне приехали. – Алиса дрожала. – Я бы тогда ушла, пока они не появились, и никто бы меня никогда не нашёл.

– А где они, твои родители? – спросил я.

– Не знаю.

– А давно ты их в последний раз видела?

– Не знаю.

– Оставь её в покое! – вмешалась Камилла. – Ты же видишь, её трясёт.

– Ну как вы тут, загораете? – К нам подошла Шарлотта, немного навеселе. – Смотрите не заработайте солнечный удар, это очень неприятно.

И она тоже легла на траву и сразу же уснула.

– Наклюкалась ваша училка! – хихикнул Виктор.

– Зато она очень красивая, – сказала Камилла и погладила волосы цвета морковки.

Фердинан и Ивонна пошли за пирожными. Рози разливала по стаканам апельсиновый сок. Симон валял дурака. Судья рухнул в кресло, и под мышками у него, как и у Реймона, появились огромные тёмные пятна. Мишель отодвинул стакан и спросил, нет ли пива. Яйцеголовый выпил залпом бутылку воды. Мадам Пампино попросила Симона успокоиться, и Симон успокоился. Антуанетта посадила Алису к себе на колени. Мадам Колетт сказала учителю: «Я больше люблю море, чем горы», но сказала она это напрасно, потому что месье Поль смотрел на Шарлотту, и всем было прекрасно видно, что ему плевать на море и на горы, и Шарлотте тоже на всё это плевать. Она зевнула, и мадам Пампино строго на неё посмотрела.

– Извините, – сказала Шарлотта, потому что поймала на себе взгляд директора, и прикрыла рот рукой.

Борис и Антуан слушали вдвоём плеер, воткнув каждый в ухо по наушнику. Все зааплодировали Фердинану и Ивонне, когда они появились с блюдами, полными пирожных, и вслед за ними явился не запылился Жужуб, который даже из комнаты Виктора унюхал сладкое. Камилла повытаскивала у Беатрисы из волос травинки. Они обе сели на колени к шофёру Жерару.

– Какой замечательный день! – воскликнул судья.

– Возьмите же ещё пирожное, – предложил Реймон.

– А какой сейчас год? – спросила Антуанетта.

– Год моего десятилетия, – ответил я.

Рози налила Мишелю апельсинового сока.

– Нет, спасибо, – отказался он.

– Это лучше, чем пиво, и от него не так толстеют. – Рози ткнула пальцем в пузо бородача.

– На вкус и цвет… – Жерар отхлёбывал пиво прямо из бутылки.

– Симон! – сказал месье Поль. – Если мадам Пампино просит тебя успокоиться, это не значит, что надо продолжать беситься, как только она отвернётся.

– А она не отвернулась.

– Симон, ну почему надо обязательно дерзить? – спросила директор.

– Я не дерзил, я поддержал разговор, мадам Пампино.

– Пожалуй, я положу себе ещё торта, – облизнулась мадам Колетт.

Не дожидаясь одобрения остальных, она взяла кусок.

– Я смотрю, Жужубу уже лучше, – сказала Ивонна с улыбкой.

– М-м-м, – ответил Жужуб с набитым ртом.

– Я предлагаю всем поднять бокалы за здоровье Кабачка, – предложил Реймон.

– Я вроде бы и так здоров!

Но все всё равно подняли бокалы, и вино стало весело расплёскиваться направо и налево.

– За здоровье Кабачка. Гип-гип-ура!

Антуанетта уронила голову назад и захрапела. Скоро нам стало смешно её слушать, и все засмеялись – и она от нашего смеха проснулась.

– Что я там говорила? Ах да, никакой не помидор, деточка, а слабительное!

И она запела.

* * *

Однажды на кухню «Фонтанов» вошёл кот – Рози с Камиллой как раз в этот момент готовили салат. Первым его заметила Беатриса – и давай кричать: «Котик, котик!», и Рози тогда оглянулась и тоже закричала: «Э, нет, только блох нам здесь не хватало, а ну-ка, кот, марш отсюда!» – и погналась за ним с большой салатной ложкой, а Беатриса расплакалась.

– Ну, ну, мышонок, – сказала Рози. – Не плачь. Животные разносят всякие болезни. Кто его знает, откуда он пришёл, этот кот, и к тому же тебе прекрасно известно, что правила приюта запрещают держать домашних животных.

– К чёрту правила приюта! – сказал Борис и взял Беатрису за руку. – Пойдём найдём его.

– Борис! Беатриса! – рассердилась Рози. – Немедленно вернитесь!

Но они побежали так быстро, что ей было за ними не угнаться, и Рози плюхнулась на стул.

Казалось, страницы календаря перелистываются с бешеной скоростью, и Рози стареет, сидя на месте, и даже не замечает, как сменяют друг друга её дни рождения.

Камилла посмотрела на меня, я прочитал в её глазах: «Идём?», и мы пошли, и Рози даже не попыталась нас удержать, и вот она осталась на кухне совсем одна, а мы, дети, убежали искать кота.

– Вон он! – крикнул Жужуб и указал пальцем, не решаясь приблизиться.

Кот и павлин испуганно смотрели друг на друга. Кот выгнул спину, шерсть встала дыбом, он шипел и пристально смотрел на павлина, а тот подскакивал на месте. Беатриса подошла к ним: «Котик, котик!», и тогда котик вдруг цапнул её растопыренными когтями и огромными скачками умчался прочь. Камилла повела Беатрису в медкабинет, а мы побежали ловить кота, который бросился в поле в направлении злого осла.

– Кот! Кот! – кричала Алиса. – Не ходи туда!

Но бедное животное её не слышало, и вот кот уже стоял рядом со злым ослом, мирно жевавшим траву. Кот обошёл его кругом, и осёл наблюдал за ним и пока что не пинал копытом, от которого пострадало уже множество детей. Мы все держались от него подальше и кричали издалека: «Кот!», «Котёнок!», но всё было зря, ему было плевать, он катался в траве прямо перед огромной пастью осла и тянулся к нему лапой, чтобы поиграть. Осёл слегка оттолкнул его мордой, но кот только встряхнул головой и вернулся к ногам осла, и тот перестал жевать траву. Он снова подтолкнул котёнка и издал громкое «иа-а-а!», так что кот подпрыгнул от неожиданности.

Антуан подошёл к ослу и погладил его. Осёл уткнулся мордой в траву. И тогда мы все подошли и положили руки на серую шкуру, колючую, как борода у Мишеля. А котёнок проскользнул между ног у Алисы.

Алиса взяла его на руки, и он не стал возражать.

Его голова свесилась вниз, а все четыре лапы вытянулись вверх.

– Пошли, котёнок! – сказала Алиса. – Мы дадим тебе молока.

Кот положил лапы Алисе на плечи, она прижала его к себе, и мы все вместе двинулись обратно к «Фонтанам», и осёл шёл за нами и иногда говорил: «Иа!» У деревянной изгороди ослу пришлось остановиться, а мы снова пролезли под перекладинами.