Книга Теория невероятностей - Виктория Ледерман

– Ну ничего себе! А болид?

– Болид – это метеорное тело, то есть, грубо говоря, большой камень или железяка из космоса. Когда оно попадает в атмосферу, то нагревается, и вокруг него образуется светящаяся оболочка из горячих газов. Болид похож на огненный шар в небе. И может быть виден даже днем.

– Погоди… Проще говоря, комета – это глыба льда, которая постоянно летает вокруг Солнца, пока не испарится. А болид – это большой метеорит. Так?

– Ну, не совсем. Метеоритом он станет, если упадет на Землю.

– А что, может и не упасть?

– Ну да, он может сгореть в атмосфере. Тогда он будет называться метеором.

Матвей почесал в затылке.

– Так мне-то чего дожидаться? Космического булыжника или ледяной глыбы с хвостом?

– Надо сходить в кружок, – сказал Веня. – Они во всем этом разбираются.

– Сходим, сходим… А пока ищи следующую комету. Когда она там ожидается? – Матвей встал и пошел на кухню за новой порцией сока.

– В этом году больше ничего не ожидается, – немного виновато сообщил Веня, когда он вернулся. – Ближайшая – июль следующего года.

– Вот нормально… – растерялся Матвей. – Отличные новости. Это точно?

– Это только то, что удалось найти, – стал поспешно оправдываться Веня. – Таблица известных комет, тех, которые периодически возвращаются. Но наверняка есть и другие, еще не вычисленные…

– А как можно угадать, когда она полетит, твоя невычисленная? – загорячился Матвей. – Мне в этой трубе жить, что ли?

Они помолчали. Потом Веня сказал:

– Ой, я таблетки забыл принять. После еды надо было.

Он полез в карман джинсов, вытащил блистерную упаковку и с сомнением уставился на нее.

– Чего завис? Забыл, сколько штук надо проглотить? – спросил Матвей.

– Нет. Просто… Они со снотворным эффектом… Я усну. Утром в больнице выпил и отключился. Проспал часа три.

– Ну и спи. А я в компе пока посижу. Тетка не придет?

– Да нет, она только к семи…

– Окей. В шесть я тебя разбужу.

– В шесть я уже и сам проснусь.

Веня выдавил из блистера две капсулы, кинул их в рот и запил соком.

– Пока ты еще в трезвом уме и твердой памяти, давай посмотрим метеоритный прогноз, – предложил Матвей. – Или эти, как их… болиды без расписания летают?

Веня снова сел за компьютер. Едва он успел набрать в поисковике слово «метеор», как появилась подсказка «метеорные потоки или метеорные дожди».

– Смотри, тут и правда расписание, – оживился Ватрушкин, тыкая пальцем в монитор. – Оказывается, в году есть несколько постоянных метеорных потоков, и у каждого своя определенная дата. О, да их полно! Вот, читай.

Матвей отодвинул его и прилип к экрану.

– Список самых красивых метеорных потоков, – прочитал он. – Лириды, Персеиды… Названия-то какие прикольные!

– Ты по дате смотри, – подсказал Веня. – Какой ближайший?

– Так, апрель, август… это не то, это уже все прошло… Вот, нашел. Геминиды – декабрь, Леониды – ноябрь, Ориониды… Октябрь! Ура-а! – завопил Матвей и резко взмахнул рукой. Стакан опрокинулся, остатки сока выплеснулись прямо на клавиатуру. Оранжевая жидкость моментально растеклась в разные стороны и заполнила пустоты между клавишами. А то, что не поместилось, тоненьким оранжевым ручейком побежало на стол и закапало на пол. Матвей ахнул. – Блин! Вот косорукий! – с досадой обругал он себя.

– Да ладно, ничего страшного.

Веня уверенным движением отсоединил клавиатуру, перевернул ее и потряс над столом. Потом сбегал за тряпкой, вытер апельсиновую лужу на столе и полу и стал тщательно протирать клавиши каким-то сильно пахнущим одеколоном. Было видно, что он занимается этим не в первый раз.

– А то кнопки залипнут, – объяснил Веня, не отрываясь от своего занятия. – Вообще-то лучше медицинским спиртом, не так воняет. Но я пузырек разбил неделю назад. Лана все купить забывает… Сейчас на батарею положим. Отопление уже дали, она быстро высохнет.

– Комп завис, – сказал Матвей, щелкая мышкой. – Не реагирует. Как не вовремя. На самом интересном месте! Может, перезагрузить?

– Без клавиатуры не запустится, – сдерживая зевок, ответил Веня. – Читай так, пока хоть что-то видно.

– Ага, здесь только первые три строки про эти Ориониды. А «подробнее» не нажимается.

– Зато в этих трех строках есть дата: двадцать первое и двадцать второе октября.

– До этой даты еще две недели.

– Но это же лучше, чем комета в июле следующего года.

– Да уж, не поспоришь… Слушай, а вдруг нужна именно комета? И причем та же самая. Ты уверен, что метеорный поток мне поможет вернуться?

– Как тут можно быть уверенным? Нет, конечно. Но все равно, нельзя же сидеть сложа руки. Надо пробовать.

Веня зевал все чаще и вяло тер слипающиеся глаза под очками.

– Началось? – спросил Матвей. – Ложись, чего маешься? Только чем теперь мне заняться? Ты спишь, компа нет. Ладно, телек посмотрю.

– Он не работает. Я его водой залил, из вазы, – сказал Веня, доплелся до кровати и сел на нижний ярус. – Если вдруг захочешь есть, в холодильнике сосиски. Чай в пакетиках в шкафчике над столом…

– Ты как будто сутки дрыхнуть собрался, – усмехнулся Матвей. – Не беспокойся, с голоду не умру. Слушай, Ватрушкин, давно хотел тебя спросить. Для чего тебе двухъярусная кровать?

– Для брата, – ответил Веня после короткой паузы, снял очки и, щурясь, посмотрел на Матвея. – Для моего брата.

– У тебя есть брат? Старший или младший?

– Такой же, как я. Мы близнецы.

– Что?! У тебя есть брат-близнец? Еще один Ватрушкин?.. – Матвей чуть было не сказал «Ватрушкин-неудачник», но вовремя прикусил язык. Как-то не слишком красиво называть так человека, который помогает ему по мере сил… – А где же он тогда?

Веня посмотрел на Матвея. Глаза у него сделались какие-то больные.

– Не знаю.

– В смысле – не знаешь?

– Он пропал. Давно… Еще совсем маленьким… Прямо из коляски на улице. Его искали, очень долго… Но как найдешь такого малыша? Его переодень, и всё… не узнаешь уже… Вот, поэтому я один… А должно быть двое.

Обескураженный Матвей молчал, не зная, что сказать. Веня бессильно откинулся на подушку.

– Ты не думай, он жив, – отчаянно прошептал он, хотя Матвей ничего такого и не думал. – Я это точно знаю, я чувствую. Близнецы всегда чувствуют друг друга… Он обязательно найдется. И кровать поэтому… для него. Это его место.

– Ну… понятно, – запинаясь, выговорил Матвей. – Ладно, спи…

Веня свернулся калачиком на кровати, поверх одеяла, безуспешно пытаясь натянуть на себя его край. Матвей задумчиво уставился в погасший монитор.