Книга Теория невероятностей - Виктория Ледерман

Матвей был необыкновенно счастлив, что вернулся. Но вместе с тем он совершенно не жалел о своем путешествии и даже радовался, что увидел, какой может быть его жизнь и он сам.

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату заглянула мама.

– Еще не спишь?

– Нет, просто лежу, – со счастливым вздохом ответил Матвей и сладко потянулся.

– Ксюша наконец заснула, – сказала мама, прошла и села на краешек его кровати. – Кстати, папа не против, чтобы она жила с нами.

– Я тоже не против, – сказал Матвей. – Пусть у меня будет сестра. А что, это даже прикольно.

– Я знала, что ты поймешь, – улыбнулась мама и шутливо взъерошила его волосы. – Ты же у меня самый лучший сын. А теперь еще и дочка будет. Я самая счастливая мама!

– Мам, смотри! – решился вдруг Матвей и вытащил из-под подушки слегка помятую фотографию Милославы.

– Кто это? – удивилась мама, разглядывая фото. – Что за девочка? Вроде на тебя немного похожа.

– Это твоя дочь.

– Что?! Какая еще дочь?

– Ну, то есть если бы у тебя была дочь, она была бы именно такой, – пояснил Матвей.

– Вот как? И откуда же у тебя фотография моей несуществующей дочери? – весело поинтересовалась мама.

– Да это я на компьютере сделал, – выдал заготовленное объяснение Матвей. – Программа есть такая, загружаешь свое изображение, а она выдает тебе картинку другого пола. То есть каким бы я был, если бы родился девочкой.

– Ну надо же! Чего только ни придумают, – покачала головой мама, возвращая ему фотографию. Матвей взял ее и поднес к глазам.

– Она классная, правда?

– Да, ты был бы симпатичной девочкой, – согласилась мама. – Но ты мне и мальчиком нравишься.

– Мне тоже, – хмыкнул Матвей.

– А зачем ты вообще сделал эту фотографию? Для чего?

– Просто… Ты же сказала, что лучше бы вместо меня родилась дочь… Вот, мне стало интересно, какой бы она была.

– Матвей! – взгляд у мамы стал виноватый. – Я тогда очень рассердилась. Вот и сказала в сердцах. На самом деле я так не думаю, я очень рада, что у меня есть ты. Я не хотела так говорить.

– Я тоже не хотел тогда всего этого говорить, правда! И тоже так не думаю.

– Ну вот и хорошо. А теперь спи. Спокойной нам всем ночи… Впервые за неделю.

– Ну мам! Все, хватит. Давай больше не будем об этом.

– Давай.

Мама встала, потушила лампу и направилась к выходу.

– Мам, – позвал Матвей, – а как бы ты ее назвала?

– Кого?

– Свою дочь. Ну, вы же с папой наверняка обсуждали это, когда еще не знали, кто родится…

Мама помолчала, потом сказала смущенно:

– В детстве у меня была кукла, мне привез ее дядя из Болгарии. На этикетке было написано ее имя – Милослава. И я ее так любила, что говорила маме: свою дочь обязательно назову Милославой.

– Здорово, – сказал Матвей. – Красиво звучит: Милослава Добровольская.

Он специально произнес это имя вслух, чтобы еще раз почувствовать его на языке.

– Да, красиво. Но вряд ли у меня хватило бы на это смелости, – сказала мама.

Матвей улыбнулся в темноте. Он точно знал, что хватило бы.

– Мам, – снова окликнул он, когда мама уже вышла за порог.

– Что? – обернулась она.

– А можно я перекрашу свой велосипед?

– Велосипед? Но мы ведь его уже убрали в гараж, на зиму.

– А я достану… и перекрашу. Прямо завтра, утром. Куплю краску и пойду в гараж. Можно?

– Но зачем?

– Надо!

– Даже не знаю…

– Ну мам! Правда, надо! Очень!

– Если тебе так необходимо… Ладно, перекрашивай. И какой же он у тебя теперь будет?

– Красный, – сказал Матвей.

Воскресенье выдалось солнечным и по-летнему теплым. В синем высоком небе плыли белые пушистые облака. Из подъезда высотного дома вышел невысокий вихрастый паренек в наушниках и в очках с треснутыми стеклами. Тут же от угла дома отделился красный велосипед с блестящим рулем и затормозил прямо перед ним. Багажник был обмотан поролоном. Паренек замер на крыльце, не сводя изумленных глаз с велосипедиста в пестрой куртке со множеством карманов.

– Давай с тобой махнем к дальним озерам, – сказал велосипедист. – Вдвоем. Садись на багажник.

Потрясенный паренек не тронулся с места.

– Послушай, я, конечно, не твой брат и вряд ли когда-нибудь им стану… Но, знаешь, где-то, в одной из параллельных реальностей мы с тобой дружим по-настоящему. Я это знаю, я там был. И ты очень классный друг, о таком можно только мечтать. Давай попробуем и здесь, вдруг у нас получится? Как ты на это смотришь?

Вихрастый паренек помедлил немного, потом несмело улыбнулся и сделал шаг к велосипеду.