Книга Обнаженные мужчины - Аманда Филипаччи

«Ты – чудовище», – говорю я.

«Ты же только сказал „не царапайся", а насчет кусаться речи не было», – отвечает она чопорно.

Я вытаскиваю из-под нее оранжевый предмет. Это кухонные ножницы.

«Что это?» – спрашиваю я.

«Кухонные ножницы».

«И ты тащила их так далеко?»

«Да».

«Тебе не следовало таскать тяжелые вещи после операции. Для чего они тебе?»

«Чтобы отрезать тебе яйца».

Со вчерашнего дня мать не может мне дозвониться, потому что мне сменили номер телефона. Шарлотта наконец-то оставила меня в покое, Мину становится дружелюбнее, но люди продолжают подходить ко мне на улице и говорить о маленьких девочках. Я звоню своей матери и прошу, чтобы она перестала подсылать своих агентов. Она отказывается.

Я чаще вижусь с Лорой, и реже – с леди Генриеттой, потому что недавно кое-что изменилось. Сара не так мила, как прежде, и у нее проблемы со здоровьем. У нее сильные головные боли и часто бывает рвота. Из-за этого она в дурном настроении и капризничает, а это действует на ее мать. Теперь леди Генриетта очень редко меня приглашает, а когда я прихожу, она, по-видимому, никогда не бывает мне рада. Меня беспокоит состояние Сары, но мне кажется, что у нее какой-то тяжелый грипп и их с матерью нужно оставить в покое.

Мне приятно сообщить, что Лора официально является моей любимой девушкой, а я – ее бой-френдом. Фактически, так было с самой первой ночи, но я на всякий случай поясняю. Мы очень подходим друг другу. Она делает меня более нормальным, а я делаю ее менее нормальной. Я рассказал ей о своем слоне на ночном столике. Она хорошо это восприняла.

Она также хорошо отнеслась к тому, что я «ушел» с работы. Хотя она работает только ради респектабельности, а не ради денег, от других она не требует, чтобы они работали. Лора крайне уравновешенна. Уравновешенным людям не нужны амбиции, чтобы чувствовать себя счастливыми. Не нужны цели. Они ценят саму жизнь. Они живут одним днем и ценят каждый день. Ее безмятежность передается мне.

Лора довольно высокая, но не слишком высокая для женщины, и это хорошо, потому что я не очень высокий для мужчины. У нее идеальные пропорции, и она красива, как фотомодель с журнальной обложки. У нее светло-каштановые волосы и теплые карие глаза. И вся она в каштановых тонах. Очень разумна, но чувствительна; заземленная, но сердечная; сдержанная, но способная на экстравагантность. Она так великолепна – и внешне, и по характеру, и в плане эмоциональном, что любой мужчина женился бы на ней не раздумывая, если бы ему повезло стать объектом ее любви, как повезло мне.

Ее лицо всегда сияет здоровьем, щеки румяные. У нее здоровые зубы, не слишком белые: они выглядят настоящими и сочетаются с цветом кожи. Один глаз чуть подкашивает, но так редко, что я всегда думаю: уж не кажется ли мне это. От этого она выглядит реальной, живой женщиной, которая умрет, как все смертные.

Ее личность тоже каштановая – цвета земли, заземленная.

В основном мы проводим время у нее, а не у меня, поскольку, хотя я теперь и поддерживаю порядок в своей квартире, ее квартира больше, комфортабельнее и роскошнее – за нее платят родители Лоры. Это большая, очень светлая квартира, в которой мало громоздких вещей – за исключением сверкающего черного рояля. Она не очень хорошо играет, но любит помузицировать, и ей нравится сам вид инструмента. Лора говорит, что всегда чувствует себя счастливой в комнате с роялем. Порой мы фантазируем, как будем жить вместе, но решаем подождать до того момента, когда это произойдет само собой, естественным путем.

Я практически каждый день хожу на представления Лоры, чтобы сделать ей приятное, а также потому, что люблю ее. В душе мне ее жаль и хочется чем-то помочь. Когда я вижу, как кто-то выставляет себя на посмешище, то страдаю от этого. Особенно если это кто-то из моих знакомых. Особенно если это та, кого я люблю.

В конце концов я решаю, что не могу позволить ей продолжать свои жалкие выступления, не попытавшись хотя бы немного встряхнуть ее. И как-то раз, в воскресенье днем, у нее дома, я затрагиваю эту тему небрежным тоном.

– Ты знаешь, я подумал, что было бы неплохо сначала показать пустой сапог, прежде чем доставать из него цветок.

– Но в нем же моя нога. Разве это недостаточное доказательство того, что сапог пуст? – спрашивает она.

– Конечно нет, – мягко отвечаю я. – Мне тут пришло в голову, что я никогда у тебя не спрашивал, умеешь ли ты делать традиционные фокусы.

– Тебе не нравится мое шоу, – решительно заявляет она.

– Нет, нравится! Я только подумал, что можно немного оживить представление, добавив традиционные фокусы – ну, знаешь, когда кажется, что предметы действительно исчезают, и все такое.

– Я не занимаюсь такими вещами. Я делаю современные фокусы.

– Мне они кажутся скорее детскими фокусами, – замечаю я. – Любой ребенок может их сделать. Только не обижайся.

– Вот так же невежественные люди рассуждают об абстрактном искусстве. Это абстрактные фокусы, современные фокусы, постмодернистские фокусы, экспериментальные, авангардные, на изысканный вкус. Танец делает мои выступления немного более доступными и коммерческими. Я могла бы добавить пение, но это бы перегрузило мое шоу.

– Чтобы заниматься современным искусством, нужно хорошо знать традиционное, – возражаю я. – Ты не должна обращаться к современным фокусам только оттого, что они легче. Современные произведения создают по собственному выбору, а не потому, что не могут создать ничего другого. Пикассо мог писать в высшей степени реалистичные портреты. Он просто предпочел не сосредоточиваться на этом стиле.

– Я просто не делаю реалистические фокусы.

Это не мое.

– Я знаю, но умеешь ли ты их делать?

– Конечно.

– Нельзя ли мне увидеть что-нибудь из твоих фокусов? – Я чувствую себя полисменом. «Могу ли я взглянуть на ваши водительские права?»

Лора смотрит на меня пристально несколько долгих секунд, потом уходит в спальню за реквизитом.

Вернувшись, она становится передо мной с цилиндром и палочкой в руках. И начинает делать известный традиционный фокус, который все мы сто раз видели и в метро, и по телевизору: вытаскивает из цилиндра игрушечного зайчика, предварительно показав, что цилиндр пустой. Она делает фокус напряженно и неуклюже. У нее действительно нет таланта. И движения не очень скоординированные.

– Очень хорошо, очень хорошо, – хвалю ее я. – Я не сравнил бы тебя с Пикассо, но это достаточно хорошо. А не можешь ли ты показать что-нибудь получше?

Она корчит мне рожу и делает еще один известный фокус: соединяет и разъединяет серебряные колечки, когда кажется, что их невозможно соединить или разъединить. Лора высунула кончик языка от напряжения. Совсем не впечатляет. Это чуть ли не хуже тех детских фокусов, которые она показывает на сцене. Нужны хотя бы минимальная грация и уверенность.