Книга 39 ключей. Книга 10. Сквозь строй - Маргарет Петерсон Хэддикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэн понял, что она хотела сказать, но его пронзила другая страшная догадка «От каждого клана, включая Мадригалов, нужен только один человек, чтобы лифт работал. Поэтому Мадригалы тоже могут еще пригодиться. Но для этого достаточно лишь одного из нас. Значит… мы не должны отходить друг от друга ни на шаг».
Эми обняла брата. Она повернула голову и вдруг заметила, что и Иан с Натали стоят, обнявши друг друга, и на их лицах написана та же самая страшная догадка.
«Конечно, — подумала Эми, — ведь достаточно только одного Люцианина».
Алистер не спускал глаз с Йоны.
— Нужен Янус… А что, если… Возможно, мы должны одновременно дотронуться до пуска? Давайте попробуем!
В ответ последовало молчание, а затем все бросились с вытянутыми руками к пуску.
— Вперед! Все в лифт! — кричал Дэн, не отпуская Эми.
«Лифт поедет вниз, но не на землю, а куда-то еще, где хранится ключ», — размышляла Эми.
Задумавшись, она споткнулась о ногу Йоны, Дэн упал на Натали, последним в лифт вошел Алистер.
«Он специально так сделал, чтобы быть ближе к выходу и первым забрать приз», — догадалась Эми.
Но лифт не тронулся.
— Видимо, я ошибся, — сказал Алистер.
Но тут в кабине послышалось жужжание, и Эми резко обернулась назад — туда, откуда шел звук. И увидела, что задняя стена лифта бесследно исчезла.
Первым, что увидел Гамильтон, была скала. Перед ними была огромная пещера.
«Хорошо! — думал он, глядя перед собой на отвесную стену. — Где наша не пропадала! Достать снаряжение!»
Но, привыкнув к сумеркам, он увидел узкую, еле заметную лестницу, которая по спирали вела куда-то далеко вниз.
Он хотел всех опередить и спуститься первым. Он понимал, что у него бесспорное физическое превосходство и это поможет ему первым взять приз.
Но как он вернется с этим призом назад без помощи своей семьи?
«А Эми с Дэном? — думал он. — С помощью Мадригалов?»
Он посмотрел в их сторону. Они уже включили фонарики и подходили к лестнице. Дэн был чумазый от грязи, под правым глазом у него наметился синяк — там, где его ударил Эйзенхауэр. Эми нервно крутила прядь волос. Ну, какие они Мадригалы, страшные и зловещие? Скорее, невинные Бэмби. Или пасхальные зайчата, или…
В детстве ему нечасто приходилось слышать милые сказки о хорошеньких, трогательных и уютных зверушках, поэтому он так и не подобрал правильного сравнения. Но это не важно. Все равно, злые они или добрые, помочь ему в схватке за приз они не в состоянии — слишком хилые. А в этом деле нужны мускулы.
Короче говоря, ему была нужна семья.
— Идешь, Хэм? — позвал его Дэн.
В голосе его звучали и робость, и надежда, как будто он спрашивал его: «Мы все еще в команде?» Они с Эми стояли на самом верху лестницы, следом за Йоной, Ианом и Натали.
— Э-э-э… — сказал Гамильтон. — Я сейчас.
Он посмотрел назад, оценивая обстановку.
— Может, проще выйти и посмотреть, как продвигаются дела у твоих? — спросил его Алистер.
— Правда? Но как только я выйду, вы сразу же закроете за мной дверь! — ответил ему Гамильтон.
— Нет, нет, как ты мог об этом подумать, — фальшиво улыбнулся Алистер.
Гамильтон заметил, что он держится рукой за стену, как будто хочет нажать на какую-то кнопку.
«Он просто заговаривает мне зубы и хочет перехитрить меня, — подумал Гамильтон. — Я знаю, куда он клонит. Он решил либо выставить меня за дверь и каким-то образом закрыть передо мной вход, либо спровоцировать и заставить броситься за всеми вниз по лестнице и потом закрыть вход, чтобы не пустить сюда моих родителей и сестер».
Гамильтон даже в спорте был не силен в стратегии и плохо умел соображать. Но он догадался, что с Алистером лучше всего просто молчать. Так он и сделал, ожидая, когда тому надоест играть в молчанку и он пойдет догонять остальных.
Но Алистер не двигался.
И Гамильтон не двигался.
И Алистер не двигался.
Иан, Натали, Эми, Дэн и Йона — все они были впереди и спускались вниз по лестнице. Еще минута, и приз будет у них.
«Думай! — строго сказал он самому себе. — Нельзя побеждать только мускулами!»
И он придумал.
Он сел на корточки, притворяясь, что хочет вытереть грязь с ботинок, а сам незаметно соединил два карабина и вставил их в щель, где была дверца лифта. Даже если Алистеру удастся закрыть дверь, она все равно не захлопнется, и ее можно будет открыть.
После этого — что особенно важно и чем он потом гордился — он разогнулся и еще некоторое время продолжал стоять, как и раньше.
— Ладно, пойду догоню остальных, — нехотя сказал он, когда прошло несколько минут игры в кошки-мышки.
Он привязал себя к страховочным ремням и стал спускаться по лестнице. Вокруг царила кромешная тьма. Как только он отошел на значительное расстояние от Алистера, он включил фонарик. И еще раз проверил карманы. В них надежно упакованные в одиннадцать серебряных пробирок хранились образцы ключей Холтов.
«Они нам пригодятся, — думал он. — Если это и в самом деле конец гонки. Разве я не правильно рассуждаю?»
Он все еще говорил «нам», а не «мне».
«Они успеют! — подбадривал он себя. — Уже совсем скоро вся моя семья будет здесь, рядом со мной!»
Вокруг стояла странная тишина. Он сильнее напряг слух. Пройдя еще несколько ступенек, он услышал наверху жужжание и какой-то щелчок. И на лестнице послышались слабые шаги Алистера.
«Щелчок может означать только одно, — решил Гамильтон, — что моя уловка с карабином сработала».
Он пропустил вперед Алистера и подождал, что вот-вот послышится еще одно жужжание, которое бы означало, что его семья здесь.
Вот! Или ему показалось? Вот снова…
Ему было нелегко. Надо было и следить за другими командами, и в то же время убедиться, что его семья здесь. Успеть за всеми и не отходить далеко от входа.
«Что это за шорох? — услышал Гамильтон. — Кто-то крадется по ступенькам?»
Это не Холты — они просто не способны на такое, красться на цыпочках, прятаться в темноте, ходить бесшумными шагами. Но во время охоты всем приходится делать несвойственные и порой странные вещи.
Он решил посигналить.
«Что бы такое придумать, что могут знать только они? — думал Холт. — Точно, точно…»
И Гамильтон начал выстукивать по металлическим перилам боевой марш команды Университета Висконсин.
Йона, который был ниже, поднял голову и удивленно спросил:
— Ты что, умеешь играть?
