Книга Ни океанов, ни морей (сборник) - Евгений Игоревич Алёхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бородач в это время отечески заслонил всю свою компанию и сказал тоном, не терпящим возражений:
— Все на сегодня. Все — домой!
Ваня не проявил к потасовке никакого интереса, зато Вова сказал мне:
— Давай по какой-нибудь коряге оторвем и будем драться.
У меня просто яйца сводило от несправедливости. Я с какой-то детской радостью побежал к дереву и на удивление быстро отломал сухую здоровенную ветку. Вова тоже подобрал палку. Я что-то закричал, как индеец с копьем, и бежал на бородача, который все еще что-то объяснял Роме и своим девкам в нескольких метрах от нас.
Это история о нас с Вовой, история дружбы и предательства. Она произошла в марте 2002 года, на тот момент мы дружили больше семи лет. Забыл сказать: Вова был рыжим, а я всегда относился подозрительно к рыжим людям, и в тот день он перестал быть исключением из правила. Мне придется немного расширить рамки хронотопа, чтобы обозначить несколько драматургически знаковых точек и оглядеть нашу противоречивую дружбу как бы с высоты птичьего полета.
1) 94 год — третий класс, знакомство, рождение дружбы, совместные занятия легкой атлетикой и борьбой.
2) 95 год — Вова впервые сказал мне: «Ты мой лучший друг». Но через несколько месяцев после этого заявления не вынес мне воды, когда один гондон, наш одноклассник, исподтишка разбил мне нос. Я стоял с окровавленными рожей и руками, естественно, так я не мог идти домой, а Вова ответил на мою просьбу вынести воды так: «У нас дома только стеклянные стаканы, ты замараешь их».
3) 97–98 год — совместные посиделки у Вовы, просмотр родительских видеокассет с порнухой Magma. Занятия тяжелой атлетикой, потом занятия брейк-дансом.
4) Начиная с 2001 года — наши еженедельные вылазки в город. Я знакомлюсь с девушками, он — покупает выпить.
5) 2002 год — Вова видит, как бородач отнимает мою корягу и сильно бьет меня в живот. Вова останавливается. Он смотрит назад и видит Ваню, убегающего с поля боя. Вова бросает свою палку, бежит вслед за Ваней.
6) 2003 год. Наша дружба снова прошла проверку, и Вова доказал, что я могу на него положиться и что он смелый человек. Но между нами происходит ссора и драка, в ходе которой он разбивает мне голову тяжеленным домашним телефоном. Я на несколько дней попадаю в больницу. Но мы быстро миримся.
7) 2004 год. Вова оказывается единственным человеком, который через полгорода в раннее воскресное утро приезжает в вытрезвитель заплатить за меня.
8) 2006 год. Вова трахает мою девушку. После этого мы прекращаем любого рода общение.
Конец лирического отступления.
Бородач держал меня за грудки, бил о землю и кричал:
— Ты что, охуел? Ты понимаешь, кто ты такой? Ебаное быдло. Ты понимаешь, что ты говно? Понимаешь? Скажи мне, ты понимаешь, что ты говно? Я тебя спрашиваю?
Отчего-то мне не было ни больно, ни страшно. Правда была на моей стороне, и она заключалась в том, что первый начал Рома, а не я, и в том, что я не быдло. Я был начитаннее своего окружения, но уважал друзей. И я никогда не дерзил незнакомым людям, не участвовал в коллективном избиении человека и готовился поступать в университет. Мне казалось, бородач неправ. Но у нас произошел даже, несмотря на мое неудобное положение, в какой-то мере интересный спор. Я ответил ему:
— Если я говно, кто ты? Интеллигент? Ты кто?
— Да, я интеллигент, — не раздумывая, ответил бородач, продолжая бить меня и таскать по земле.
Но через несколько секунд, видимо, почувствовал какое-то противоречие между своими действиями и словами. Он отпустил меня, выпрямился и стал отряхиваться. Воспользовавшись паузой, я прыгнул на него и начал бить. Минута славы быстро закончилась, и пришла расплата: я опять упал, и три пары ног пинали меня. Я слышал, как кричат их девки:
— Отпустите его, отпустите! Не нужно так сильно!
Меня положили лицом вниз и заломили руки за спиной. Видел я только землю перед своей рожей, но слышал, что Рома отводит подальше девок, и чувствовал, как бородач и третий персонаж крепко держат меня. Совсем не успел запомнить лица третьего, но говорил он как мусор, насколько я, конечно, мог судить — опыт у меня в этом вопросе небольшой.
— Счас посмотрим, что у него в карманах, — сказал третий.
— Будешь шмонать?
— А ты не рыпайся, а то пристрелю.
Третий ткнул мне чем-то в спину. Не знаю, был ли это пистолет, или просто он брал меня на понт. Страшно мне до сих пор не было. Я отчего-то был уверен, что они мне больше ничего не сделают. Из кармана моей куртки достали органайзер — чей-то бессмысленный подарок. Черт, я вспомнил, что там были двести рублей, которые я сегодня забыл отдать за занятие репетитору. Я планировал приплюсовать их к плате за следующее занятие. Ходил к репетитору раз в неделю, учился технике написания вступительных сочинений и правилам русского языка. Собственно, поэтому я не мог просить у отца деньги, ведь он оплачивал эти занятия. Никто из друзей, например, к репетитору не ходил. Еще в органайзере были записаны многочисленные номера каких-то отдаленно знакомых полублядей — номера копил, но стеснялся звонить, проездной билет на месяц, взятый на сегодня опять-таки у отца, и мое военное приписное свидетельство. Только его не жалко было потерять, оно восстанавливалось за пять минут.
— Так, Евгений Игоревич, — сказал третий. Я понял, что как раз приписное он и изучает. — У вас серьезные проблемы. Проживает: поселок Металлплощадка.
— Дай посмотрю, — сказал Бородач. Я почувствовал, что органайзер засунули мне обратно в карман.
Бородач сказал:
— Восемьдесят пятый год рождения. Он же несовершеннолетний.
Я почувствовал, что время пришло — поднялся и побежал вперед. Они не преследовали меня, но что-то кричали в спину. Я обернулся и крикнул в ответ, что они пидорасы. До дома час пешком, не меньше. В одном из ближних дворов я остановился отдышаться в свете фонаря. Достал органайзер и посмотрел по отделам: деньги были на месте. Приписное осталось у них, и проездного тоже не было. У меня было две проблемы: добраться до дома и потерянный проездной отца. Думать о Вове совершенно не хотелось, для этого я был слишком растерян.
Пляж
Убедившись, что семья спит, он спустился к морю. Первые дни
