Книга Королевская кровь - Александра Харви

Логан на мгновение прикрыл глаза, его лицо

стало белым, как лепестки лилии. Куинн крепко выругался. Коннор ударил кулаком по стене, и на штукатурке осталась вмятина.

— А где ваша двоюродная сестра? — нахмурившись, спросила Хелена.

Но сначала она внимательно всмотрелась в каждого из своих сыновей, чтобы убедиться в том, что они не ранены.

— Лондон смылась, — вздохнул Маркус. — Она просто заперла за собой дверь и удрала.

— Что?! — Николас оттолкнулся от камина. — Ты шутишь! Она же сама втянула вас в эту передрягу!

Лайам опустился в кресло и проговорил:

— Думаю, Лондон была растеряна или смущена. Она ведь любит леди Наташу, вы это знаете.

— Что насчет Соланж?

— Хорошая новость — та, что Вероника дала ей флакон с кровью, чтобы помочь пройти превращение. Плохая — та, что эта маленькая идиотка сдалась агентам «ГелиосРа», чтобы спасти нас.

— Не совсем так, — резко произнес Лайам. — Ваша сестра сдалась отряду предателей, вышедшему из повиновения «ГелиосРа».

— Это уже вообще ни в какие ворота…

Братья взволновались, как футбольные фанаты, когда осознали суть происшедшего. Хуже ничего и придумать было невозможно. Их младшая сестренка пожертвовала собой, сдалась кому-то похуже, чем агенты «ГелиосРа». Крепкие слова, наполнившие гостиную, могли бы заставить покраснеть даже вошедшего в поговорку старого моряка. Хелене пришлось вложить в рот два пальца и оглушительно свистнуть, чтобы заставить всех умолкнуть. Она стояла, выпрямившись во весь рост, ее длинная коса висела вдоль спины, светлые глаза сверкали, как летняя молния.

— Хватит! У нас нет на это времени! — Она ткнула пальцем в сторону Логана и Николаса. — Вы остаетесь здесь с Люси. Себастьян, Джеффри, отец и я отправляемся искать вашу сестру. Остальные помогут людям Бруно в поисках тетушки. — Хелена щелкнула пальцами, и это было похоже на выстрел из пистолета, — Все, на этом кончено. Всем молчать! Вперед! Мигом!

Дом опустел так быстро, что внезапно наступившая тишина показалась мне оглушающей.

Я посмотрела на Николаса и Логана, моргнула и осведомилась:

— Но они ведь не думают, что мы будем просто сидеть здесь и ждать, да?

— Конечно, они именно так и думают, — ответил Николас.

— Послушай, но я просто не могу больше сидеть на месте! Соланж нужна наша помощь!

— Ты просто не понимаешь, во что впутываешься, — сказал Логан. — Тебе шестнадцать, и ты человек.

— Заткнись!

— Люси, я говорю всерьез! Соланж нас просто убьет, если мы позволим тебе влезть во что-то опасное.

— Логан, не будь такой задницей!

— Хватит! Мне пришлось спать на земле. Я весь в грязи и крови. Вот эти штаны были моими любимыми, пока я не сел прямо в дерьмо енота.

— Дерьмо енота? — Я с трудом подавила неуместный смех.

— Люси!

Я сморщила нос, чмокнула его в щеку и заявила:

— Тогда почему бы тебе не подняться наверх и не принять душ? Если ты перестанешь скулить, я даже подожду тебя, пока не придумаю, что делать дальше.

— Боюсь, ты мне больше не нравишься, Люси. — Логан с трудом поднялся на ноги, постанывая, как дряхлый старик.

— Не дури, ты меня любишь! — Я хлопнула его по затылку.

— Попытайся не вляпаться в какую-нибудь историю хотя бы за те десять минут, которые мне нужны, чтобы привести себя в порядок.

— Обещать не могу, — с важным видом ответила я.

Логан подмигнул Николасу.

— Удачи, братишка!

Я нахмурилась, глядя ему в спину, и спросила:

— Что, собственно, он имел в виду?

ГЛАВА 19. Соланж

Воскресенье, закат

Когда я открыла глаза, Кайран сидел на корточках рядом со мной, положив руку мне на плечо. Я инстинктивно отпрянула.

Он испугался, сделал то же самое, но тут же сказал:

— Расслабься. Это всего лишь я.

Я моргнула, села и поняла, что чувствую себя так, словно меня переехал грузовик, а потом еще вернулся и проверил, все ли сделал как следует. Ладно, судя по ощущениям, второй раз он меня переезжать не стал.

— Который час? — неверным голосом спросила я.

— Скоро сумерки. Я пытался разбудить тебя раньше, но ты никак не реагировала. Напугала меня до смерти, — добавил Кайран, поднимаясь во весь рост. — Мне хотелось бы выбраться отсюда еще до заката.

— Ладно, подожди минутку. — Я свесила ноги с края койки и зевнула.

— Ой! — Он уставился на меня так, что я с трудом подавила желание провести по лицу ладонью,

чтобы проверить, нет ли у меня на щеке слюней или еще чего-нибудь. — Твои глаза…

— Что такое? — Я с силой потерла их, испугавшись, что в уголках скопилась слизь.

Может, мои глаза просто еще сильнее воспалились? Я слышала, что такое случается, когда белки наливаются кровью.

— Я думал… Их цвет меняется, — Кайран немного помолчал. — Но разве такое возможно?

— И все? Знаешь, теперь ты меня напугал до смерти, — пробормотала я. — Честно.

— Но я мог бы поклясться, что они были темнее, когда ты ложилась спать.

— Так и есть.

— А теперь-то выглядят совсем голубыми!

— Наверное, — ответила я. — Наши глаза реагируют на свет. У глубоких стариков они обычно становятся серыми.

— Ох…

Я неловко поежилась, не понимая, что значит выражение, с которым Кайран смотрел на меня. Под его взглядом мне почему-то хотелось хихикнуть, хотя я была совсем не из тех, кому нравится хихикать.

— Ты вроде бы хотел выбраться отсюда? — спросила я.

— Да… — Он протянул мне свою куртку, и я набросила ее поверх платья Люси, которое было порвано и с одной стороны стало жестким от засохшей грязи. — Ты… проголодалась?

Я застыла, глядя на него сквозь опущенные ресницы. Надеюсь, Кайран не собирался предложить мне крови… или как? Я постаралась подавить позыв к рвоте.

— Я имел в виду… — У него загорелись уши, — Спортивные батончики «Протеин бар», с коллагеном.

— А… — Я взяла у него батончик, и у меня в желудке вдруг заурчало. — Спасибо.

Некоторое время мы молча жевали, и я пыталась сообразить, как вообще разговаривать с парнем, который пытался похитить меня ради денег, а потом, не прошло и недели, спас от банды своих вооруженных собратьев. Я догадалась, конечно, что он делает все это ради своего драгоценного «ГелиосРа», желая остановить предателей, пока они не нанесли серьезного ущерба репутации лиги. Но мне все равно казалось, что его действительно беспокоит, смогу ли я пережить свое шестнадцатилетие.