Книга Приключение Альки и её друзей - Татьяна Макогон

Затем я прочитала все двенадцать писем, они были датированы 1918-м годом, по одному письму в месяц. Полковник писал Анне о погоде, о Париже. И о том, что он очень хотел бы видеть свою любимую, и звал её к себе во Францию. Сам мечтал заняться виноделием, чтобы завоёвывать мир винами, а не войнами, от которых он уже устал. Но Анна Якунина, видимо, заботилась о больном отце и не могла его оставить одного. А вот из самого последнего письма стало ясно, что отец Анны умер, потому что полковник Горин Юрий Алексеевич пишет, что ждёт её с нетерпением после похорон отца. И на этом последнем письме, похоже, заканчивается история любви: видимо, с Анной Якуниной что-то случилось, так как на старом кладбище находятся две родовые могилы, но надписи на них не ясны. Там даты вообще чётко не видны, ведь мы смогли рассмотреть лишь имя на одной из могил – Якунин Илья Ильич. Вторая могила разрушена: то ли снаряд когда-то в неё попал, все надписи как будто стёсаны, только каменная плита сохранилась.

– Очень много загадок, – сказал Лёшка. – Если там покоится Анна Якунина, то непонятно, как и где она умерла.

– Уехала ли она во Францию или здесь доживала свой век? – сказала я. – И зачем она хранила эти письма? Столько загадок.

– Да, – согласился Алексей, – и ещё неизвестно приезжал ли полковник в Россию, узнав о её смерти?

Вдруг меня осенила мысль, и я поделилась ею с Лёшей:

– Что если написать письмо по адресу, указанному на конверте. Может, и сейчас ещё существует этот дом?

– Да ты чего, Алина, сколько уж веков прошло? – удивился Алексей.

– А что, – не унималась я, – может, это родовой особняк или вообще дворец, ведь полковник Горин писал, что у своих родственников проживает, у родного дядюшки с тётушкой в их родовом поместье.

– Молодец, Алина, – похвалил меня Лёша, – давай попробуем что-то узнать, ведь очень интересно, что же в самом деле произошло с Анной Якуниной.

Пока мы с Лёшкой сидели на ковре посреди его комнаты, обложившись письмами, дед Захар приготовил борщ и стал нас приглашать на обед. Я извинилась, потому как вспомнила, что обещала бабушке к обеду вернуться, и засобиралась домой. Лёша уговаривал меня пообедать с ним, ну а я выпросила у него письма и убежала, ещё раз извинившись.

Что-то всё-таки в письмах полковника меня тревожило, а что именно, я не могла понять. Мой друг неохотно проводил меня до калитки и попросил, если вдруг я что-то интересное обнаружу в этих письмах, сообщить ему. Уходя от Лёшки, во дворе его дома я заметила такую картину: наш Барон выползал сонный из будки Малыша. Сам Малыш спал в тени под яблонькой, так как было очень жарко. Я махнула рукой в их сторону и сказала Алексею:

– Смотри, как от жары спрятались, кто куда!

Лёшка только усмехнулся на моё замечание. Выйдя со двора, я перешла улицу на другую сторону, там в один ряд росли деревья. Прячась в тени под их густыми кронами, я пошла домой к бабушке. Барон семенил за мной. Я ему уже не удивлялась, странно только, откуда он узнал, что мы с бабушкой собрались пообедать. Как-то же он учуял, что бабушка блинчики печёт, а значит ему точно перепадёт сметанки. Мне предстоит ещё раз вечером внимательно прочесть все письма и сверить даты на них – такие в моей голове мелькали мысли, пока я шла. И ещё надо узнать точную дату смерти Анны Якуниной. Может, бабушка поможет, ведь она здесь родилась, попробую её разговорить. Местные о Якуниных ничего не говорят и не вспоминают, прямо табу какое-то.

Вот я подошла к нашему дому, повернула ручку калитки, и в этот момент меня кто-то окликнул. Оглянувшись, я увидела Лену. Она совсем не изменилась, только выглядела слегка похудевшей и бледной, но это поправимо, особенно здесь в деревне.

– Ой, ура! – вырвалось у меня. – Я так рада твоему приезду! Ты когда приехала?

Лена улыбнулась и обняла меня:

– Два часа назад.

– Вот здорово, – сказала я. – Заходи к нам, пообедаем вместе.

– Не могу, – ответила Лена. – Меня за хлебом в магазин послали, вечером к вам зайду.

Я чмокнула подругу в щёчку и радостно, вприпрыжку, влетела во двор. Барон вместе со мной. Пока я общалась с Леной, кот терпеливо и с любопытством наблюдал за нами. Но как только я вошла во двор, он сразу обогнал меня и первый влетел в кухню, так как дверь была открыта. И ещё с порога я заметила, что на кухонном столе возвышается горка пирожков. Вошла бабушка, и говорит:

– Ой, Аля, уж заждалась я тебя, даже вздремнула. С утра собиралась яблочный пирог испечь, да сосед наш, Иван Захарович, угостил свежей печёнкой. Наверняка знает, что ты у меня гостишь. Вот я и нажарила пирожков с печёночной начинкой. Присядь да покушай, внученька. Вот и сметана свежая, только из погреба достала.

Барон стал увиваться возле бабушки: за печёночный пирожок он мог бы даже станцевать, ведь печёнка – это его любимое лакомство.

Глава 3

После обеда я уснула: столько разных событий в одно утро сделали своё дело. Мне снились какие-то дворцы, я стучала в дворцовые ворота, но их никто не открывал. И лишь когда подошла к какому-то небольшому дому, его дверь приоткрылась. Я туда заглянула. Вернее, только хотела заглянуть, а оттуда высунулась кошачья морда Барона, прямо на меня, нос к носу. Я проснулась, открыла глаза – кот и в самом деле лежал на мне и дышал мне прямо в лицо.

– Мне жарко, и ты тяжёлый, – сказала я Барону и, повернувшись на бок, сбросила его на пол. Но кот вновь попытался на меня вскарабкаться и уже разбудил окончательно. Оставив его на постели, я села за письменный стол и стала разбирать письма. Может, в спокойной обстановке ещё хоть что-то выясню. Все двенадцать писем разложила на столе – ничего необычного, стандартные письма. Необходимо даты их отправления проверить. Проверяю: всё в порядке – на каждый месяц одно письмо. Я начинаю нервничать, скорей бы Лена пришла, всё-таки одна голова хорошо, а две лучше. Тем более что Лена старше меня на семь месяцев. Это, конечно, не важно, просто интуиция у неё хорошая. Она как-то рассказывала, что умело этим в школе пользуется. Иногда интуитивно выучит правило или параграф какой-то, и на уроке её спросят именно это. Всё решено: буду ждать Ленку. Я собрала письма в пакет и решилась поговорить с бабушкой про то, о чём все в Сосновке даже слышать не хотят. А в первую очередь про судьбу Анны Якуниной: может, она хоть что-нибудь об этом знает. В бабушкиной спальне было очень тихо, я даже подумала, что она спит. Тихонечко подошла к двери её комнаты и заглянула за занавеску. Бабушка Нина сидела у окна и что-то вышивала.

– Бабуль, ты уже не спишь? – спросила я шёпотом, чтоб не испугать её ненароком, ведь она с иголкой работает.

– Нет, не сплю, – ответила бабушка. – Я уже выспалась, внученька. Решила вот кофточку тебе расшить, погляди, какой букет получается! Нравится?

– Ой, какая красота! – я даже в ладоши прихлопнула, когда бабушка развернула блузку.

На ней вокруг квадратного выреза красовались небольшие подсолнушки с васильками, и все эти цветы обвивали зелёненькие листочки, очень похожие на виноградную лозу. Весь этот летний букет ярким веночком окантовывал вырез моей блузы.