Книга Чудесное превращение - Моника Айронс

— А я пока соберу вещи, — согласилась Мэри.

Она попрощалась с Кандис и направилась к Рею Банди, ожидая получить нагоняй за то, что полвечера проболтала неизвестно с кем. Но, к ее изумлению, Банди просто сиял от восхищения.

— Молодчина, Мэри! — похвалил ее он. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Мэри еще не успела даже понять, чем обязана такой любезности, как появился ее спутник, подхватил ее за руку и сказал:

— Пойдем? До свидания, мистер Банди!

В руках он держал кашемировое пальто и большой кожаный чемодан. Мэри быстро накинула куртку, и они вышли на улицу. В ее голове неожиданно возник коварный план.

— Поедемте со мной.

— О чем это вы?

— Не хотите поприсутствовать на нашем званом ужине?

— Я? Что вы задумали?

— Увидите! Что вы теряете? Еда приличная. Мы поговорим, сделаем вид, что мы… что нам хорошо вдвоем…

— И этот гнусный тип, Алькасар, поймет, что ему ничего не светит?

— Вижу, вы соображаете! Ну что, согласны? Обещаю, что не пожалеете!

А вот в этом он сильно сомневался. Ибо чем дальше, тем больше он погружался в пучину, из которой еще неизвестно, удастся ли выбраться. Только представить себе, какая буря разразится, когда Мэри Вальдес узнает правду! Как она будет сверкать на него своими глазищами!

Но так даже лучше. Ради одних ее глаз стоит пойти на любую авантюру. А он не из робкого десятка.

— Ладно, согласен, — сказал он. — Того парня явно не помешает осадить, а то он что-то больно зазнался. И кто же в состоянии это сделать, если не я?

— Вы просто чудо!

— Я просто ненормальный. Но с этим уже ничего не поделаешь.

Такси уже ждало их. Оказалось, его успел остановить всеведущий Макс. Он махнул им рукой.

— Ну что, — спросил он у Мэри, когда та приблизилась к нему, — будешь совать голову в пасть льва?

— А что остается делать?

— Я бы тебя подвез, но, увы, у твоих родителей я не в фаворе. Так что попрощаемся до завтра. Расскажешь мне, как все прошло? И про Манчестер?

— Обещаю.

— Пока, радость моя.

Он поцеловал ее в щеку и удалился.

— Ваш друг? — спросил брюнет, который деликатно отошел в сторонку, пока Мэри беседовала с Максом.

— Можно и так сказать. Как-то раз я пригласила его к нам домой в гости. Видели бы вы, что было с моими родителями! Мама рассказывала ему ужасные истории из моего детства, а отец заявил, что у меня характер настоящей южанки, так что только и жди какого-нибудь сумасбродства. Правда, Макс не остался в долгу. Он заявил, что он норманн, а норманны — это викинги. Что делают викинги, когда женщина сходит с ума? Берут ее за шкирку и тащат к ближайшей пропасти. И дело с концом! Родители не знали, что и ответить. Правда, с тех пор в гости я его больше не приглашала.

— Но вы продолжаете встречаться тайно?

— Видимся время от времени. Ходим куда-нибудь. В театр, в ресторан.

Они расположились на заднем сиденье такси. Мэри назвала адрес в Ист-Энде.

— Я уже позвонила матери и сказала, что минут через двадцать приеду. И что жду не дождусь, когда увижу этого несносного Родриго. Еще бы! Такой человек почтит нас сегодня своим присутствием! — Мэри вздохнула и обнаружила, что ее сообщник нахмурившись глядит на нее.

— Вы законченная лгунья, — заметил он.

— А что мне еще остается? Пусть мама порадуется.

Они въехали в Ист-Энд. Роскошь особняков, отелей и театров аристократического квартала Лондона уступила место чистеньким невысоким домикам, стоящим на тихих уютных улочках. Мэри снова вздохнула. Все-таки она любит город, в котором родилась, любит свой скромный район.

Даже несмотря на то, что в вечернюю пору из каждого окна на тебя смотрят минимум две пары любопытствующих глаз, которым никак не дает покоя мысль: а что это там делает дочка Фернандо Вальдеса? И с кем это она сегодня?

Мэри вышла из машины и согнулась под порывом ветра. Она вся дрожала. И было отчего: ей предстоит встреча с самым отвратительным типом на свете!

Ее спутник тем временем расплатился с таксистом и, взглянув вверх, на окна, понял, что стал объектом пристального внимания. На него накатил приступ сумасшествия. Да, может, потом он горько пожалеет о том, что сотворил, но это будет потом, а сейчас…

— Глядите-ка, — он взял Мэри за руку, — как они на нас смотрят. Может, что-нибудь продемонстрируем?

— Что, например?

— А вот это! — Он прижал ее к себе и наклонился к ее лицу, почти касаясь губ.

— Вы что? — вскрикнула она.

В душе боролись трезвый реализм, подсказывавший, что она совершает глупость, и безумное желание ощутить вкус его губ.

— Покажите, на что вы способны, — прошептал он. — Покажите всем. Здесь, где вас каждый видит.

— Как у вас все просто!

— А что тут сложного? Думайте. Либо вы современная, а значит, раскрепощенная женщина, либо вы покорная дочурка, которая с радостью выйдет замуж за толстого, лысого, потного дурака.

Его дыхание обжигало ее. Разве в такой обстановке можно думать? Да, конечно он прав. А может, и не прав. Даже и не разберешь.

— Вообще-то я не привыкла целоваться с людьми, которых едва знаю, — заявила Мэри.

— Я тоже. Но эти кумушки-то понятия не имеют, что мы только что встретились.

— Я даже не знаю, как вас зо…

Его губы помешали Мэри договорить. Он чуть плотнее прижал ее к себе и поцеловал. Она поняла: он знает, как доставить наслаждение, как оживить все то, что она представила, когда впервые его увидела.

На улице стало еще прохладнее, ветер гулял вовсю, но Мэри испытала прилив тепла.

— Будет более убедительно, если ты тоже меня поцелуешь, — прошептал он. — Обними меня.

Умом Мэри понимала: давно пора прекратить этот спектакль. Дело явно зашло слишком далеко. Но не успела она еще прокрутить в голове эти мысли, как увидела, что ее руки сжимают его шею, касаются длинных шелковистых волос, принимаются их ерошить. Она прижалась к нему, поцеловала его, потому что ей снова захотелось испытать тепло его губ, ощутить то блаженство, которое разливается по телу, когда силы покидают тебя и ты бросаешься в объятия мужчины.

Мужчины, которого едва знаешь.

Мэри уперлась ладонями ему в грудь.

— Думаю, было достаточно убедительно? — Ее голос дрожал.

— Но мы же ничего не сделали, — тихо сказал он.

Мэри заметила, что его голос вдруг стал хриплым. А в его глазах прочитала удивление.

— Отпустите, — резко произнесла она, устыдившись того, что натворила, и испугавшись, что, если не отстанет от него, сделает еще и не такое. Чтобы сгладить неловкость, она добавила: — Видел бы вас Родриго! Вот уж кто всадил бы вам нож в самое сердце!