Книга Приключения Кроша - Анатолий Рыбаков

Но главный инженер — первый заместитель директора, а начальник эксплуатации — только второй.

Я сразу сообразил, что это неправильно. То, что главный инженер — первый заместитель, а начальник эксплуатации — только второй. Ведь самое важное — это перевозка грузов. Можно было бы для смеха высказать эту мысль. Но если сказать главному инженеру, что его из первых заместителей надо перевести во вторые, то он полезет в бутылку. Он хотя и маленького роста, но у него длинный нос и сердитый голос. Не стоит связываться.

Мы закончили осмотр цехов и вернулись во двор. Во дворе стояла «техничка», закрытая машина с фургоном, на которой написано: «Техническая помощь». Я подумал, что хорошо бы мне попасть на эту машину.

Конечно, ребятам с техническими наклонностями повезло. На автобазе есть разные цеха: механический, кузнечный, моторный, агрегатный, электротехнический, сварочный, обойный, малярный, медницкий, жестяницкий и другие. Но меня из всех технических специальностей привлекает только одна — шоферская. И если я попаду на «техничку», то буду выезжать с ней на линию. И, может быть, шофер даст мне руль.

Главный инженер провел нас в кабинет и объявил:

— Теперь я вас распределю по рабочим местам.

Я спросил:

— Можно нам самим решить, кто куда пойдет?

— Нет! — ответил главный инженер. — Это будет непедагогично.

Он скосил глаза на бумажку, которая лежала у него на столе под стеклом, и, точно так, как мы отвечаем урок, заглядывая в шпаргалку, пробубнил:

— «Следует также учитывать личные качества учеников. Рассеянному (невнимательному) поручается работа, требующая внимания. Слабовольному — работа, требующая волевых усилий. Робким (замкнутым) — организаторская работа. Ленивым — работа, результаты которой будут сразу видны». — Он посмотрел на нас: — Поняли?

Мы поняли. Нас надо распределить на рассеянных (невнимательных), робких (замкнутых), слабовольных и ленивых.

Я сказал:

— У нас таких нет.

— Каких — таких?

— Рассеянных, невнимательных, слабовольных, робких и замкнутых. Что касается ленивых, то как вы их узнаете?

Этим вопросом я сразу поставил главного инженера в тупик. Выручил его Игорь, брат которого имеет «Москвич».

Игорь вообще у нас самая выдающаяся личность. У него бледное лицо. А это считается в нашей школе самым шикарным. Особенно если лицо оттенено черными волосами. Голос у Игоря низкий, басовитый, как у завуча. Наша классная руководительница Наталья Павловна всегда ставит нам Игоря в пример. Его поразительную воспитанность и трезвый ум. На самом деле Игорь большой дипломат.

Игорь подмигнул нам: мол, не беспокойтесь, сейчас я этого дядю окручу, — и, обращаясь к главному инженеру, почтительно сказал:

— Вячеслав Петрович, вы хотите распределить ребят согласно их склонностям и интересам?

Он уже знает, как зовут главного инженера!

— Вот именно, — обрадовался главный инженер и опять скосился в шпаргалку, — «согласно склонностям и интересам»!

— Тогда позвольте нам это обсудить, — рассудительно проговорил Игорь, — мы каждому наметим цех согласно его склонностям и интересам.

— Что ж, — согласился главный инженер, — ты дело говоришь.

И укоризненно посмотрел на меня. Дал понять, что Игорь говорит дело, а я несу чепуху.

Я давно привык к тому, что Игорь говорит умно, а я глупо, что с ним соглашаются, а со мной нет. И укоризненный взгляд инженера я оставил без всякого внимания. Тем более, что он опять вдруг нахмурился:

— Но вы будете мудрить!..

— Нет! — закричали мы. — Мудрить мы не будем.

Мы стали распределяться по цехам.

С теми, у кого были склонности и интересы, дело решилось быстро. Гринько с Арефьевым попросились в электроцех — они электрики и радисты. Полекутин — в моторный. Гаркуша с Рождественским — в малярный, они художники. А Игоря главный инженер взял к себе в техники — так он ему понравился.

Но с теми, кто не имел склонностей и интересов, получилась полная неразбериха. Особенно с девочками. Они все хотели работать вместе, в одном цехе.

Поднялся шум и крик.

Главный инженер хлопал глазами и поворачивался то в одну, то в другую сторону. Я чувствовал, что сейчас все ему надоест и он распределит нас по-своему.

Тут, к счастью, очередь дошла до меня. Я объявил, что хочу проходить практику в службе эксплуатации.

Главный инженер удивился моему выбору. Но согласился: обрадовался возможности сбагрить меня. Я ему сразу не понравился.

Я отправился к начальнику эксплуатации. Это был толстый черный человек с мясистыми губами. Ровно час я дожидался, пока он с кем-то ругался по телефону. Даже кончив говорить, он все время хватался за телефонную трубку.

Я объявил, что явился для прохождения производственной практики. Он был поражен.

— Что они там, с ума посходили?!

И схватился за телефон.

Я испугался, что он позвонит директору, и торопливо добавил:

— Я хочу работать на машине техпомощи.

Он весело засмеялся, даже погладил телефонную трубку.

— Дорогой мой, ты попал не по адресу! Честное благородное слово. Машина техпомощи мне не подчиняется. Она подчиняется главному инженеру.

Вот как я просчитался!

Он начал объяснять мне, что автобаза состоит из двух служб: технической и эксплуатации. К технической службе относятся…

Но я перебил его:

— Извините, я ошибся.

И пошел обратно, к главному инженеру. С мрачным видом он сидел один в своем кабинете, за большим письменным столом. Я ему объяснил, что в службе эксплуатации для меня подходящей работы нет.

— Эге, брат, — сказал главный инженер, — ты, я вижу, порядочный волынщик!

И без дальнейших разговоров послал меня в цех профилактики, или, как его здесь просто называют, гараж.

2

И все же нам здорово повезло, мне и Шмакову Петру. Он тоже попал в гараж.

Те, кто работали в мастерских, имели дело с частями автомобиля. Мы в гараже — с автомобилем в целом. Здесь его моют, смазывают, регулируют, делают текущий ремонт и профилактику. Слесари сами перегоняют машины с места на место, даже выезжают на улицу пробовать, как действуют тормоза. И у нас со Шмаковым Петром была полная возможность попрактиковаться за рулем.

— Как ты думаешь, Шмаков, — спросил я Петра, — дадут нам здесь поездить?

Он подумал и ответил:

— Дадут.

Он всегда думал перед тем, как ответить.

— Для этого надо что-то делать, — сказал я.