Книга Шаткое равновесие - Михаил Март

Тая покинула салон минут через двадцать. Из соседнего магазина вышел Гриша.

— Пути господни неисповедимы! — воскликнул Григорий.

Тая усмехнулась.

— Господни? Мне кажется, что теперь я буду на вас натыкаться везде, Григорий.

Парень показал девушке пакет, в котором лежали автомобильные детали.

— Возможно, если вы будете мотаться по магазинам в поисках запчастей. Но к вашей машине их не купишь, да она в них и не нуждается. Как это ни печально, но на следующую случайность рассчитывать не приходится.

— Вас это печалит?

— Разумеется. Мне кажется, вы хорошо танцуете. На набережной есть кафе «Северное сияние», там делают хорошие коктейли, играет отличный оркестр. Я бы с радостью с вами потанцевал. Но разве вас уговоришь посетить забегаловку, где собираются плебеи.

— А почему нет? Я демократичная женщина и у меня уйма времени. Муж уехал, я свободна. Вопрос в другом.

— В чем же?

— В кавалере. Вы смотрите на меня голодными глазами, словно год просидели в одиночке. Не хочу вас динамить, найдите себе более доступный вариант. Вы не способны на платонические отношения.

— Вы правы, разыгрывать из себя импотента я не умею. И ничего плохого в своем взгляде не вижу. Вы женщина моей мечты, и я не могу смотреть на вас, как на дерево. Мне нечего стыдиться.

Тут произошло что-то непонятное. Мимо пролетела какая-то тень, сбила с ног девушку, из ее рук исчезла сумочка.

— Вот говнюк! — крикнул Гриша и бросился за вором. Тот свернул в подворотню, Гриша за ним. Тая поднялась, сняла шпильки и побежала следом. Увидев дерущихся, девушка остановилась. Наконец Гриша врезал парню в челюсть, тот упал, сумочка отлетела сторону. Вор кинулся в глубь двора и скрылся.

Запыхавшись, с сумочкой в руках, Гриша подошел к Тае.

— Кажется, успел.

Он улыбнулся и тут же взялся за губу, она кровоточила.

— И бровь тоже, — сказала Тая, взяла у него сумочку, достала из нее сильно надушенный платочек.

— Ерунда, — отмахнулся Гриша.

— Вероятно, если вы в цирке по стенам на мотоцикле гоняете.

— Черт! А моя сумка с деталями?

— Вы бросили ее на улице.

Гриша выбежал из подворотни — сумка лежала на месте: в переулке почти не было прохожих.

— Кажется, все кончилось хорошо, — сказал он, довольный собой.

— Хотите, я вас подвезу? — спросила Тая.

— Не откажусь. Заодно послушаю, как работает движок. Всю дорогу Гриша говорил о машинах и нес разную чепуху, но ни словом не обмолвился о танцах и свидании. На пустыре, неподалеку от городской свалки, стояли гаражи из ржавого железа с латаными крышами. У одного из них, самого большого, он попросил остановиться. Принадлежавший Грише гараж мог вместить пять машин, внутри имелась смотровая яма и подъемник. Стены были утыканы гвоздями, на которых висели инструменты и цветные глянцевые плакаты с красотками в купальниках и без, мусорные корзины переполняли банки из-под пива.

— Как просто охарактеризовать человека, побывав на его рабочем месте, — усмехаясь, сказала Тая.

— Я человек бесхитростный, ничего не скрываю.

— А как же цирк?

— Цирк на гастролях. Наш аттракцион не поехал: слишком громоздкие декорации, четыре машины требуется. Нерентабельно. Так что я в отпуске до осени.

— На что живете?

— Мелкий ремонт. Клиентов хватает.

Тая обошла помещение и направилась к воротам.

— Промойте раны и приложите что-нибудь холодное. Начинает опухать. Я не хочу танцевать с одноглазым губошлепом.

— Значит, вы согласны?

— Заезжайте за мной часов в восемь вечера.

Трюк с сумочкой сработал, но надо было продумать стратегию поведения. Гриша терялся, как только видел девушку, у него даже сердце замирало. Недолго и влюбиться. Только этого ему не хватало. Замужняя, капризная красавица с мешком денег, и он, голь бездомная, без гроша за душой. Она пошалит и забудет, а он страдай. Гриша не был влюбчивым и с девушками расставался легко, видно, еще не встречал на своем пути достойной. Современные девочки легкодоступны и пусты. Он и сам не интеллектуал, но хоть что-то знает, а нынешних красоток интересуют только деньги и тряпки.

Григорий закурил, прилег на старый кожаный диван и уставился в потолок.

* * *

Заветное свидание состоялось. Гриша не мог поверить — жена олигарха, принцесса на горошине пришла. На этот раз она хорошо отозвалась о его «Феррари», хотя мотор ревел так, что звучал в ушах и после того, как они приехали на место.

В кафе играл оркестр, мелькали разноцветные лучи прожекторов, официанты разносили коктейли. Все выглядело симпатично и пристойно. Тая приехала в джинсах, туфельках без каблуков и в клетчатой рубашке, завязанной узлом на животе. А еще она была без макияжа, но выглядела лучше всех, хотя старалась ничем не отличаться от остальных девушек. В ней напрочь отсутствовали снобизм и высокомерие. Гриша восхищался своей спутницей. Тут многие его знали, некоторые бесцеремонные барышни подходили, чмокали его и звали с собой. Он не реагировал, Тая тоже. Они пили, танцевали, потом опять пили и даже покурили травку. Часам к одиннадцати оба неплохо нагрузились. Гриша осмелел. Они вышли на воздух подышать. Луна, звезды, неожиданная тишина… Григорий заключил девушку в объятия. Он окончательно потерял голову, забыл о своей пресловутой «стратегии».

Отрезвление наступило быстро. В ответ на страстный поцелуй он получил тяжелую затрещину по физиономии. В глазах вспыхнуло пламя. Когда пришел в себя, девушка уже исчезла. Незначительный эпизод, тут не такие случаются, но у него были свои зрители. Олег Громов зафиксировал все на пленку, а Ларочка Сулержицкая, которая не случайно оказалась свидетелем, сделала для себя определенные выводы и поспешила поделиться ими с мужем.

Стас выслушал жену с вниманием.

— Что ж! Этого следовало ожидать. Тая порядочная жена. Она молода и должна как-то веселиться, не сидеть же ей в четырех стенах у телевизора. Но она знает границы дозволенного.

— Ты так спокоен, Стасик, будто заключил пари на коробку спичек, — возмутилась Лариса.

— Пари — это начало большой игры. Самое интересное впереди. Ради ста миллионов я готов пожертвовать ста тысячами. Если удастся отдавить Егору больную мозоль, он потеряет над собой контроль. Тогда я сумею выбить табурет из-под его ног.

— А я не хочу терять сто тысяч, — твердо заявила жена. — В конце концов это наши общие деньги!

— Ты хочешь сказать — твои? Не торопись, милочка. Я собираюсь долго прожить. У меня железное здоровье и стальные нервы. Надо уметь опутывать свои жертвы такой паутиной, чтобы из нее невозможно было выбраться. Люди начинают задыхаться, приходит закономерный конец. А там, где конец для одного, начало для другого. Мое начало.