Книга Без тормозов - Михаил Март

6 июня текущего года

На дверной ручке номера висела табличка «Не беспокоить!» На стук никто не отозвался. О встрече они договорились месяц назад. Что-то случилось. Аркашка, учитывая его склад ума, нерешительность, трусость и неуверенность в себе, сумел сделать невозможное и дал знать о результатах. Кирилл приехал в Москву и ждал брата в условленном месте, но тот не пришел, вот почему пришлось пойти к нему в отель. Рискованное мероприятие, Кириллу вовсе не хотелось светиться в многолюдном городе. Конечно, его появления в столице никто не ждал, но случайностей избежать невозможно, будь у тебя хоть семь пядей во лбу. Такое уже случалось. Везет, везет, и вдруг срыв и ты со своей гениальностью и расчетливостью становишься мальчиком для битья.

Он достал отмычки и с легкостью открыл дверь гостиничного номера. Войдя, тут же закрыл ее за собой.

Брата он нашел в ванной с удавкой на шее. Никаких следов насилия, стопроцентное самоубийство: Аркадий сделал петлю из гибкого шланга от душа.

— Идиот!

Это все, что смог сказать Кирилл. Плакать он не умел, жалеть людей тоже. Глупость вызывала в нем лишь злость. Он огляделся. Постель не убрана, у тумбочки пустые бутылки из-под водки, на столе записка: «Прости, брат. Я потерял все деньги. Все до гроша. Никчемная я сволочь! Ничего путного из меня не вышло. Не дано! Жить тошно! Прощай».

Кирилл понял: брат писал сам, не под диктовку. Его манера. Сунув записку в карман, обыскал костюм. Нашел халтурно сделанный паспорт на чужое имя, визитку отеля, визитную карточку некоего Лазаря Курбахина с телефонами фирмы «Топаз», счет из бара отеля, оплаченный за двоих, и квитанции из фотоателье. Все это он забрал. В бумажнике не было ни копейки. Кирилл сунул туда несколько тысячных купюр. На тумбочке увидел фотографию Аркадия, обнимавшего милую женщину. Такой же снимок брат прислал ему в колонию три года назад, когда женился на Оксане.

Кирилл только что оказался на свободе, так что с невесткой видеться ему не пришлось. Прихватив снимок, он приоткрыл дверь и выглянул. В коридоре было пусто. Он быстро спустился на первый этаж и вошел в бар, продолжая рисковать. Нужно хоть что-то узнать до того, как менты обнаружат труп, чтобы опередить их на два, а лучше на четыре шага.

Посетителей было немного. За стойкой скучал бармен, на первый взгляд парень опытный, такие все замечают. С одной стороны, это хорошо, с другой — плохо. Кирилл имел примечательную внешность. Высокий, с широкими плечами, яркими светлыми глазами, рубленным грубым лицом и немного сбитым на бок орлиным носом — память о знаменитом поединке на зоне с Циклопом, которого никто не мог одолеть. Кирилл поединок выиграл, но нос был сломан, ключица тоже. Циклоп сдох через три дня в больничке.

Бармен листал журнальчик. Когда рядом легла фотокарточка, поднял голову и увидел перед собой человека, которому лучше ни в чем не отказывать. Очень красивые с загнутыми длинными ресницами глаза просверливают насквозь. Даже мурашки по коже пробежали.

— Помните его? — спросил незнакомец хриплым низким голосом. Такой не забудешь.

— Видел раза три, — ответил бармен.

— С кем? Врать не советую.

— С девицей видел. Красивая, но не шлюха. Уши рваные. Похоже, кто-то серьги с нее сорвал. Натуральная блондинка. Не москвичка. За день до этого я его в компании Батона видел. Пили за столиком. Разговора не слышал, но догадываюсь, о чем шла речь.

— Ну и….

— Батон тут часто ошивается. Ищет партнеров для покера. Одиноких командировочных мужиков в хорошем прикиде. Обаяшка. Умеет вызывать доверие.

— Имя?

— Понятия не имею. Все зовут его Батоном. Он грузин и ко всем обращается с их приставкой в качестве уважения. Батоно Сергей, например… Вот и прозвали его Батоном.

— Где его искать?

— Сюда он заходит не часто. Обычно на ипподроме бывает, ошивается около конюшен. Кто-то скидывает ему информацию о результатах скачек. Не для себя, для высоких лиц старается. Те таким образом свои доходы оправдывают. Выиграл пять лимонов — купил дочке «феррари». Все законно. Хорошо прикрыт. Карты не в счет. Это баловство.

— Приметы.

— Щуплый, тщедушный, малорослый. Среди жокеев — как свой, они тоже больше пятидесяти кило не весят. Так, секундочку.

Бармен нагнулся, пошарил под стойкой и вынул фотографию.

— Вот он. Видно плохо, но узнать можно. Один тип тут свой день рождения отмечал, ну Батон и присосался. А потом какого-то лоха увел с собой. Думаю, что тот без штанов остался. У Батона нюх на клиентуру. В кадр он случайно попал.

Посетитель внимательно разглядел снимок и вернул бармену, а свой забрал со стойки.

— Если из всего тобой сказанного хоть одно слово попадет в протокол, ты покойник. Ни его, ни меня ты никогда не видел.

— Могли бы не предупреждать. Я все понял.

Кирилл бросил на стойку две сотни долларов. Такой щедрости бармен не ждал.

Выйдя из отеля, Кирилл сел в ожидавшую его неподалеку машину. За рулем был мужчина лет сорока с бородой и усами.

— Ну, нашел его?

— Нашел. С петлей на шее.

Он протянул записку, найденную в номере.

— Черт! Быть такого не может! — воскликнул мужчина.

— Может, Гаврик, может. Я Аркашку с детства учил: карточный долг надо отдавать. Нет денег, не садись играть. Законы и понятия он выучил, но мозгами так и не обзавелся.

— Ты же ему отца и мать заменил, Керя! Аркашка тебе сыном был.

— Был да весь вышел. Материнские гены победили мое воспитание. Мамочка наша смирной лошадкой слыла. Натерпелась от папашки. Тот зверюгой был, мне до него далеко. Оба сгорели заживо. Одни головешки остались. Мать была прикована к батарее цепью, а батя лежал на кровати. Когда нажирался, ему казалось, будто она на ночь к мужикам уходит, вот он ее и приковывал цепью. Тот еще псих! Керосиновая лампа со стола упала. Забулдыга так и не проснулся, но она-то видела, как весь дом пламенем накрылся. Смерти в глаза смотрела. За что ей такая казнь? Вот с тех пор, Гаврила, я крест не ношу.

— А где вы с Аркашкой находились?

— Нас к бабке в деревню на каникулы отправили. Аркашке восемь было, а мне семнадцать, я уже ПТУ закончил. Из-за него и не женился. Не мог без присмотра оставить. Он всю жизнь хлюпиком был. И вот голову в петлю со страха сунул.

— Помянуть бы надо, Керя?

— Не пил и не буду пить. На папашку на своего насмотрелся. На всю жизнь отрубило. Да и не время сейчас, дело надо закончить, пока следы горячи. Поехали на ипподром.