Книга Приключения Тома Сойера - Марк Твен

– Право руля! Тинь-линь-линь! Чу! Ч-чу-у! Чу! – Правая рукатем временем торжественно описывала круги: она изображала сорокафутовое колесо.

– Лево руля! Тинь-линь-линь! Чу-ч-чу-чу! – Левая рука началаописывать круги.

– Стоп, правый борт! Тинь-линь-линь! Стоп, левый борт! Малыйход! Стоп, машина! Самый малый! Тинь-линь-линь! Чу-у-у! Отдай концы! Живей! Ну,где же у вас канат, чего копаетесь? Зачаливай за сваю! Так, так, теперьотпусти! Машина стала, сэр! Тинь-линь-линь! Шт-шт-шт! (Это пароход выпускалпары.) Том по-прежнему белил забор, не обращая на пароход никакого внимания.Бен уставился на него и сказал:

– Ага, попался, взяли на причал!

Ответа не было. Том рассматривал свой последний мазокглазами художника, потом еще раз осторожно провел кистью по забору и отступил,любуясь результатами. Бен подошел и стал рядом с ним. Том проглотил слюну – такему захотелось яблока, но упорно работал. Бен сказал:

– Что, старик, работать приходится, а?

Том круто обернулся и сказал:

– А, это ты, Бен? Я и не заметил.

– Слушай, я иду купаться. А ты не хочешь? Да нет, ты,конечно, поработаешь? Ну, само собой, работать куда интересней.

Том пристально посмотрел на Бена и спросил:

– Чего ты называешь работой?

– А это, по-твоему, не работа, что ли?

Том снова принялся белить и ответил небрежно:

– Что ж, может, работа, а может, и не работа. Я знаю толькоодно, что Тому Сойеру она по душе.

– Да брось ты, уж будто бы тебе так нравится белить!

Кисть все так же равномерно двигалась по забору.

– Нравится? А почему же нет? Небось не каждый день нашемубрату достается белить забор.

После этого все дело представилось в новом свете. Бенперестал жевать яблоко. Том осторожно водил кистью взад и вперед, останавливаясьвремя от времени, чтобы полюбоваться результатом, добавлял мазок, другой, опятьлюбовался результатом, а Бен следил за каждым его движением, проявляя всебольше и больше интереса к делу. Вдруг он сказал:

– Слушай, Том, дай мне побелить немножко.

Том задумался и сначала как будто готов был согласиться, апотом вдруг передумал.

– Нет, Бен, все равно ничего не выйдет. Тетя Полли прямотрясется над этим забором; понимаешь, он выходит на улицу, – если б это была тасторона, что во двор, она бы слова не сказала, да и я тоже. Она прямо трясетсянад этим забором. Его знаешь как надо белить? По-моему, разве один мальчик изтысячи, а то и из двух тысяч сумеет выбелить его как следует.

– Да что ты? Слушай, пусти хоть попробовать, хоть чуть-чуть.Том, я бы тебя пустил, если б ты был на моем месте.

– Бен, я бы с радостью, честное индейское! Да ведь как бытьс тетей Полли? Джиму тоже хотелось покрасить, а она не позволила. Сидухотелось, она и Сиду не позволила. Видишь, какие дела? Ну-ка, возьмешься тыбелить забор, а вдруг чтонибудь…

– Да что ты, Том, я же буду стараться. Ну пусти, я попробую.Слушай, я тебе дам серединку от яблока.

– Ну, ладно… Хотя нет, Бен, лучше не надо. Я боюсь.

– Я все яблоко тебе отдам!

Том выпустил кисть из рук с виду не очень охотно, зато сликованием в душе. И пока бывший пароход «Большая Миссури» трудился в поте лицана солнцепеке, удалившийся от дел художник, сидя в тени на бочонке, болталногами, жевал яблоко и обдумывал дальнейший план избиения младенцев. За нимидело не стало. Мальчики ежеминутно пробегали по улице; они подходили, чтобыпосмеяться над Томом, – и оставались белить забор. Когда Бен выдохся, Томпродал следующую очередь Билли Фишеру за подержанного бумажного змея, а когдатот устал белить, Джонни Миллер купил очередь за дохлую крысу с веревочкой,чтобы удобней было вертеть, и т.д. и т.д., час за часом. К середине дня избедного мальчика, близкого к нищете, Том стал богачом и буквально утопал вроскоши. Кроме уже перечисленных богатств, у него имелось: двенадцать шариков,сломанная губная гармоника, осколок синего бутылочного стекла, чтобы глядетьсквозь него, пустая катушка, ключ, который ничего не отпирал, кусок мела,хрустальная пробка от графина, оловянный солдатик, пара головастиков, шестьхлопушек, одноглазый котенок, медная дверная ручка, собачий ошейник без собаки,черенок от ножа, четыре куска апельсинной корки и старая оконная рама. Томотлично провел все это время, ничего не делая и веселясь, а забор был покрытизвесткой в три слоя! Если б у него не кончилась известка, он разорил бы всехмальчишек в городе.

Том подумал, что жить на свете не так уж плохо. Сам того неподозревая, он открыл великий закон, управляющий человеческими действиями, аименно: для того чтобы мальчику или взрослому захотелось чего-нибудь, нужнотолько одно – чтобы этого было нелегко добиться. Если бы Том был великим имудрым мыслителем, вроде автора этой книги, он сделал бы вывод, что Работа –это то, что человек обязан делать, а Игра – то, чего он делать не обязан. И этопомогло бы ему понять, почему делать искусственные цветы или носить воду врешете есть работа, а сбивать кегли или восходить на Монблан – забава. Есть вАнглии такие богачи, которым нравится в летнюю пору править почтовой каретой,запряженной четвериком, потому что это стоит им бешеных денег; а если б ониполучали за это жалованье, игра превратилась бы в работу и потеряла для нихвсякий интерес.

Том раздумывал еще некоторое время над той существеннойпеременой, какая произошла в его обстоятельствах, а потом отправился сдонесением в главный штаб.

Глава 3

Том явился к тете Полли, которая сидела у открытого окна вочень уютной комнате, служившей одновременно спальней, гостиной, столовой ибиблиотекой. Мягкий летний воздух, успокаивающая тишина, запах цветов иусыпляющее гудение пчел оказали свое действие, и она задремала над вязаньем,потому что разговаривать ей было не с кем, кроме кошки, да и та спала у нее наколенях. Очки безопасности ради были подняты у нее выше лба. Она думала, чтоТом давным-давно сбежал, и удивилась, что он сам так безбоязненно идет к ней вруки. Он сказал:

– Можно мне теперь пойти поиграть, тетя?

– Как, уже? Сколько же ты сделал?

– Все, тетя.

– Том, не сочиняй, я этого не люблю.

– Я не сочиняю, тетя, все готово.