Книга Стеклянная пыль - Олег Никитин

— Я тебя, между прочим, уже полдня жду!

— Не кипятись, дорогая, — отвечал я ей примирительно, — я сейчас приду. Геша подвернула ногу.

Пава недобро усмехнулась, глядя мне за спину, и ее вид ясно показывал, что она кое-кому и шею была бы не прочь свернуть. Ее круглое розовощекое лицо выражало острейшую степень недовольства.

Я поспешил удалиться под своды пещеры. К счастью, Носач оказался дома. Он выслушал мои пояснения и принялся за лечение пострадавшей, я же собрался с духом и выбрался наружу. Пава в некотором смысле была моей невестой, то есть где-нибудь после праздника я собирался начать строительство собственного «дупла» в том же склоне.

Однако Павы снаружи не оказалось — ее сочное тело мелькнуло вдалеке и скрылось за излучиной реки.

4. Жертва

На следующий день нас разбудили гулкие звуки барабана. Обычно он валялся у входа в жилище Бруко, а сейчас его торжественно водрузили на плоский камень в центре селения. Шаман с оттяжкой охаживал свой инструмент крепкой оструганной палкой, извлекая из него бодрящие звуки. Вскоре он утомился и отправился домой перекусить, и мы тоже не зевали.

Геша открыла глаза и стала ощупывать ступню.

— Что это было? — спросила она меня, одарив доброжелательной улыбкой.

— Начинается День первого листа, — ответил Косорот. — Сейчас поедим и в путь.

— Как нога? — поинтересовался я участливо, наворачивая кусок копченого мяса.

— Почти хорошо. Наверное, я уже смогу ходить сама, только боюсь на что-нибудь наступить и разбередить ее. Можно мне пойти с вами?

— За ногу не опасайся, я дело знаю, — самодовольно заявил Носач. — Считай, завтра сможешь бегать.

— Это точно, — согласился Косорот, хлебая вино.

— Прямо постоялый двор какой-то, — пробурчала неожиданно Лумумба, — откуда вы все беретесь-то? Нигде же нет никого. И все к нам в дом.

— Ладно, молчи! — осадил жену Косорот. — Или не ты рожу при Берни наела? Да ты день и ночь на него молиться должна.

Лумумба обиделась и уткнулась в чашку с отрубями.

Я надел свою лучшую одежду, какую сумел к тому времени скопить, в том числе замечательный широкий пояс из кожи крока, с петлями для оружия. На всякий случай я нацепил на себя узкий каменный нож, изготовленный оружейником Могусом по моему заказу. Длиной ладони в полторы, он удобно ложился в руку, готовый пронзить врагу или зверю сердце или другой внутренний орган.

Причудливее всех вырядилась Лумумба. Она напялила ярко-зеленую накидку, состоящую из сцепленных между собой блестящих шкурок степных ящериц, звонко хрустящих при ходьбе. Симпатичная физиономия Геши и необычность ее наряда вполне компенсировали ее общую потрепанность.

Мы дружной толпой выбрались из пещеры. Большая часть поселян уже рассаживалась на могучем плоту, пригнанном специальным плотоводцем из заводи, что врезалась в берег немного выше по течению. Мне бросились в глаза грушевидные очертания Айси, коренастая фигура Валдака и колоритный Бруко со священными атрибутами под мышкой: большим зазубренным тесаком, кувшином какой-то жидкости и темным бруском дерева. Особо выделялись охотник Межутка, назначенный в этом году поставщиком жертвенного животного, и крупный грязноватый козлан, которого он крепко связал и спеленал сетью. Жертва озиралась и затравленно блеяла.

Мы запрыгнули на плот, у мужской части корабля оказались длинные шесты, которые были тут же погружены в воду, и судно двинулось к противоположному берегу. Хотя местные жители успели привыкнуть к возникающим то и дело странникам, Геша всех заинтересовала, и отовсюду послышались насмешливые вопросы вроде:

— Косорот, ты стал двоеженцем? Кто это у тебя?

— Я здесь ни при чем! — отвечал хозяин, бросив непонятный взгляд на жену. — Это Берни.

Все обернулись ко мне, кто-то, например, Валдак, нахмурился, а кто-то, наоборот, еще шире раздвинул в улыбке рот. Последний инцидент с зуборылом некоторым показался по-настоящему забавным, и они ждали от меня продолжения. Я поднял левую руку, прося тишины, и возгласил:

— Эту девушку зовут Геша. Вчера она шла по степи и подвернула ногу. Я там прогуливался и нашел ее. Вот и вся история, больше я сам ничего не знаю.

Во время этой краткой речи я заметил Паву, напряженно застывшую в неестественной позе. Она честно пыталась поверить в мою невиновность, но, похоже, у нее это плохо получалось. Геша смущенно сжалась у меня за спиной. Конец этой сцене положило маленькое происшествие: плот внезапно вздрогнул и покачнулся, раздались испуганные вопли. Над водой мелькнула гнусная морда змея.

— Их-хи-хи-хи-хи! — заверещал Айси.

Как видно, зуборыл пришел в себя и решил подкрепиться, и мне пришлось отправить его на дно, в тину. Пострадавшего быстро извлекли из реки. Он дико озирался, не вполне веря в собственное спасение.

Вскоре мы пристали к берегу прямо напротив песчаной косы, выступавшей из воды в южной части поселка. Козлана выпустили из ловушки и развязали: дальше согласно традиции он обязан был идти своим ходом. Поначалу глупое животное сопротивлялось и рыло копытом землю, но крепкая веревка принудила его влиться в общий поток. Мы углубились в лес по широкой тропе, проложенной предыдущими поколениями жертвователей. Впереди шествовали старейшины под охраной лучших охотников, а замыкали колонну мы с Гешей.

Буйная растительность по краям дороги заворожила ее. Действительно, по сравнению со степью здесь было на чем задержать в удивлении взгляд. Могучие туки раскинули над нами свои корявые лапы-ветви, закрывая от нас солнце. На их шершавой, бурой коре лепились последние в этом году цветы самых разных оттенков и форм — от огромных, переливающихся бледной лазурью, до мелких желто-зеленых, исторгших из себя тонкий мохнатый пестик. Хищные вьюны облепили стволы гибкими стеблями, вгрызаясь в деревья острыми крючьями. Тут и там торчали огромные многолистники, шевеля своими похожими на цапель стеблями. На их макушках торчали плоские, зубастые раковины. Где-то среди ветвей клекотали безобидные мухоедки, в подлеске кряхтели блумы — пожиратели мелкой падали, ловко отбирающие ее у растений, и повизгивали их близкие родственники мокроухи, любители ягод.

В целом опасности здесь не было. Крупные хищники типа хрумуха днем отлеживаются в густых травах и только с заходом солнца отправляются на охоту.

Мы практически сразу достигли места назначения — мощного валуна с естественным уступом на боку. С этой стороны камня лес был тщательно вырублен, поэтому всем нашлось место, чтобы встать полукругом и лицезреть процесс заклания жертвы. По рассказам Носача я представлял себе дальнейшее действо, поэтому повернулся к Геше и спросил шепотом:

— Геша, ты вообще-то откуда взялась?

Она посмотрела на меня как на идиота и ответила:

— Шутишь? Давай лучше посмотрим.

Меня взяла досада. Что за чушь? Выходит, я должен знать, кто такая Геша? Мне пришло в голову, что мы, наверное, из одного племени, и она просто явилась за мной. В таком случае, с ее точки зрения, я действительно сморозил глупость.