Книга Степь и Империя. Книга V. Юг Мира - Балтийский Отшельник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От щедрости своей отвел принцессе Гармсиль и ее девушкам дворец, повелел прислать даров и провизии, и назначить выдачи и содержания.
И она поклонилась царю и поблагодарила за прием и удалилась походкой соблазнительницы.
***
А когда царь Шеймус увидел, как плывет она по покою собраний, как волнуются ее бедра, как перекатываются ее ягодицы и бьются друг об друга, он почувствовал сильную страсть к этой женщине.
Царь повелел наследнику своему незамедлительно собраться в путь, и собрать все войска, и выступить навстречу клятвопреступнику, и повергнуть его, и привести в оковах.
Шеррмус поклонился и отправился исполнять повеление отца, хотя и уязвила его мысль о том, что у отца есть другой сын, кроме него, и эту весть от него скрывали.
А в сердце царя поселилась великая страсть к принцессе Гармсиль.
И царь ходил к ней каждый вечер, и делал подарки и намекал всякими способами о любви своей и делал предложения, достойные ее знатности и красоты.
Но что такое для юной гордой принцессы предложение стать пятой женой престарелого царя?!
И самая близкая наперсница-советчица Лилит постоянно твердила: «Нет уже прежней силы у старого мерина, надо дождаться возвращения наследника, и будешь ты у него старшей женой!»
Поэтому каждый раз надменная воительница Гармсиль отвечала Шеймусу: «О, великий царь, нет у меня охоты до мужчин!»
Но принимала подарки царя и принимала его в своих покоях.
И так прошло какое-то время.
***
Сопротивление принцессы Гармсиль разбудило в царе Шеймусе великую страсть, и вкус еды стал ему противен, и сон покинул его.
Днем и ночью мечтал он о прелестях принцессы, как юноша, впервые изведавший муки страсти.
Истомившись от бессонницы и любви, царь испросил совета у своего хитроумного визиря и тот ответил ему: «Не пристало, великий царь, тебе горевать о неприступности женщины, ибо она уже в полной власти твоей. Когда пойдешь к ней вечером, возьми с собой кусочек сонной смолы и когда придет время прощаться, брось бандж ей в кубок. Поистине, она не успеет дойти до ложа, как ум ее отлетит прочь. И ты войдешь к ней, получишь желаемое и утолишь свою жажду».
Царь пошел в кладовую и взял комочек сонной смолы, достаточный для того, чтобы лошадь от новолуния до новолуния проспала деревянной лошадкой, не чуя, что по ней вырезают узоры.
И лишь склонилось солнце к закату, он пришел к принцессе, а та накрыла скатерть, и поставила вино и принесли сладости и фрукты. Царь рассказывал истории, принцесса смеялась, пила вино наравне с царем и не заметила, как опьянение затуманило ее разум.
Тогда царь на прощание наполнил доверху кубки, поднял тост за красоту принцессы, и бросил туда бандж.
И принцесса выпила его.
Царь распростился с принцессой и сделал вид, что отправился прочь.
***
Но лишь до дверей покоев принцессы дошел царь Шеймус, а через мгновение вернулся обратно. В ночной тишине он услышал, как заскрипело ложе и больше из опочивальни не доносилось ни звука.
Но царь ждал уже так долго, что мог и еще немного подождать. И, выждав некоторое время, он вошел в опочивальню принцессы Гармсиль.
И нашел он там картину, что вознаградила его за терпение.
Вино и бандж победили капризную принцессу.
В стремительном бегстве своем к ложу она теряла одежды от самого дастархана, и этот путь оказался усыпан яркими шелками и муслином. Лишь в тонкой короткой рубашке осталась Гармсиль, но до ложа не дошла всего на единственный шаг, и рухнула лицом в покрывала, широко разбросав руки.
Четыре свечи освещали ее опочивальню, и в свете этих свечей полной луной блистал ничем не прикрытый роскошный зад принцессы Гармсиль, заснувшей на коленях у собственного ложа. Царь восхищенно погладил столь совершенное творение природы, и испытал такой восторг и прилив сил, каких не испытывал уж давно.
Лишь перед самым рассветом довольный повелитель страны Шем покинул опочивальню гордой воительницы, опрокинутой его хитростью.
***
А с первыми лучами солнца невольница Лилит заглянула в спальню своей госпожи и нашла ту опрокинувшейся на спину и глубоко спящей, дивно растрёпанной, широко разметавшей по ложу руки и ноги. Дыхание ее было наполнено кислым запахом вина, а по бедрам текла кровь.
Тогда она прибрала свою госпожу и прикрыла ее невесомым покрывалом и провела подле нее время до полудня. Ибо слишком хорошо знала, как гневлива ее госпожа и в дни женских обновлений и поутру после возлияний.
А когда миновал полдень, взяла кувшин теплой воды, серебряный тазик и птичье перо. Прополоскала повелительнице рот ароматной водой и пощекотала глотку жёстким пером. Принцесса вздрогнула, и извергла остатки трапезы и вина. Среди прочего – и шарик темной смолы, который остался незамеченным. Она вздохнула, открыла глаза и спросила свою приближенную невольницу: «Что со мной было?» И та рассказала ей, что видела.
Поняла принцесса Гармсиль, что царь Шеймус лежал с нею, и похитил сокровище, которое не вернуть, и неумеренность в вине ввергла ее в беду, а его хитрость с ней удалась.
И стало ей горько и стыдно, что он взял ее спящей, пьяной и покорной, не способной даже сказать ему «я сама отдаюсь тебе», чтоб занять хотя бы место младшей жены…
В слезах удалилась она в «домик уединения» и лишь там нашла, что не единственный плод сорвал этой ночью дерзкий похититель.
Приказала она принести воды для омовения, смыла ночной пот с тела и встала промеж зеркал. Вот тут от увиденного земля ушла у нее из под ног, а свет потемнел в глазах.
Воочию увидела она, что царь сполна насладился ее беспамятством, ибо повсюду на своем теле находила следы его рук и жадных губ. Представила она ярко, будто наяву, что словно тряпичную куклу валял он ее со спины на живот, а с живота – на спину, щипал соски и мял ее грудь, целовал шею, сосал губы и тискал ляжки, и шлёпал ягодицы и раздвигал их, любуясь сокровенным, вторгался в теснины и промерял глубины. И лежал на ней, и скакал на ней, и садился верхом на грудь. Отвращение и ужас дорисовали ей и то, чего не было, и даже то, чего быть не могло.
В единый краткий
