Книга Сирены Амая - Николай Ободников

перевела взгляд ниже. – Имеется дефект ступней. Деф… деф…

– Ты в порядке?

Во взгляде Лины сверкнуло и погасло нечто похожее на алчность, будто при виде горшочка с золотом. Но это случилось слишком быстро, чтобы Симо успел проанализировать хоть что-либо. Поэтому он просто повторил вопрос:

– Лина, ты в порядке? Заметила еще что-то?

– Нет. Ерунда. Показалось. – Она распрямилась и потянулась к чемоданчику за пустой пол-литровой банкой с каучуковой пробкой, чтобы взять воду для анализа. – Предварительное время пребывания трупа в воде – не больше суток. Точнее скажет только вскрытие.

За время работы Симо повидал всякого, даже десятилетнюю девочку, смеявшуюся после того, как она натерла лицо спящей матери бензином и подожгла. Утопленников на открытых водоемах встречать еще не доводилось. Самоубийцы в ванных были не в счет. Эти кретины попросту сводили счеты с жизнью максимально комфортным способом. Только знать об этом никому не полагалось, верно? Но кое в чем Симо был твердо уверен: тело, вынутое из воды, быстро разлагалось.

Словно подтверждая этот факт, те немногие участки кожи девушки, которые еще оставались белыми, прямо на глазах обретали нежный зеленоватый оттенок, навсегда отбивая охоту к свежей зелени.

– Лина, заканчивай здесь и отправь тело Харинову, пока оно не превратилось в газовую бомбу.

Та кивнула. Ее рассеянный взгляд опять отыскал эти удивительные ступни и, затухая, заскользил по ним.

Не обратив внимания на эту странность в поведении криминалиста, Симо направился к участковому и мужичку с псом. Буквально на третьем шаге его правая нога съехала на камне, и он, едва не растянувшись, уткнулся носом в незаконченный протокол. Из состояния раздражения его вырвал резкий окрик.

Назар, позабыв о холоде, хищно вглядывался в северную сторону каменистого пляжа.

– Эй, пацан! Пацан! Стой!

Повернув голову, Симо увидел, как прочь несется мальчик в яркой курточке салатового цвета. Бежал так, что, не будь камни влажными, могли вспыхнуть пятки.

Перехватив вопросительный взгляд Назара, Симо кивнул.

Оперуполномоченный рванул за ребенком. И сделал это с облегчением, какое обычно испытывает замерзший человек, получивший наконец-то возможность хорошенько разогреться.

– Стой, кому сказал!

– Только попусту не пали, Назар! – с улыбкой бросил Симо вдогонку, и оперуполномоченный отмахнулся.

Пока Назар наслаждался ролью гончей, Симо подошел к участковому и пожал ему и мужчине руки. Погладил задремавшего пса. Между тем медики наконец дотащили свою ношу до трупа и Лины. Лицо медика помоложе позеленело. Симо мысленно усмехнулся выражению лица парня, которое как бы говорило: «И ты такого не видал, да?»

Но мысль проскользнула и ушла, потому что Симо анализировал рукопожатия, делая это на почти что бессознательном уровне.

Он не имел предубеждений относительно того, кому стоит жать руку. Он с равным холодным интересом приветствовал каждого, будь то коллега, женщина или кретин, который час назад вышиб дух из собственной жены с помощью гитары. Умей мертвецы хотя бы вздрагивать в такие моменты, Симо жал бы руки и им. В этом плане рукопожатие не уступало мимике. Влажность, твердость, наклон – все имело значение для того, кто полагался не только на глаза.

Рукопожатие Терехова было твердым и быстрым – рукопожатие того, кто ставит работу выше личной неприязни. А в том, что участковый испытывал к Симо необъяснимую неприязнь, сомневаться не приходилось. Иногда люди просто не нравятся друг другу. Их раздражают в человеке запахи, улыбка, габариты, служебное положение и многое другое.

А вот рукопожатие мужичка с собакой было иным. Оно напоминало горячечную встряску больного, встречавшего диагноз о выздоровлении. Никакого страха или жестокости – лишь надежда на то, что унылый пляж с трупом вскоре останется в прошлом. Явно не убийца. Собачонка, надо полагать, тоже.

– Симо Ильвес, Кемский межрайонный следственный отдел.

Мужчина сглотнул. Хоть финские имена и фамилии не были редкостью в Карелии, собаковод из услышанного понял лишь то, что разговаривает со следователем.

– Антон Юрченко, бедолага, вышедший на прогулку.

– Насколько я понимаю, тело обнаружил пес. Как зовут следопыта?

Хмурое лицо Терехова озарила улыбка, а Юрченко словно оказался в тени внезапно наплывшей тучи. Глядя на их столь непохожие эмоции, Симо понял, что кличка животного, которую он сейчас услышит, станет еще одной деталью, благодаря которой он хорошенько запомнит это холодное утро.

Тело обнаружил басенджи по кличке Пикуль.

5. Зыбкий след

Холодный воздух от бега превратился в пронизывающий ветер, и Назар обругал себя за привычку легко одеваться. Синие джинсы, в состав которых входил эластан, гарантировали преодоление препятствий без разрыва ткани, а спортивные черные ботинки – безопасное приземление даже на кирпичные осколки. Еще на нем была надета серая водолазка, этакий отличительный признак сотрудников уголовного розыска, и легкая кожаная куртка.

И куртку пришлось расстегнуть. В этом действии, грозившем воспалением легких, не было никакой необходимости. Просто сработала еще одна привычка: рука должна без помех дотягиваться до наплечной кобуры. От подобных мелочей зависело очень многое, иногда – чья-то жизнь. А чья жизнь дороже, чем собственная?

В какой-то момент до Назара дошло, что он преследует обычного пацана и пистолет совершенно ни к чему. А еще он был уверен, что сорванец услышал крик о том, что Назар из полиции. И все же предпочел сбежать от него.

Мальчик мчался в сторону Красной Нерки, рыбацкой деревушки, располагавшейся в двух километрах к северу от Пираостровска. Бежал вприпрыжку, поминутно оглядываясь. От его ядовито-салатовой курточки рябило в глазах, и Назар, усиленно моргая, отвернулся к морю. Вид тяжело перекатывавшихся волн свинцового цвета окончательно испортил настроение.

Наконец запыхавшийся мальчик остановился. Назар, тяжело дыша, сбавил шаг и с раздражением отметил, что они добежали до окраины Красной Нерки.

Здесь берег покрывал темный песок. Набегавшие волны пытались добраться до пяти весельных лодок и катера с облупившейся лазурной краской, находившихся на берегу. На жердях, установленных на земле, сохли сети. Домики с заборчиками, расселившиеся на склоне, напоминали узколобых идолов.

– Куда бежал? Ты что, оглох, а? Полиция! – выдал Назар на одном выдохе, так и не найдя сил для должной гневной отповеди. В правом боку кололо. Казалось, там работала швейная машинка, строчившая прямо сквозь плоть. Что и говорить, бег по камням и песку дался нелегко.

Лицо мальчика отражало крайнюю степень настороженности. На вид ему было немногим больше двенадцати. Светлые волосы. Широко посаженные глаза, почти рыбьи. Поджатые губы.

– Все-все, успокойся. Уголовный розыск. – Назар потянулся было за служебным удостоверением, но вместо этого откинул полу куртки. Посчитал, что пистолет в кобуре впечатлит пацана куда сильнее, нежели какая-то книжица с фотографией. – Чего убегал-то?

– Я слышал, как тот, в пальто, сказал, чтобы