Книга Сирены Амая - Николай Ободников

было неудобно, поскольку приходилось смотреть не только под ноги, чтобы не поскользнуться, но и по сторонам в поисках улик. Но что, скажите на милость, можно найти на пустынном берегу, от которого, казалось, отворачивалось даже солнце?

Тем не менее Симо не оставлял попыток обнаружить хоть что-нибудь. Это была полезная привычка, в отличие от того же курения, и отказ от нее означал бы отказ от сути профессии – расследовать. Когда до берега, покрытого камешками и пеной, осталось не более тридцати метров, Симо испытал мрачное удовлетворение, увидев работавшую следственно-оперативную группу.

Слева участковый уполномоченный Владислав Терехов опрашивал какого-то мужичка с забавной собачонкой на руках. Бледный участковый хмурился, записывал что-то в блокнотик и зачем-то смотрел на пса. Сам хозяин собаки выглядел опустошенным и испуганным.

Прямо по курсу, присев на корточки у самой воды, над трупом корпела Лина Щурова, серьезный эксперт-криминалист, в присутствии которого даже камни могли ощутить себя весельчаками. Но к ней покамест идти не стоило, если, конечно, не не терпелось взяться за бумажную работу.

По правую руку от места происшествия торчал Назар Евсеев. К нему-то Симо и направился. Он не исключал, что свою роль в выборе собеседника сыграл огонек сигареты. Вот они на пару и покурят. Назар – свой «Винстон», а Симо – свою жвачку.

Старший оперуполномоченный курил, кутаясь в легкую куртку. Лицо и кожа на шее пошли красными пятнами от холода. Левая нога нетерпеливо постукивала. Только острый взгляд был ветру не по зубам.

– Что, бодрит? – спросил Симо, протягивая руку.

– До синевы. – Назар ответил на рукопожатие и чуть дольше, чем следовало бы, подержал руку следователя в своей руке, наслаждаясь ее теплом. В который раз пожалел, что поставил мобильность выше собственного здоровья. – Что с головой?

Рука Симо метнулась к крошечному порезу. Для своих сорока одного у него еще оставалось прилично волос, чтобы он каждый третий день сбривал редкие волоски, оповещавшие о том, что полное облысение не за горами. И так же часто он резался, если спешил. Как сегодня.

Не дождавшись ответа, Назар произнес:

– Я бы предпочел, чтобы эту недодевку прибило к финской бане. Желательно прямиком в сауну.

– «Недодевку»?

– Да. Господи, и не надо на меня так таращиться. Лучше сам взгляни. – Назар поднес сигарету ко рту, но рука дрожала и траектория сигареты вышла кривой. Губы едва успели подхватить ее.

Оставив Назара докуривать, Симо зашагал к кромке воды, направляясь к Лине. Рядом с ней, на вполне удобном, хоть и мокром камне лежал открытый криминалистический чемоданчик. Профессиональный цифровой фотоаппарат, который криминалист достала из кейса, зажужжал, когда женщина включила его.

– Привет, Лина. – Симо вынул изо рта никотиновую жвачку и понял, что не может ее выкинуть на месте преступления, иначе может сделать из нее ненароком улику.

Заметив его замешательство, Лина полезла в чемоданчик и подала пустой пластиковый пакетик, куда обычно помещали всякие крохотные частицы, такие как волосы или лоскутки кожи. Симо кивнул и, сплюнув жвачку в пакетик, убрал ее в боковой карман твидового пальто.

– Время – семь минут десятого, – сказала Лина, мельком взглянув на наручные часы. – Температура воды – один градус; температура воздуха – плюс четыре.

– Погоди-погоди. – Симо вынул из-под мышки папку и достал из нее пустой протокол осмотра места происшествия. Приготовил авторучку. – Ну, давай, пришпоривай.

Лина терпеливо повторила сказанное, добавив к этому скорость течения, и сделала первый снимок. Эту плотную сорокатрехлетнюю женщину в теплой синей курточке с надписью «Криминалистический отдел ОМВД России по Кемскому району» Симо уважал едва ли не больше остальных. Да, Лина имела скверный характер, отрицавший такие вещи, как юмор и жизнерадостность, но тем не менее она была настоящим профессионалом.

Немного поразмыслив, Симо пришел к выводу, что он и сам не без странностей.

Например, он так и не взглянул на труп, хотя тот маячил прямо перед глазами. Некая жилка вынуждала следователя отсрочить момент знакомства с мертвецом. Оказавшись на месте преступления, Симо первым делом изучал эмоции окружавших людей, в том числе коллег. Потому что улику можно скрыть или подбросить, но настоящую эмоцию, пока ее не замяли, – никогда.

– Труп – молодой женщины, – продолжила Лина, делая еще несколько снимков. – Лет пятнадцати-шестнадцати. Лицом вверх. Левая рука и голова находятся в водоеме.

На этот раз Симо обратил внимание на тело и едва не выронил авторучку.

На зыбкой границе берега и моря лежала девочка-подросток с лицом цвета подгнившего лимона. Тело покрывали глубокие раны; с правого бока свисал особо крупный бледно-розовый ломоть. Кожу бедер и рук покрывали красноватые буквы, похожие на те, что оставляют с помощью ножа на деревьях и скамейках влюбленные.

Но не это привело Симо в состояние шока. Его разум выхватил три детали.

Первая – груди девушки были начисто срезаны. Рубцы напоминали плохо стянувшиеся кратеры.

Вторая – из промежности неизвестной торчала нитка, напоминая крошечную антенку. Не прилипла, а именно торчала – Симо сразу это понял.

И третья деталь – ноги девушки заканчивались ступнями, не имевшими сразу трех пальцев на каждой. К ужасу Симо, это уродство явно было генетическим. Девушка словно одолжила ноги у страуса.

– Господи боже! – прошептал Симо.

Это объясняло странную молчаливость Назара, который зачастую путался у всех под ногами, требуя немедленных действий, и бледные лица Терехова и мужичка в стеганой куртке. Нормальными выглядели только собака и Лина. Да еще медики, тащившие от дороги носилки и черный пластиковый мешок, пребывали в блаженном неведении.

Кое-как уняв волнение, Симо перевел взгляд на протокол и вывел: «Предметы, удерживающие тело на плаву и/или способствующие погружению, – отсутствуют. Одежда и обувь – отсутствуют».

Вернув фотоаппарат в чемоданчик, Лина надела белые латексные перчатки. Затем она отвела правую руку трупа в сторону и заглянула в подмышечную впадину, потом подвергла осмотру короткие черные волосы девушки. Запустила пальцы в пушок на лобке.

– При поверхностном обследовании наслоений, вызванных длительным пребыванием в водоеме, не обнаружено. Паразиты человека также не обнаружены.

Демонстрируя прилежание, Симо записал вывод криминалиста и в который раз подумал, что сказать «вошь» не так уж и сложно.

– Под ногтями чисто. Кожные покровы преимущественно бледно-фиолетовые. Мелкая мацерация ороговевших участков кожи. Молочные железы отсутствуют. Многочисленные раны в области рук, живота и ног. В отверстиях носа и рта мелкопузырчатая белая пена.

– Что за пена? – спросил Симо.

Оставив вопрос без ответа, Лина села у ног трупа и бесстыдно заглянула между ними. Прошлась пальцами, затянутыми в латекс, по вульве. Симо уже знал, что сейчас сообщит криминалист.

– Внешние половые губы сшиты шовной нитью. Стежки аккуратные, хирургические. Чуть разошлись. – Лина