Книга Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке» - Сильвия Макникол

Третья ошибка за сегодня.

– Скорее всего, ты испортил всё, что предназначено для переработки.

Я хмурюсь и задумываюсь о том, как мне выудить пакет. Но контейнер слишком высокий, а через отверстие пакет не видно.

– Всё равно это не самая ужасная из моих ошибок за сегодня.

– Как знать, – пожимает плечами она. – В смысле мы не знаем, чем может обернуться любая ошибка. Помочь с собаками?

«Как ошибка с контейнером может обернуться чем-то хорошим?» – задумался я.

– Нет, спасибо. Выгул собак – моя работа. Я за них отвечаю. И они не любят незнакомцев.

Тем временем Пинг поднимает хвост, демонстрируя Рене свой зад. Он пускается в погоню за своим хвостом, кружится вокруг своей оси и заваливается на спину у ног Рене в ожидании, что ему почешут пузо. И при этом продолжает светить задом.

– Этому я понравилась. – Рене склоняется над Пингом, чтобы погладить его. – Ух ты, какой он мягкий.

Понг трётся о её ногу и виляет хвостом, тоже требуя внимания.

Она гладит его по спине двумя руками.

– А этот такой гладкий!

Она прищуривается и смотрит на меня через очки в блёстках.

– Зачем выбирать таких разных собак?

– Ну… Беннеты подобрали Понга во Флориде. Раньше он участвовал в гонках, а потом его отправили на пенсию. Его уже звали Понг. Потом миссис Беннет устроилась на новую работу в авиакомпанию. Она взяла Пинга из приюта, чтобы Понгу не было скучно.

– Надо же, какое совпадение! Она нашла собаку, у которой кличка созвучна кличке грейхаунда.

– Ну конечно же нет. Просто она решила, что будет прикольно назвать его Пинг.

В следующую секунду Пинг огрызается на Понга.

– Они хотя бы нравятся друг другу?

– Не очень-то, – пожимаю я плечами. – Они всё ещё притираются друг к другу.

– Дай-ка я возьму того, который поменьше. – Рене берёт поводок.

– Нет, – забираю я его обратно. – За ним сложнее уследить.

Пинг переворачивается и садится. Он поднимает голову, как будто приготовился слушать.

Рене протягивает руку, а он кладёт лапу ей в ладонь. Образцово подал лапу, образцово себя ведёт – и всё это для Рене. Может, маленькие собаки любят маленьких людей?

– Ну ладно, – отдаю я поводок.

На футбольное поле приземляется стая чаек. Терпению Пинга приходит конец, когда одна из них взмывает вверх прямо над нами. Он высоко подпрыгивает и начинает лаять.

– Может, отпустим их побегать за птицами? – спрашивает Рене.

– Ни в коем случае.

Я тычу пальцем в знак. На нём изображён человек с поводком, на котором он держит нечто, больше похожее на слона.

– Все собаки должны быть на поводке.

– Это что, собака? По-моему, он больше похож на птеродактиля. – Рене роняет поводок. – Ой, простите! – Она подмигивает мне, тогда как Пинг пускается за чайкой.

Я неодобрительно качаю головой.

– Ой, да ладно! Технически он на поводке. Отпусти Понга. Так будет честно.

Лапы Пинга превращаются в крылья, а уши – во флаги, развевающиеся на ветру. Сколько радости. Я не должен этого делать. Я знаю, что не должен. Но я всё равно отпускаю Понга. Он во весь опор несётся за Пингом, раскрыв вытянутую пасть и улыбаясь от уха до уха.

Чайки возмущённо взмывают вверх, выкрикивая ругательства в адрес собак. Пинг бегает кругами, гоняя по полю уже другую чайку. Я слишком поздно замечаю скейтбордиста. Оба пса прерывают погоню за чайками. Их внимание привлекают грохочущие колёса скейтборда. Теперь они несутся за колёсами.

День первый. Ошибка четвёртая

Отпустить собак с поводка – самая большая ошибка за сегодня. Четвёртая ошибка, если я ничего не путаю. Но она случилась только потому, что я послушал Принцессу Эйнштейн. Пинг бежит впереди, раскрыв пасть. Он так рычит, что на его брылях висит пена. Пинг больше похож на нечёткую полоску, бегущую за грохочущими колёсами. Понг спокойно и размеренно скачет за Пингом.

Парень держит в руке папку. На нём белая рубашка и серые брюки – непривычная для скейтбордиста одежда. Наверно, едет прямиком из старшей школы Чемплейн.

– Они не кусаются! – кричу я. Мы с Рене бежим за собаками навстречу скейтбордисту. – Они очень дружелюбные. – Глупые слова, которые не помогают. Чтобы не раздавить Пинга, парень соскакивает с доски и очень жёстко приземляется на асфальтовую дорожку.

– Пинг! Понг! Ко мне! – зовёт их Рене, будто они её послушают.

Вместо этого Пинг бросается на скейтбордиста, лижет ему лицо и виляет всей задней частью своего тела. Понг стоит рядом и машет хвостом. Если бы я ждал, что собаки меня послушают, то прождал бы вечность. Вместо этого я подбегаю к ним, хватаю поводки и оттаскиваю их от скейтбордиста.

– О боже, мне так жаль.

Парень некоторое время молчит. Сквозь дырки на штанах видно, что у него кровоточат колени.

– Ты в порядке? – спрашивает Рене. – Я могу сбегать в муниципальный центр и принести лёд.

– Да это просто царапина, – отвечает парень, убирая чёлку с глаз. У него какие-то странные глаза, будто он косой, хотя на самом деле это не так. Наверное, потому что один из них чуть больше и темнее. Понял. Один глаз карий, другой – зелёный. Рене уставилась на него. Пришлось толкнуть её локтем.

– У тебя идёт кровь, – говорит она. – У них есть аптечка для оказания первой помощи.

– Я в порядке, – повторяет он. – Промою рану дома.

– Зачем же ждать? У тебя может быть заражение. Ты делал прививку против столбняка в последние пять лет? – спросил я.

– Проехали. Я только вчера её сделал, – раздражённо бросил он.

Здесь я достаю визитку из кармана.

– Прошу прощения за собак. Надо было лучше приглядывать за ними. – Я протягиваю ему карту, но он занят: чешет Пинга за ухом и улыбается. Фу-у-у-ух, любитель собак!

– Слушай, у тебя штаны порвались. Отправь моему отцу счёт, и «Королевский выгул собак» оплатит его.

– Собаки оказали мне услугу. Завтра мне не придётся надевать эти уродливые штаны в школу, – говорит он. Но всё равно берёт визитку. Может, он знает кого-то, кому могут понадобиться папины услуги.

Понг тоже требует ласки, обмахивая хвостом плечо парня. Парень гладит его по голове.

– Какой он породы?

– Грейхаунд, – отвечаю я.

– Но он же не серый.

– Они бывают разных цветов, – объясняет Рене. – На староанглийском «грей» – значит умный или красивый.