Книга Отец моей малышки... за кафедрой! - Лючия фон Беренготт

А потом стала выпихивать замуж – за всех, кого только могла найти. Неважно – старый, молодой, красивый, толстый, страшный…

– И пусть крокодил! – кричала, потрясая кулаком. – Ребенку нужен отец! Кого ты воспитаешь одна? Ты сама еще девчонка безмозглая!

В этом вопросе мне тоже удалось отстоять самостоятельность, пусть и не без истерик. Всех приведенных мамой кавалеров я отшила, нашла подработку, потом смогла устроиться на хорошее место – пусть и самоучка, но нативный редактор я умелый, и уже лет с шестнадцати зарабатываю, настраивая рекламу, очень даже неплохо. Да и мама на зарплату не жаловалась, будучи начальником отдела в банке.

А спустя положенных девять месяцев родилась Машенька, и тут уже даже мама отстала – погрузилась в няньченье с головой и ни о каких кавалерах для меня больше не вспоминала. Даже жалела, что папа не дожил до такой прекрасной внучки – хоть раньше и кричала, что отец меня бы выгнал за то, что принесла в подоле.

Еще немного потом, полгода назад, в нашей конторе появился новый исполнительный директор. Андрей Артемыч Баламов, молодой человек всего на пять лет меня старше – сынок двоюродной сестры генерального, как я узнала уже потом. Несмотря на неискоренимое мажорство и нахрапистость, с Артемычем мы нашли общий язык также быстро, как когда-то с Сашей – с той лишь разницей, что с Артемычем мне как-то… не леталось.

Ну, не леталось и не леталось, решила я после нашей первой ночи вдвоем. Матери-одиночке надо быть скромнее и прагматичнее. Да и налеталась за свою жизнь так, что теперь хотелось только покоя. Важнее, в самом деле, что Андрей согласился предоставить мне свободный график и сдельную работу из дома – что позволит мне вернуться, наконец, к учебе.

Тут же вспомнились увещевания мамы, что ребенку нужен отец, и хоть Андрюха на эту роль не совсем подходил, я благосклонно принимала его ухаживания, параллельно прощупывая почву, насколько он готов к женитьбе. Прощупывала, прощупывала… пока не познакомилась с мадам Баламовой, вдовствующей королевой семейства.

Вот тут-то я и огребла по полной. Вот тут-то и поняла, что отец-отцом, а такая бабушка ребенку точно не нужна.

– Даже и не думай охомутать моего Андрюшеньку! Вот тебе Андрюшенька! – выждав момент, когда мы остались с ней одни, маман потрясала перед моим носом покрасневшей от напряжения "фигой". – Нацелилась она! Думаешь повесить на нас своего ублюдка, да?

В общем, под впечатлением от будущей свекрови, я решила с матримониальными планами повременить, хотя, по намекам уже давно знала, что мне готовят предложение руки и сердце.

Нет уж! – остановила я своего бойфренда и по совместительству начальника. Пусть сначала маман свою воспитает, чтоб на людей не бросалась, а потом уже зовет замуж.

Однако, встречаться мы продолжали – на нейтральной территории, разумеется.

2-2

В шоке от свалившейся на нее информации, мама медленно сползает на стул.

– Как отец? Александр Борисович… отец нашей Машеньки?

Угрюмо киваю.

– Ты же говорила, что это… студент? Что он слишком молодой, что нет смысла его искать… Зачем ты врала мне, Лиль? – по голосу слышно, что мать начинает заводиться. – Почему нельзя было рассказать отцу ребенка? Попросить у него помощи, потребовать, чтоб женился, в конце концов? У него ж явно достаточно средств, чтобы содержать жену с ребенком!

– А я и сказала, – как можно ровнее отвечаю. – А он отправил меня на аборт. А теперь вон объявился, как черт из табакерки. Представляешь, что будет, если он захочет забрать Масюню себе?

Мама ахает, прижимает руки к груди.

– Как забрать? У матери забрать ребенка?! Да что ж он, совсем ненормальный? Кому такое придет в голову?

– Тому, кто в разгар кризиса среднего возраста вдруг понял, что жизнь бессмысленна и впереди только одинокая, несчастная старость, – жестко отвечаю, сжимая кулаки. – А тут вдруг ррраз! – и дочка обнаружилась – миленькая, хорошенькая и своя. Понимаешь? Не чужая, а своя. Родная. Наследница.

– Ну так и хорошо! – мама в волнении вскакивает. – Наследница-то небось не одна обнаружилась, а с мамой! Вот и будете вместе своего родного ребеночка растить – что ж плохого-то?

Я уже чуть не рычу.

– Да как же ты не понимаешь! Не нужна ему я! Он бросил меня! Понимаешь? Бросил! Послал на аборт, а потом предложил «развлечься» где-нибудь – за его счет, но без него! Одной развлечься! Неужели ты думаешь, что я нужна ему теперь?!

– А вдруг нужна?! Вдруг он все осознал и понял, что любил тебя все эти годы!

– А чего ж… – рыдания рвутся из моего горла вместе со словами, – чего ж он не искал меня?! Мам, ты что… на помойке меня нашла? Даже если он реально согласится сейчас жениться на мне, неужели ты думаешь… что я смогу его простить?

Слезы душат, в ушах снова опасно звенит, и я не сразу реагирую на звонок в дверь. Только и успеваю кое-как вытереть щеки и глаза.

– Здравствуй, Андрей… – растерянно здоровается мама, открывая.

– Дядя Саса! – с радостным визгом из комнаты выскакивает Масюня. Не добежав, останавливается в коридоре, хмуро оглядывая моего старого кавалера.

– Какой дядя Саса? – Андрюха непонимающе крутит головой.

Я вытираю остатки слез, промаргиваюсь, вздергиваю сумку с вещами на плечо и хватаю дочку за руку.

– Никакой, – твердо отвечаю. И выхожу из квартиры следом за Андреем.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 3

Александр

О, я искал ее, мою безбашенную Нью-йоркскую пассию. Долго искал. Все фамилии прошерстил в списках университета, в том числе и ее родного. Потратил на это полгода, если не больше. И нашел бы, непременно нашел. Если бы девчонка не сделала самую большую глупость в своей жизни – ушла с учебы. Просто отчислилась – как мне доверительно сообщили в ее деканате. Даже не взяла академ. Просто ушла.

Это помимо того, что она вдруг пропала из всех соцсетей – не то, чтобы у нее там было активное присутствие. Но там хотя бы город можно было посмотреть, где она теперь! Когда мы встречались, она вроде как собиралась с матерью перебираться в Москву из своего захолустья, после смерти отца. Но кто ж теперь в Москву не собирается? Собираться не значит перебраться.

И тем не менее, я приложил все усилия, что после защиты докторской оказаться именно там – в Москве. Хоть преподом, хоть кем – лишь бы в Москве.