Книга Солнце - крутой бог - Юн Эво

Четверг, 18 июля

— Главное — не сдаваться, — говорит Сёс. В минуту слабости я посвятил ее в суть дела. Иногда бывает необходимо поговорить и с «врагом», дабы узнать, что он думает и чувствует. А Сёс все-таки принадлежит к иному лагерю.

— Вот увидишь, на нее произведет впечатление, если ты не сдашься, — говорит Сёс.

— Главное — не сдаваться, — говорит Старикашка-Солнце. Сегодня оно взяло выходной и лежит, откинувшись на своем солнечном троне. В руке у него запотевший стакан, над головой — зонтик, а на ногах сандалии. Не больно-то оно похоже на того, кто не должен сдаваться. Скорее выглядит так, как мне сегодня хотелось бы выглядеть самому. Если бы Маленькая Буря не тянула вниз мою леску. Ведь я закинул леску, а она — рыбка — заглотнула наживку. Поплавок прыгает по поверхности воды, и я вынужден подтащить добычу к берегу, чтобы посмотреть, богат ли улов.

— Много ты в этом понимаешь, — сухо говорю я Солнцу.

Оно надменно щурится и отвечает:

— Да уж побольше твоего.

Я не в силах болтать с ним и отправляюсь к Франку. Он только что проснулся. Вчера он поздно лег после того, как позволил себе «прошвырнуться», как он выразился. Не знаю, куда он прошвырнулся, в город или на крышу элеватора. Да, впрочем, это мне все равно. Меня сейчас заботит лишь одно — я должен хорошо подготовиться. Из вежливости я спрашиваю его, чем он сейчас занят.

— У меня еще не кончился тайм-аут, — отвечает он, и, видно, сам доволен своим ответом. Хоть кто-то чем-то доволен! Я-то едва ли могу думать о чем-нибудь другом, кроме тех трех трагических минут. Но тем не менее принимаю его приглашение вместе позавтракать. Желудок требует топлива. А может, вовсе не желудок, а мозг? Ведь он полон воды и все время требует витаминов, минералов и протеина. Он должен следить, чтобы мотор в голове беспрерывно работал. Особенно у того, кто вознамерился изменить свою жизнь. Это, само собой, связано с тем, что я каждый день понемногу взрослею. Тело тоже требует своего топлива. Нельзя построить нового, современного и взрослого Адама всего за несколько часов.

Я пытаюсь вытянуть из Франка побольше о том, как создать свой собственный стиль. Мне необходимо несколько хороших примеров.

Франк долго смотрит вдаль. Глаза у него почти такие же черные, как волосы. Наконец он произносит:

— Нет, этого я не знаю.

И люди еще считают, что быть взрослым приятно! Потому что тогда в твоей жизни будто бы появляются порядок и система. Тогда ты все понимаешь! А как же иначе, взрослые все понимают!

— Иногда мне кажется, что быть взрослым — это не иметь простых и ясных ответов. Я убеждаю себя, что вовсе не обязательно знать все, как мне раньше казалось, — говорит Франк. Он улыбается, но лицо у него все-таки грустное. Я тоже почти готов взять тайм-аут.

Ибо какой смысл во всем, что я затеял, если нет никакого смысла вообще что-нибудь затевать?

Но я не хочу позволить себя запутать. И пробую задать ему вопрос о том, что мне делать с Маленькой Бурей. И он отвечает:

— Главное — не сдаваться. — Можно подумать, что он поговорил с моей сестрицей по телефону и они всесторонне обсудили мой случай.

С кислой миной я вываливаюсь на улицу и смотрю на часы. Скоро уже надо отправляться в «Хауцц». Ничего другого мне не остается. Вы согласны со мной?

Братья & Сестры, я просто вынужден идти туда.

Леска натянута.

Наживка дергается.

Поплавок ныряет в воду.

Я чувствую себя упрямым ослом. Ко мне вернулась способность разговаривать, и я сажусь, как обычно, — заказав обычное, — на свое обычное место. Я сижу там и, как обычно, наблюдаю за происходящим. Но сегодня передо мной на столике нет моих обычных бумаг. Как обычно. Маленькая Буря, совершая свой раунд, постепенно приближается к моему столику. Пепельницы, тряпка — все, как обычно.

— Привет! — говорю я и улыбаюсь. На этот раз я решил взять инициативу в свои руки.

— Привет! — отвечает она. Не слишком сердечно.

— Сегодня мы с тобой ровесники, — говорю я. — И я готов пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером. Думаю, стоит сходить на какой-нибудь концерт?

Она улыбается, и я мертвею до самых кончиков пальцев на ногах. Глаза у нее голубые, как… голубые, как… — для такой голубизны у меня нет слов. Глядя на ее улыбку и ее глаза, я умираю три раза. Она вытирает мой столик и меняет пепельницу.

— А я так не думаю, — сухо отвечает она. Но хотя бы все время улыбается.

Маленькая Буря изменила свою позицию? Адам так считает. Я тоже так считаю. Ведь она говорит, что только не думает, что нам стоит куда-нибудь сходить. Это еще не реальный отказ.

— Я знаю одно хорошее место, — говорю я.

— Я никогда никуда не хожу с незнакомыми парнями, — говорит она. — Кто знает, может, ты зомби, убийца или сумасшедший?

— Хочешь, я тебе исповедуюсь? — предлагаю я. — Присядь на минутку, и ты все узнаешь.

— Мне очень жаль, но я на работе, — отвечает она.

Опять улыбается и колет мне сердце своими глазами.

Голубыми-голубыми, как электрический ток.

— Я думаю, мне все-таки следует отказаться.

Опять это словечко — «думаю». Я пытаюсь изобрести что-нибудь более хитрое. Наверное, она тоже надеется, что я произнесу что-нибудь более вразумительное, но, помедлив минуту, идет со своей тряпкой дальше.

Адам висит над пропастью на кончиках пальцев.

Будь это фильм, было бы интересно посмотреть, чем все закончится. Как Адам, герой блокбастеров, выйдет победителем.

Но это жизнь, Братья & Сестры. Поднимите руку те, кто слышал о таких случаях в жизни!

Здесь, в этой реальной жизни, героиня с суперголубыми глазами поворачивается к герою спиной, хотя он висит над пропастью на кончиках пальцев и вот-вот рухнет вниз.

И здесь, в этой реальной жизни, случается только то, что должно случиться. Адам, как мешок, летит в пропасть… И давайте попробуем угадать, что эта проклятая судьба уготовила бедняге Адаму.

МАЛОПРИЯТНЫЕ МЕСТЕЧКИ, КУДА, ПО МНЕНИЮ СУДЬБЫ, МОГ БЫ СВАЛИТЬСЯ АДАМ:

— В пылающую лаву, в которой фрукт Адам сгорит за несколько секунд, превратившись в головешку.

— На кучу стеклянных осколков, поставленных остриями вверх так, что эта туша Адам, упав на них, порежется, превратившись в шашлык, отбивную или рагу.

— На твердую бетонную плиту, и эта воющая черепаха Адам станет таким плоским, что его можно будет засунуть в файл для бумаги.

— В бездонный колодец с водой, Адам торпедой долетит до дна и уже никогда не поднимется наверх, ибо утонет страшным образом и превратится в праздничный обед для акул и мелких рыбешек.