Книга Штрафник - "охотник". Асы против асов - Георгий Савицкий

Один из гитлеровских палачей на судебном процессе, проходившем уже после войны, в октябре 1947 года в театре оперы и балета, показал: «Грудных детей, а также детей в возрасте 5–6 лет матери брали на руки и с ними подходили к стволу шахты: немцы расстреливали одновременно мать и ребенка».

Один из двенадцати военных преступников, представших перед судом военного трибунала, Вольфганг Леснер, рассказал, что 13 октября 1942 года он тремя автомашинами доставил к шахте «4–4-бис» сто двадцать человек, забранных из оберфельдкомендатуры, находящейся в здании гостиницы «Донбасс». Жертвы тремя партиями по сорок человек были расстреляны и сброшены в шахту.

Уже под конец оккупации, когда были слышны близкие залпы советских орудий — 7 сентября 1943 года, немцы, отступая из города, согнали в подвал дома № 52 по улице Университетской жильцов дома — женщин и детей — и заживо сожгли их.

Участь военнопленных красноармейцев тоже была ужасной. В январе 1942 года на территории клуба имени Ленина металлургического завода был организован Центральный лагерь военнопленных. Условия содержания были просто адскими: в 30-градусные морозы пленные находились под открытым небом. В жаркие летние месяцы страдавшие от жары военнопленные по трое-пять суток не получали питьевой воды. Кормили их два раза в день свекольным наваром или просом. При мойке пленных в бане особенно истязали евреев — им мыли спины железными щетками.

В результате такого режима смертность среди узников доходила до двухсот человек в день[30].

Вот такими средствами гитлеровские изуверы строили «новый мировой порядок», будь они прокляты!

Глава 11

Два штрафника

Но бои продолжались и после освобождения столицы Донбасса. Советские войска продолжали теснить на запад гитлеровских оккупантов. Несколько дней спустя на этом же участке фронта майор Волин схлестнулся в отчаянном воздушном бою с «Мессершмиттами-109». И хотя это были устаревшие «Эмили» — Bf-109E-4, дрались они отчаянно.

Александр Волин вылетел звеном «Аэрокобр» на «свободную охоту» и перехватил восьмерку немецких истребителей-бомбардировщиков. «Эмили» несли под крыльями по паре пятидесятикилограммовых осколочно-фугасных бомб. Они должны были нанести удар по скоплению советских войск, готовящихся к наступлению на крупную узловую станцию Волноваха.

Для немецких истребителей-бомбардировщиков это был вылет в ад — район сосредоточения бронетанковых и механизированных частей прорыва был надежно прикрыт зенитными батареями 85-миллиметровых и автоматических 37-миллиметровых пушек. Кроме того, район этот был плотно прикрыт краснозвездными истребителями.

Но советскому воздушному командованию и такие меры показались недостаточными. Так что было решено перехватывать немецкие бомбардировщики и штурмовики еще за линией фронта, над территорией, занятой неприятелем. Впервые такую смелую тактику предложил еще весной 1943 года на Кубани знаменитый ас-тактик Александр Покрышкин. И теперь эти приемы воздушной войны находили все более широкое применение.

Эскадрилья «воздушных охотников» майора Волина как раз и выполняла такое задание. Немецкие истребители-бомбардировщики красные «охотники» перехватили на подлету к Волновахе, за двадцать километров до цели. Нагруженные бомбами, с нефорсированными и порядком поизносившимися моторами «Даймлер-Бенц» DB-601, «Эмили» — Bf109E4 не были слишком уж сложной добычей для мощных «Аэрокобр». Но их пилоты повели себя неожиданно дерзко. «Разгрузившись» от бомбовой нагрузки над позициями собственной пехоты, а для немцев это была почти норма, «Эмили» вступили с «Аэрокобрами» в бой на виражах на малой высоте.

«Мессершмитт-109Е-4» был уже порядком устаревшей к середине 1943 года машиной, но за счет меньшей массы и более-менее сбалансированной удельной тяги двигателя он мог тягаться на виражах и с более современными самолетами. Да и вообще гитлеровские пилоты-штрафники понимали, что деваться им некуда, и поэтому сражались с отчаянием обреченных!

Волин скрипел зубами от перегрузок, однако поймать в прицел менее скоростной, но как минимум такой же маневренный у земли, как и «кобра», немецкий истребитель было непросто. А немцы раз за разом бросались в атаку. Казалось, они не замечают изумрудно-огненные трассы русских трассеров, не чувствительны к выворачивающим наизнанку маневрам и свинцовым перегрузкам! Волин и сам сражался на пределе сил. Вот сверху на него валится пара «мессеров».

— Ведомый, расходимся влево-вправо!

— Понял, командир!

Ага! Вражеские истребители проскочили, набрав слишком высокую скорость, чтобы успеть среагировать на контрприем. Две «кобры» сманеврировали «ножницами», уклонившись от атаки «Эмилей», и тут же навязали «худым» бой на виражах. Но даже в случае заведомо проигрышной ситуации гитлеровцы продолжали крутить фигуры и огрызаться! Не похоже на их обычно расчетливую манеру боя. Но вот один из Bf-109E-4 запоздал с выводом из пикирования… Удар! Взрыв! Летят в разные стороны горящие ошметки.

Самого Волина тоже зацепило — пулеметная очередь прошила «автомобильную» дверь «Аэрокобры», и пуля попала в ногу. Боль обожгла, затуманила рассудок. И лишь неимоверным усилием воли Александр Волин сумел удержать управление истребителем на сверхмалой высоте. Страха не было — только злость и азарт по отношению к противнику. В этом бою советские «охотники» продемонстрировали врагу и свою решимость. И отвагу, и мастерство. Но и немцы труса не праздновали!

И все же скоротечный воздушный бой закончился не в пользу отчаянных пилотов рейха — враг потерял три из восьми своих машин. А еще один «мессер» был захвачен в плен. Товарищи захваченного не пытались его отбить, видимо, топлива у них оставалось в обрез.

Волин с ведомым «прижали» к земле одного из дерзких «Мессершмиттов». Тот упорно крутился, но вырваться из «клещей» советских асов не смог. В итоге Волин несколькими очередями указал тому направление полета, и гитлеровский пилот присмирел.

Садились они на аэродроме у «соседей» — полка на «лавочкиных». До своей площадки было дальше, и топлива могло бы не хватить. Да к тому же Волина уже изрядно мутило от потери крови.

Сначала майор Волин проследил, чтобы приземлился плененный «Мессершмитт-109Е-4», потом на грунтовую полосу зашел ведомый. И только после этого на снижение пошел раненый комэск. Голова гудела, боль в ноге жгла адским огнем, мешая сосредоточиться. А ведь нужно было еще работать педалями, удерживая истребитель на посадочном курсе отклонением руля поворота на киле! И каждое новое движение вызывало волну жгучей боли в простреленной ноге…

Волин выпустил щитки, закрылки, прибрал обороты двигателя. Доложил, как положено, руководителю полетов на незнакомом аэродроме. Тот выдал ему информацию о направлении и силе ветра, уточнил посадочный курс. На земле дополнительно зажгли дымовую шашку, чтобы летчику было удобнее учитывать ветер.

— Добро, Леопарду-1 посадку разрешаю. Осторожнее на выравнивании, прием.