Книга Ментальная карта и национальный миф - Виталий Владимирович Аверьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то же время уже в XX веке известный физик-теоретик Нильс Бор заметил, что «всякое новое знание является нам в оболочке старых понятий, приспособленных для объяснения прежнего опыта». Такого рода оболочка, говорит он, может оказаться узкой, но само по себе это не отменяет того, что до поры до времени люди пользуются старыми понятиями, поскольку новых понятий у них еще нет. Это довольно спорная постановка вопроса, потому что историки и теоретики понятий – а есть даже несколько научных школ, занимавшихся такого рода штудиями, – полагают, что понятия зарождаются еще до того, как найдены слова, которые эти понятия будут выражать. Иными словами, понятия как смысловые структуры или сгустки опережают слова, история понятий опережает историю слов.
Вот, к примеру, Джамбаттиста Вико – известный итальянский мыслитель, автор очень интересной концепции истории. В его работе уже вызрело то, что сейчас называют термином «цивилизация». Сам он это понятие не употреблял, обходился без него. Он употреблял такие понятия, как человечество, человечность – по-итальянски «umanità», а для высвечивания динамического аспекта развития общества употреблял термины вроде «степень развития человечности». Но когда рассматривается весь контекст его знаменитого произведения, понятно, что он говорит примерно о том же, о чем позднее стали говорить как о цивилизации.
В начале XX века немецкие ученые создали журнал, который назывался «Слова и вещи». В нем выступала целая плеяда специалистов, в основном консервативной ориентации, которые подробно разрабатывали лингвистические теории и теории понятий, а также исследовали историю понятий. Сегодня мы подробно остановимся на одном из них. Это Лео Вайсгербер, который оказался гениальным не только как лингвист. Он фактически заложил основу такого эвристически важного и ценного подхода в науке, как «картина мира», поскольку на примере «языковой картины мира» глубоко его разработал. Этот подход фактически определил очень многие направления гуманитарных наук в XX веке[58]. Но самое любопытное, что при этом мало кто на Лео Вайсгербера ссылается. Чаще называются вторичные имена. Дело тут в том, что ученых, которые сотрудничали с Третьим рейхом, традиционно стараются «задвинуть». Но наука – это не идеология, она не терпит фальши. И поэтому на Вайсгербере нам сегодня имеет смысл остановиться подробно.
Итак, Лео Вайсгербер предложил понятие «языковая картина мира», и это стало первым опытом столь продуктивного использования данной модели понимания. До Вайсгербера его употребляли физики, говоря о научной картине мира, а после Вайсгербера его начали проецировать во все другие гуманитарные науки. А подошел он к нему, потому что тогда в Германии очень активно разрабатывалась такая тема, как язык глухонемых и – шире – вообще понятийное мышление глухонемых, изучалась проблема того, как они могут понимать мир. Оказалось, что они воспринимают мир через визуальный образ. Отсюда и само понятие – «картина мира». Но потом, когда стали глубже в этот вопрос забираться, выяснилось, что через эту тему можно вытащить очень много о смысле понятий, об их происхождении – безотносительно глухонемых.
Современником его был Отто Брунер, отчасти сегодня забытый, который повлиял фактически на всех историков-теоретиков идей и понятий в XX веке, в том числе на более известных ученых из группы «Анналов», которые во многом застолбили эту тему в середине века. Благодаря им многие понятия очень хорошо разработаны. Например, такое понятие, как «идеология». Его проанализировал Люсьен Февр, и после него еще большое количество ученых рассмотрели это понятие со всех сторон. Можно сказать, что этому понятию – идеология – очень повезло. Притом что многим другим не менее значимым понятиям повезло гораздо меньше.
Немалый вклад в историю понятий внесли англичане. Была, в частности, Кембриджская школа, которая посмотрела на эту тематику несколько с другой стороны. В США параллельно активно развивалось такое направление, как история идей. Это Артур Лавджой, Лео Шпитцер и ряд других. К этому направлению присоединилась известная исследовательница Френсис Йейтс. Несомненно, одним из столпов в истории идей и понятий считается Мишель Фуко. Исайя Берлин разработал ряд понятий, в частности понятие свободы. Будучи мыслителем либеральным, он разработал его достаточно глубоко, посмотрел на него более объемным зрением, чем обычно смотрят либералы.
Из более современных авторов совсем недавно умерший Рейнхард Козеллик считается в истории понятий звездой. Он создал монументальный семитомный лексикон политико-социального языка Германии. И как раз исходя из трудов Козеллика можно на многие вопросы, стоящие перед историей понятий, сегодня дать ответ. Конечно, на примере немецкого языка. В определенном смысле Козеллик является наследником того самого Лео Вайсгербера, о котором я сказал вначале, но он, естественно, был вынужден многие интуиции Вайсгербера выражать более политкорректно.
Немцы, которые все-таки внесли в это направление самый большой вклад, вернули в оборот в Европе понятие «переломное время» или «перевальное время». Впервые это понятие употребил Отто Брунер, и им же пользовался Вайсгербер, а затем Козеллик. Брунера и Вайсгербера, надо сказать, нельзя назвать национал-социалистами до мозга костей: они просто не отказывались от сотрудничества с режимом, преподавали и продолжали разработку своих теорий, поначалу приветствовали нацизм, поскольку он провозгласил близкую им программу пангерманизма. При этом они рассматривали национал-социалистическую «революцию» как второе переломное время в европейской истории. Если первое переломное время в Европе, по их мнению, было связано с Французской революцией, с деятельностью просветителей, энциклопедистов, с деятельностью, говоря откровенно, иллюминатов, то есть