Книга Танцовщица из Хивы, или История простодушной - Бибиш

Утром снова пошла в миграционный центр. Зашла в кабинет. Опять меня принял тот мужчина, который принимал раньше. Рядом сидела секретарша или какая-то сотрудница, не знаю. Он спрашивает:

— Что вы хотели? Какой у вас вопрос?

Я так волновалась, что вся дрожала. Говорю ему:

— Видите ли, я раньше у вас была на приеме и хотела бы узнать, если в России человек с детьми окажется на улице зимой, то какие меры принимают?

— Вы откуда приехали?

— Из Туркмении.

— А почему именно в наш город приехали? Здесь уже все переполнено иммигрантами.

— А вы не скажете ли мне, где не переполнено?

— Везде переполнено, вся Россия переполнена! Зачем вы в Россию приехали? Езжайте обратно домой!

— У нас есть справка из посольства России, что я и мои дети — граждане России. Вот из-за них я и приехала сюда, в Россию. У нас в Туркмении развита наркомания, и очень там плохо сейчас.

— А вы думаете, в России хорошо, что ли? Ничего хорошего. Мы вам ничем не можем помочь, езжайте домой обратно.

— Я оттуда уже выписалась и не собираюсь возвращаться. Дети в Туркмении никем не будут, они говорят только по-русски.

Пока он с кем-то разговаривал по телефону, я к этой секретарше обратилась, говорю и плачу:

— Вы знаете, мы уже в России полтора года. Живем на квартирах, у нас денег нет купить даже комнату в коммуналке. Сейчас я нахожусь на улице в буквальном смысле, я бомж! Бомж с детьми. Я хотела бы знать, если человек с детьми окажется на улице, здесь, в Российском государстве, какие меры принимают? Общежитие, или хоть брошенную развалюху, или хоть что-нибудь дадут? Вот, посмотрите мои документы, я тоже россиянка! — и достала все документы.

Она все посмотрела и говорит:

— У вас все документы есть, но не в этом дело. Сейчас просто никто ничего вам не сделает и не даст, ни общежития, ничего.

— Как это так, я же зимой с детьми от холода умру!

— Не знаю, это не от меня зависит. Обратитесь в агентства по найму квартир. Может, у них что-нибудь есть за деньги.

— Я все городские агентства обошла за полтора года. Там ответ один: нерусских не принимаем, и тем более с детьми.

В это время начальник положил трубку и ко мне обратился:

— Когда ехали в Россию, о чем вы думали? Сюда приезжают к родственникам или знакомым, а вы к кому приехали?

Я не хотела говорить на эту тему, потому что из-за родственников мы и остались сейчас на улице. Ответила:

— Ни к кому не приехали, сами по себе.

Он говорит:

— Так езжайте обратно!

— А можно где-нибудь остаться в России?

— В Сибирь езжайте, в тайгу, и живите там с медведями! — отвечал он.

— Хорошо, спасибо. — И я вышла на улицу. И думала: зачем тогда создали этот пустой миграционный центр, если там они ничего не могут сделать? Еще им и зарплату платят — за что? Чтобы таких неграмотных людей, как я, посылать к медведям, что ли?

Я-то могу жить везде — пустыню вытерпела, в лесу ночевала до утра — не умерла, а теперь к медведям отправляют — с медведями тоже можно жить! Но вопрос в том, зачем детей мучить, ради чего? Вот так! Государство похоже на рентгеновский аппарат: насквозь видит. В смысле — смотрит сквозь меня и не замечает.

И вот хожу по городу и говорю себе:

— Неужели сегодня на улице останемся?!

Пришла на рынок к знакомым.

— Срочно нужна квартира, — говорю, — мы в буквальном смысле на улице остались.

Они испугались и спрашивают:

— А дети где?

— В школе.

Они начали звать наперебой. Одна:

— Приходите к нам! Пока квартиру найдешь, у меня будете жить. Правда, у меня с сыном однокомнатная. Мы будем на полу или вы, как-нибудь поместимся, приходите, ладно? Вот адрес, возьми.

Другая:

— Приходите к нам, мои дети будут рады.

Я отвечаю:

— У вас пять человек, мы четверо, нет-нет, спасибо!

— А куда вы пойдете, лучше приходите, хорошо? Вот адрес.

Рядом стояла женщина. Она говорит:

— Слушай, в нашем доме одна квартира пустует, хозяин — молодой еще человек, сорок лет, разведенный, живет в основном с отцом в деревне.

— А как его можно найти?

— Я его иногда вижу.

— Мне иногда не надо, мне сейчас он нужен!

— Я понимаю, но где я его найду сейчас? Только если завтра.

— Хорошо, до завтра потерпим. Пока у знакомых останемся. Когда его найдете, поговорите, пожалуйста. Если из-за детей капризничать будет, скажите, что они у меня не шумные и целый день находятся в школе.

— Ладно, завтра схожу на колхозный рынок, он иногда туда приезжает, или зайду в магазин продуктовый, вон — рядом, он там грузчиком работал. Если из-за пьянки не уволили его, значит, завтра договоримся. Ты только не переживай, все будет хорошо.

— Надеюсь! — обрадовалась я.

Мы ночь переночевали у знакомых. Утром дети ушли в школу, а мы на рынок. Нашла я ту женщину и спрашиваю:

— Ну как? Видели хозяина этой квартиры?

— Видела, договорилась, что вы будете у него надолго. Объяснила, что деньги вовремя отдавать будете, а почем, по скольку, вы уж сами договаривайтесь.

— Конечно, вовремя будем отдавать! — обрадовалась я.

— Тогда иди, он ждет тебя на квартире.

Там подробнее и договоритесь.

Мы с мужем пошли договариваться. Постучали в дверь. Дверь была сломана. Зашли в квартиру — уф! Такого ужаса еще нигде не видела.

В коридоре мне прямо на лицо паук прилепился. Две комнаты переполнены мусором, везде валяется разное барахло. Диван сломанный, гитары сломанные, везде висит паутина. В кухню вошла — посуда грязная в умывальнике горой лежит. Увидела холодильник и думаю: «Странно, черные холодильники бывают, что ли?» А этот холодильник был покрыт такой черной плесенью. Открыла его и чуть не упала. Хозяин Юра говорит:

— Работает, работает.

Зашла в ванную и увидела желтую ванну. Ужас один, раньше ничего такого еще не видела. Про туалет не может быть и речи. Вся квартира так и воняла мочой.

Мы поговорили с хозяином. Одни только его глаза говорили, что он алкаш. Но что нам оставалось делать? Пришлось!

— Вот моя квартира, — говорит он, — вы чуть-чуть здесь приберетесь, и будет все нормально!

И вдруг я заметила, что в квартире холоднее даже, чем на улице. Оказывается, что и в кухне, и в одной из комнат не было в окнах рам со стеклом. Ужасно дуло, ведь ноябрь месяц.