Книга Годен к строевой! - Михаил Серегин

- Товарищи солдаты, - обратился он к стоящим посреди кузова на полусогнутых вновь прибывшим. Машину трясло, и Багор с Замором проявляли недюжинную сноровку, для того чтобы не упасть. Держаться за дуги, на которые натягивался тент, не положено - правила им такие установили. - Сегодня в наряде произойдет главное событие в вашей жизни. Вы станете ДУХами. Это почетное воинское звание - Домой Ужасно Хочется. Дается оно всякому, но не всякий с ним расстается к концу службы. Вашей целью, товарищи, является СЛОНизм. Стать СЛОНом мечтает каждый ДУХ, но для того, чтобы заслужить высокое воинское звание СЛОН, то есть Солдат, Любящий Ох…ные Нагрузки, вы должны беспрекословно выполнять приказы старших по званию, то есть черпаков, дедов, дембелей и тех же СЛОНов. От последних распоряжения принимаются только в том случае, если приказ подтвержден вышестоящими чинами.

Батраков на секунду умолк, пытаясь осознать только что им же и произнесенное. Вроде получилось неплохо.

Рядом с сержантом в кузове ехал здоровяк Простаков, которому казалось, что сейчас товарищ сержант просто открывает новичкам глаза на службу и делает это не хуже учителя в школе.

- А как же офицеры? - позволил себе подать голос Заморин.

Сержант сделал нарочито свирепое лицо.

- Запомните, запашки, в армии офицеров нет! Есть только шакалы!

Рядовой Рыбкин, сидящий на противоположной лавке, истошно заржал, желая показать свою лояльность к Батракову.

Фрол ткнул локтем в бок Простакова.

- Ну и пидор.

Тот только молча кивнул в ответ.

В этой паре Фрол был мозгами, а гулливер Леха мускулами. Но на дедов они пока не прыгали. Разве только разок Кикимора макнули, и он вроде снес по-тихому. Наверное, Леху забоялся. Фрол не подначивал Простакова, опасаясь, что у того не хватит здоровья разобраться со всеми. Надо было ждать, терпеть и по возможности находить союзников.

- Как написано в уставе: «Солдат должен стойко переносить все тяготы и лишения военной службы», - обсосанная до фильтра сигарета полетела за борт. - Сегодня вам, молодому поколению Российской армии, предстоит доказать свою пригодность к дальним походам на транспорте.

Багор с Замором не знали, что им сейчас предстоит, и поэтому смотрели сержанту в рот, стараясь не пропустить ни единого слова.

- Берем котелки в зубы.

Оба бросились к котелкам с кашей. Жрачка - в армии вещь святая. Поэтому когда в зубах у двоих оказались котелки с пшенной кашей, все, кто был в кузове, напряглись. Если машину тряхнет, горячее будет на мордах у Багора и Замора, а народ останется без хавки в наряде. Есть еще кильки в банках и хлеб, но каши-то не будет. Теперь все надеялись на лучшее.

Двое стояли посреди кузова с мерно раскачивающимися котелками в зубах.

- Берем ложечки и начинаем кормить друг друга, - скомандовал Батраков, устраиваясь поудобнее.

Двое, не выпуская посудин изо рта, наклонились к голенищам и вытащили ложки.

«Шишигу» слегка подбросило на кочке в тот момент, когда Багорин залез к Заморину ложкой в котелок. Разваренная крупа пролетела мимо носа Заморина вверх и размазалась на тенте.

Кое-кто заржал.

- Стараемся, стараемся, товарищи солдаты!

Следующая попытка была более удачной.

- Чавкаем, чавкаем.

Котелки, висящие на нижних челюстях, ходили вверх-вниз. Было слышно, как ручка из металлической проволоки шаркает по зубам.

Личный состав смотрел представление и вдыхал аромат дорогого одеколона. Столь изысканный запах свидетельствовал не о чем-нибудь, а о великом поступке «вашего благородия» - выходе в наряд. Этот сверхчеловек, чья кровь сменила свой цвет с красного на голубой уже в армии, отправился в одно из последних почетных турне по машинному парку, дабы собственным присутствием вдохновить народ на свершение скорее сторожевых, нежели караульных дел. Караул из них никакой - пистолет «ПМ» плюс запасная обойма были только у лейтенанта.

Наряд должен был прибыть на место в шесть. До срока было еще добрых двадцать минут. По всем прикидкам, химики не успевали кинуть третий взвод третьей роты, карауливший сейчас БМП, БРДМы, «ЗИЛы» и «уазики», стоящие и в недавно построенных боксах, и под открытым небом. До прибытия нового наряда старый оставался на месте. В случае задержки более чем на полчаса мотострелки имели все шансы профукать ужин.

«Шишига» гребла всеми четырьмя колесами, размеренно урчала, переваливаясь с кочки на выбоинку и обратно, и забиралась вверх по несерьезному подъему.

Коварство предстоящего спуска заключалось в том, что вначале он был пологим, что несколько расслабляло водителя, а затем резко уходил вниз, к огромной луже. Лучшим вариантом в данном случае было вообще не ехать по дороге, а объехать холм стороной, вдоль посадок, но гад Петрушевский ничего не стал советовать майору. Он начальник, он за баранкой. Какие к нему могут быть претензии? Задание, полученное им от Кикимора, как раз и состояло в том, чтобы наряд застрял в луже.

Увидев внизу небольшое озеро, Холодец вспомнил о глубине преграды. У него оставался шанс не влететь в ловушку. Надо отвернуть влево, уйти с размытой дороги и по траве, рискуя завалиться набок, пройти на скорости опасный участок и снова заскочить в колею, так как впереди будут деревья. Только Холодец начал заворачивать, ефрейтор понял маневр, схватился за баранку и рванул ее в обратную сторону, возвращая машину на размытую дорогу.

- Ты что? - орал Холодец.

- Повело меня, - хихикал Петрусь, пачкая начальника штаба своими выделениями изо рта.

Машина неожиданно заюлила, и Батракову показалось, что он о чем-то запамятовал. Но так было интересно смотреть на Багора с Замором… И только после того, как крен увеличился, дед Женя вспомнил о яме.

Пологий спуск увеличил крутизну. Теперь майору оставалось только крепче держаться за баранку.

Передние колеса и часть кабины начали быстро погружаться под воду. Холодец и ефрейтор вытаращили глаза. Грязная водица проникла в кабину. «Шишига» лихо влетела в лужу.

Лейтенант Мудрецкий сквозь сон понял, что он куда-то летит, вовремя пожестче уперся руками в приборную панель и вскинул голову, иначе бы удалился в окружающую среду через переднее стекло. Съехав с горки, машина ткнулась носом в воду, и кабину здорово окатило.

- Петрушевский! Мать твою! Я чуть переднюю челюсть на приборной доске не оставил. Застряли, е! Вылезайте толкать!

Юре не улыбалось барахтаться в грязи, но здесь он за старшего, после майора, конечно, и пусть чин его не велик, но надо показывать пример подчиненным.

Солдаты, сидящие вдоль бортов кузова, из-за резкого торможения в момент крена стаей полетели к кабине «шишиги», цепляя друг друга.

Багора с Замором с котелками в зубах резко сдуло вперед и вниз. Ни тот, ни другой не успели выплюнуть котелки.