Книга Assassin's Creed. Ренессанс - Оливер Боуден

– Под городом есть разветвленная сеть катакомб, – сказал он. – Она тянется во всех направлениях. Я часто использую ее для своих нужд, но, к сожалению, я там не единственный хозяин. Правда, о существовании этих катакомб знают немногие. Еще меньше тех, кто способен не заблудиться в них. Однако Франческо Пацци – как раз один из таких людей. Неудивительно, что встречу со своими римскими гостями он устроил именно здесь. От этого надгробия ближе всего до места, где они соберутся. Но туда ты пойдешь один. Когда спустишься, иди вправо. Пройдешь примерно пятьдесят метров. Там будет подземная часовня – часть давно заброшенной усыпальницы. Ступай очень осторожно. В катакомбах слышен каждый шорох. Сначала придется идти в темноте. Нужно, чтобы твои глаза к ней привыкли. Потом уже пойдешь на свет из часовни.

Лис надавил рукой на каменный завиток, вделанный в пьедестал надгробия. Плита под ногами, казавшаяся цельной, опустилась на невидимых петлях вниз, обнажив узкие каменные ступеньки.

– Buona fortuna, Эцио, – отойдя в сторону, сказал Лис.

– Так вы не пойдете? – переспросил Эцио, хотя слышал, что вниз ему придется спускаться одному.

– Это излишне. При всем моем умении двое производят больше шума, чем один. Я буду ждать тебя здесь. Va! Иди!

Спустившись, Эцио нащупал каменные стены коридора. К счастью, коридор был неширок, что позволяло идти, касаясь руками обеих стен. Мокрый земляной пол гасил звук шагов. От коридора в разные стороны уходили другие туннели. Эцио не столько видел, сколько чувствовал их, когда то одна, то другая рука хватала пустоту. На мгновение он представил, каково заблудиться здесь, не имея даже маленькой свечки. Его насторожило тихое шуршание. Потом он догадался: это крысы. Но когда одна из серых тварей пробежала у него по ногам, молодой человек чуть не вскрикнул. В стенных нишах, затянутые густой паутиной, чуть белели черепа тех, кто был погребен здесь неизвестно сколько веков назад. Эти катакомбы с крысами и древними черепами вызвали у Эцио какой-то первобытный страх, который он тут же подавил в себе усилием воли.

Наконец впереди забрезжил свет. Эцио замедлил шаги, ступая со всей осторожностью, на какую был способен. Прячась в тени, он подобрался достаточно близко, чтобы слышать, о чем говорят пятеро собравшихся. Эцио видел лишь их силуэты, очерченные светом нескольких лампад тесной и очень старой часовни.

Невысокого, жилистого, суетливого Франческо он узнал сразу. Тот склонился перед двумя священниками с тонзурами на голове. Старший из них громким гнусавым голосом читал благословение: «Et benedictio Dei omnipotentis, Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, descendat super vos et maneat semper…»[72]Потом священник повернулся к свету, и Эцио узнал его. Это был Стефано да Баньоне – секретарь Якопо Пацци, дяди Франческо. Сам Якопо стоял рядом.

– Спасибо, padre, – произнес Франческо, когда благословение завершилось, а затем выпрямился и обратился к четвертому человеку, стоявшему рядом со священниками: – Бернардо, что вы имеете нам сообщить?

– Все готово. Мы располагаем обширным арсеналом мечей, дубинок, топоров, луков и арбалетов.

– Для подобных дел хватило бы и обыкновенного кинжала, – заметил священник помоложе.

– Это, Антонио, будет зависеть от обстоятельств, – ответил ему Франческо.

– Яд тоже неплох, – продолжал Антонио. – Главное – отправить его на тот свет. Я никогда не прощу ему захват моей родной Вольтерры. Это единственный город, где я чувствовал себя как дома.

– Успокойтесь, – посоветовал ему тот, кого звали Бернардо. – У всех нас есть основания желать его смерти. А теперь, благодаря папе Сиксту, у нас появились и возможности осуществить желаемое.

Из дальнего конца раздался голос шестого участника встречи, скрытого темнотой:

– Он благословляет задуманное вами, но при условии, что никто не будет убит. Я дословно передаю вам его слова.

Говоривший вышел на свет. У Эцио перехватило дыхание. Он сразу узнал человека в красном плаще с капюшоном, хотя видел лишь губы, скривленные в усмешке. Это был главный римский гость – Родриго Борджиа! Il Spagnolo![73]

Остальные заговорщики тоже понимающе улыбнулись. Они прекрасно знали, чему верен нынешний папа. Знали они и то, что приехавший к ним кардинал, по сути, управляет Сикстом. Но папа, естественно, не мог открыто потворствовать кровопролитию.

– Хорошо уже то, что мы наконец-то сможем осуществить задуманное, – сказал Франческо. – Мы слишком долго мешкали и выжидали. И все-таки убийство в стенах собора навлечет на нас суровое осуждение.

– Это наша последняя и единственная возможность, – властным тоном произнес Родриго. – А поскольку, избавляя Флоренцию от подобного сброда, мы вершим богоугодное дело, место, где оно свершится, не так уж важно. К тому же, когда город окажется в нашей власти, пусть людишки ропщут на нас… если осмелятся.

– Учтите, что они постоянно меняют свои замыслы, – напомнил тот, кого называли Бернардо. Эцио догадался, что это, должно быть, Барончелли – банкир Пацци. – Я даже собираюсь послать надежного человека к его младшему брату Джулиано. Пусть проследит, чтобы не опоздал к торжественной мессе.

Четверо засмеялись. Испанец даже не улыбнулся. Якопо тоже было не до смеха.

– Что вас тревожит, Якопо? – спросил Борджиа старшего Пацци. – Думаете, они могут что-то подозревать?

– Такого просто быть не может! – воскликнул порывистый Франческо, не дав сказать дяде. – Эти Медичи слишком высокомерны и слишком глупы. Где им заметить то, что творится у них под самым носом?

– Глупо недооценивать наших врагов, – упрекнул племянника Якопо. – Не на деньги ли Медичи в Сан-Джиминьяно была устроена кампания против нас?

– На этот раз проблем не будет, – огрызнулся племянник, возмущенный тем, что его одернули перед соратниками.

В его памяти была еще слишком свежа гибель собственного сына, Вьери.

Некоторое время все молчали. Затем Бернардо повернулся к Стефано да Баньоне:

– Padre, мне нужно одолжить у вас несколько сутан для завтрашнего утра. Пусть думают, что их окружает духовенство. Это их успокоит.

– Кто нанесет удар? – спросил Родриго.

– Я! – ответил Франческо.

– И я! – хором добавили Стефано, Антонио и Бернардо.

– Хорошо. – Родриго задумался. – Думаю, лучшим оружием будут кинжалы. Их намного легче спрятать. К тому же в узком пространстве они удобнее мечей. Но не стоит забывать и о папском арсенале. Не сомневаюсь, что после устранения братьев Медичи нам придется спрятать все концы. – Подняв руку, он перекрестил заговорщиков. – Dominus vobiscum[74], синьоры. Да направит нас Отец Понимания. – Он огляделся по сторонам. – Полагаю, мы обсудили все, что требовалось. А сейчас я вынужден вас покинуть. У меня есть еще ряд важных дел. Ночью я отбуду в Рим. Я не хочу, чтобы меня видели во Флоренции в день, когда правление Медичи обратится в прах.