Книга Мурзук - Виталий Бианки

Степан еще раз, на всякий случай, обошел с Пестрей лома – не вышел ли соболь? На снегу нигде не было заметно следов. Тогда Степан выбрал местечко подальше от ломов и развел костер под широким кедром.

– Ладно уж, спи до утра, – сказал он Пестре. – Утром наверняка его накроем с тобой – некуда ему от нас податься.

Самому лечь не удалось – снег кругом, замерзнешь в одном шабуре. Степан подремывал, прислонившись спиной к кедру. Как только костер потухал, Степана начинало знобить. Он просыпался и подбрасывал хворосту.

К полуночи пошел снег.

«Беда, если скоро не пройдет, – сквозь сон подумал Степан. – Занесет следы, потом ищи-свищи!..»

…Вдруг Степан проснулся. Смутно почуял опасность, схватил ружье.

Костер чуть только дымился. Густо падал над ним мягкий снег. Кругом было темно, как в погребе.

Степан пялил глаза в темноту. Легкий мороз шевелился в спине.

«Ббых!» – явственно послышалось из темноты. «Бых! бых!» – доносились мягкие звуки с других сторон, словно чьи-то тяжелые лапы с размаху ступали в снег. И вдруг отчетливо и сухо треснул сучок.

Шапка зашевелилась на голове у Степана. Вспомнились рассказы кержаков про лешего.

«Хозяин ходит, – с ужасом подумал Степан. – Выйдет – помру…»

«Бых!» – опять глухо и мягко послышалось вблизи, а далеко где-то слабо треснул сучок.

«А может, медведь?..»

Тут Степан вспомнил, как кружил и каркал над тайгой ворон.

«Так и есть, медведь, – решил Степан. – Где ворон кружит, там и медведь. Один без другого в тайге не живет. Кержаки говорили, они знают».

Степан быстро стал кидать хворост в костер. Огонь затрещал, разгораясь.

Шомпольное ружье Степана было заряжено маленькой пулькой – на соболя. Да и ружьишко-то малокалиберное. Пальнешь – только раздразнишь зверюгу. Нож надежнее. Это уж в последнюю минуту, если медведь не побоится огня и нагрянет.

– Пестря!.. Пестря, ишь дрыхнет! Вставай. – Степан ткнул кобеля ногой. – Слушай, знай!

Пестря вскочил, сел на задние лапы, виновато вильнул хвостом. Потом внимательно поглядел в темноту. «Ббых!» – донеслось оттуда. Острые уши Пестри задвигались. Он втянул в себя воздух носом. Опять послушал, склонив голову набок. И вдруг, высунув розовой стружкой язык, сладко зевнул.

Степан шумно перевел дыхание.

– Никого? – спросил он.

Пес весело ударил несколько раз хвостом по земле.

«Бых!»

В это время рыхлый ком снега сорвался с ветки кедра и упал к самым ногам Степана с тупым мягким звуком: «Бых!»

– Тьфу ты пропасть!

Все же остаток ночи Степан не решался задремать. То и дело подбрасывал хворост и следил, как падают легкие хлопья снега и, не долетев до огня, пропадают в воздухе.

Когда наконец рассвело, Степан увидел, что лома густо засыпаны снегом. Пестря равнодушно обошел их с хозяином.

Ночью Аскыр ушел из ломов. Куда он направился, нельзя было сказать. Снег продолжал падать и заносил следы. В снегопад Пестря ничего не мог поделать.

Степан кликнул собаку и вернулся на стан.

Кержаки все были в сборе. Степан узнал от них, что на камнях в реке стало уже намерзать. Через день решено было тронуться к дому.

На поимку Аскыра Степану остался один день. А снег падал и падал, и казалось – конца ему не будет.

До света Степан был уже на ногах. Ночью снег перестал, но за целые сутки его нападало столько, что без лыж с трудом можно было продвигаться по тайге. Поэтому Степан пришел на место уже за полдень.

– Ну, брат, – сказал он Пестре, – теперь выручай! – И спустил кобеля с привязи.

Пестря исчез за деревьями.

Чтобы не утомить себя лишней ходьбой, Степан сел на пенек и стал ждать, когда пес подаст голос.

Прошло с полчаса.

От нечего делать Степан стал глядеть между вершинами деревьев на небо. Небо было серое. Прямо над Степаном, между макушками двух кедров, мутно, без блеску, горел желтый круг солнца.

Степан посмотрел в сторону. Там, между двумя другими вершинами, горело такое же мутное солнце.

«Откуда их два? – удивился Степан. – Надо поглядеть…» Он выбрал место, где деревья не закрывали от него небо. И тут увидал сразу три тусклых солнечных круга, на небольшом расстоянии один от другого. Нельзя было понять, какое из них – настоящее солнышко, которые – пасолнца.

«К чему бы такое? – подумал Степан. В этом диком краю он то и дело натыкался на небывальщину и становился суеверен. – Верно, дурная примета. Не будет удачи в охоте».

Далеко вверх по склону горы затявкал Пестря. Степан сейчас же забыл о солнцах и быстро, как только позволял снег, пошел на голос. Пестря сидел под старым высохшим кедром. Степан сразу заметил большое черное дупло в стволе дерева.

«Ну теперь – мой! – радостно подумал он. – В два счета оттуда выживу».

Он живо проковырял ножом небольшую дырку в гнилом стволе, запихал в нее несколько свежих веток, сунул туда же смолья и зажег его. Дым потянуло вверх по стволу, как в трубу.

Степан с ружьем наготове стоял под деревом так, чтобы ему было видно, как Аскыр покажется из дупла. Немного ниже дупла к сухому кедру прислонилось другое, сломленное бурей дерево. Степан рассчитал, что соболь непременно захочет сбежать, когда дым выгонит его из дерева. Тут-то и надо поспеть всадить в него пулю.

Из дупла показался легкий дымок. Аскыр не выскакивал.

Дым повалил из дупла кругами.

«Как бы не опалился, – тревожно подумал Степан, – сгорит заживо – и прибыли никакой».

Аскыр не показывался.

Случайно скользнув глазами по стволу прислонившегося дерева, Степан неожиданно заметил узкую двойную дорожку на покрывавшем ствол снегу. Степан всмотрелся.

Это была соболиная сбежка – след. Она вела сверху вниз. Ясно было, что Аскыр удрал из дупла еще до прихода охотника. Из дупла высунулся красный язык пламени. Но Степану было уже все равно – сгори хоть весь кедр! Он и не подумал тушить огонь.

– Дурак ты, Пестря! – выругал он кобеля. – Проморгал зверя. Иди, чухай здесь!

Пестря рванул с места и, уткнув нос в землю, быстро повел по следу. Степан, увязая в снегу, поспешил за ним.

Пестря вел в гору. Кедрач кругом становился все ниже и ниже.

Когда Степан совсем выбрался из тайги, он увидел вдали на склоне горы Пестрю. Пес с лаем гнал перед собой черного зверька. Оба скачками поднимались вверх по крутому склону – Аскыр далеко впереди Пестри. Грузному кобелю было не угнаться по рыхлому снегу за легким зверьком. Стрелять тоже нельзя было – далеко.

Степан видел, как зверек юркнул в одно из бесчисленных темных отверстий громадной каменной россыпи. Через минуту под ней заметался Пестря, прыгнул на один из камней, сорвался в снег, поднялся, поглядел вниз на хозяина и жалобно заскулил.