Книга Исландия - Александр Иличевский

У костра я достал из рюкзака сэндвичи и банку пива, сунул руку в карман джинсов, чтобы вынуть прадедовы часы и подкрутить стрелки.

Наконец послышалось тарахтение мотора, и из тьмы показался мини-трактор, с которого спрыгнули Петька с Балаганджей и стали сгружать охапками сучья и ветви. Я встал помочь, поскольку дров оказалось так много, что хватило бы до утра. Петька махнул рукой, и мини-трактор, за рулём которого находился рейнджер, развернулся и исчез в темноте.

Петька подбросил дров в костёр, и пламя осветило его, так что я смог его хорошенько разглядеть. За тот год, что мы не виделись, городская жизнь без походов сказалась на его облике. Лишний вес, бледность вместе с круглыми очками и новенькой ковбойской курткой придавали ему вид очнувшегося идола. Меня снова кольнуло беспокойство.

– Ты опоздал, – сказал Петька.

– Вообще-то, я был занят на работе.

Петька хмыкнул и кивнул на Балаганджу, который сворачивал косяк, морщась от дыма костра.

– Мы торчим здесь уже три часа. Теперь весь вечер коту под хвост.

– Слушай, Петь, я не баклуши бил, а работал.

– Вот что, Топограф. Когда я говорю, что дело важное, значит, так оно и есть. Ты думаешь, я тебе в бирюльки предложу поиграться. У меня дел невпроворот, а мы торчим здесь впустую битый час, и теперь Карабах напился, и у меня не самая свежая голова, а дело сложное.

– Очень хорошо, я специально не отказался от работы сегодня, чтобы напакостить тебе.

– Топограф, слушай сюда, дело на миллион, какая ещё работа?

Петька любил меня позлить, и то, что он сразу пошёл в наступление, мне не понравилось.

– Короче, есть такое Тайное Евангелие от Марка. Следы его ведут в Александрию второго века, а то и раньше. Отрывок из него в последний раз Мортон Смит видел в Мар Сабе. Но ему не поверили. Решили – сам сочинил. Такая мистификация. Кинулись искать – нет нигде, монахи ушли в несознанку. Я предлагаю добыть эту рукопись. Это станет мировой сенсацией.

– Постой, как добыть? Выкрасть?

– Спокойно, Топограф. Не гони гусей. Я же говорю – дело на миллион. Я тут приготовил кое-что, – сказал Петька и стал раздавать из рюкзака распечатки.

Привожу здесь свой экземпляр.

Глава 14

«Тайное Евангелие от Марка»

В марте 1958 года, когда нежной зеленью эфемерной покрылись холмы Иудейской пустыни, Мортон Смит, тогда ещё только аспирант Колумбийского университета, преодолел двадцать вёрст от Иерусалима до Мар Сабы, чтобы провести в монастыре Саввы Освящённого два месяца. Это время он собирался потратить на каталогизацию монастырской библиотеки. В последние дни пребывания в монастыре Смит обнаружил в книге посланий Игнатия Антиохийского, изданной в 1664 году, три страницы, заполненные греческой скорописью, из которых следовало, что перед ним – послание Климента Александрийского, автора «Стромат», к некоему Феодору. В своём послании Климент выражал поддержку Феодору в том, что тот препятствует распространению учения карпократиан, упавших в бездну телесных грехов. Об александрийском гностике II века Карпократе подробно рассказывает Ириней Лионский, подчёркивая, что его учение мало чем отличалось от теории метемпсихоза. Карпократиане считали подлинным некое изображение Христа, сделанное, по их убеждению, Пилатом при жизни Иисуса, и поклонялись этому образу, украшая его цветочными венцами и размещая вместе с портретами мирских философов – Пифагора, Платона, Аристотеля, чтобы проводить перед ними языческие ритуалы почитания. Карпократ и его последователи учили, что Иисус родился от Иосифа и был во всём подобен людям, но отличался от них тем, что душа Его, твёрдая и чистая, хорошо понимала то, что она видит в сфере нерождённого Бога. Последователи Карпократа открыто совершали магические действа, предавались им с великою серьёзностью, похвалялись особенным, тщательно изготовленным волшебным питьём, общением с демонами, посылающими сновидения, и прочим в том же роде, настаивая на том, что желающие в совершенстве постичь их мистерии должны совершать особые поступки, не только христианами считающиеся постыднейшими, иначе они не смогут ускользнуть от искусных ловцов душ – космических архонтов. Вот почему, пишет Ириней, с помощью таких прислужников, как карпократиане, злорадный демон предоставил возможность народам хулить Божественное слово, проповедуя подозрение в том, что христиане вступают в совокупление с матерями и сёстрами и вкушают ужасную пищу. Таким образом, говорит Климент в послании к Феодору, карпократиане должны всегда быть противопоставлены христианам, ибо даже если кто из них и скажет истину, то и тогда нельзя с нею соглашаться. Далее Климент говорит о Марке, отмечая, что евангелист после пребывания Петра в Риме записал деяния Господни, но не все открыл, а выбрал полезные к умножению наставляемых в вере. После мученичества и смерти Петра евангелист переехал в Александрию, где продолжил работу над записями, из которых перенёс в первоначальную свою книгу наиболее способствующие к накоплению знания. Это первое собрание как раз и стало Тайным Евангелием от Марка, которое он завещал александрийской экклесии, где оно и поныне всё ещё весьма надежно хранится, прочитываемое только посвящаемыми в великие таинства. Однако демоны всегда готовят погибель роду человеческому, а потому Карпократ обольстил некоего пресвитера и получил от него копию Тайного Евангелия, которую истолковал по своему представлению, а также и осквернил, смешав с бесстыдной ложью. В силу чего, пишет Климент Феодору, не побоюсь для тебя ответить на вопросы, основывая своё изобличение на самом евангельском слове. И Климент приводит две цитаты из Тайного Евангелия. Последние же слова рукописи гласят: «Многое же остальное, о чём ты писал, – подделка и по виду, и по сути. На самом деле истинное и согласное с истинной философией истолкование…» И здесь текст неожиданно обрывался.

Мортон Смит понимал: если обнаруженная им рукопись действительно подлинна, то трудно переоценить её значимость, вот почему он сделал фотокопию и, всё хорошо обдумав, спустя два года опубликовал перевод послания. Увы, публикация не имела откликов. В период зрелого научного творчества Смит не оставил интереса к открытой им в юности проблематике и с 1973 по 1982 год опубликовал ряд статей и книг, которые отличались откровенной скандальностью. В них учёный уже не касался историографических проблем послания Климента к Феодору и Тайного Евангелия от Марка, а рисовал понимаемый им образ Христа как некоего мистика и, по сути, отстаивал гностический взгляд на Иисуса. Общественный резонанс не заставил себя ждать, и Смита стали обвинять в вольных измышлениях. Описание им мистического таинства, якобы совершаемого Иисусом над обнажённым, давало повод думать не только об эротизме. Однако во всей этой полемике мало было места откликам по существу вопроса. Исследователи усматривали в отрывках из Тайного Евангелия от Марка некоторую компиляцию повествований из разных канонических Евангелий: например, в воскресении юноши усматривали историю Лазаря, о котором идёт речь в Евангелии от Иоанна. Утверждалось также, что стиль письма канонического Евангелия от Марка настолько прост, что подделать его не составляет особого труда, а потому Тайное Евангелие от Марка – всего лишь апокриф, созданный в Египте во II веке. А некоторые исследователи высказались в том ключе, что Мортон Смит вообще не обнаруживал никакой рукописи и все его утверждения – простая фальсификация.