Книга Правда о Салли Джонс - Якоб Вегелиус

Капитан Андерсон объяснил мистеру Уилкинсу, что мы уловили сигнал бедствия и идем на юг, чтобы помочь «Минску». Тут мистер Уилкинс вышел из себя.

– Это исключено! – воскликнул он. – Как капитан вы обязаны доставить груз в целости и сохранности. Верблюд директора Турсгуда сильно болен и должен как можно скорее попасть на берег! Я требую, чтобы вы шли прямо в Бомбей!

– Мистер Уилкинс, – ответил капитан Андерсон. – Что вы такое говорите? Человеческие жизни в опасности.

– Но жизнь верблюда, возможно, тоже в опасности! – кричал мистер Уилкинс, не замечая, как почернели глаза капитана Андерсона. – Вы хоть представляете, сколько стоит этот верблюд? У нас нет времени на всякие спасательные экспедиции!

От злости капитан Андерсон откусил мундштук своей старой кукурузной трубки, которая всегда торчала у него изо рта.

– Вон отсюда! – рявкнул он, и табак полетел по все стороны. – И впредь держитесь от меня подальше, если, конечно, в вашей глупой голове осталось хоть немного здравого смысла!

До самого конца путешествия мистер Уилкинс не смел показываться ни на мостике, ни в кают-компании. Думаю, он понимал, как сильно опозорился. Помочь тому, кто попал в беду, для моряка святое. Ведь кто знает, быть может, в следующий раз от других будет зависеть твоя собственная жизнь.

~

В сумерках мы подошли к тому месту, координаты которого назвал «Минск». Мы прокружили там всю ночь и весь следующий день. Капитан отменил свободные вахты. Все, кто мог, высматривали корабль или хотя бы какие-то его следы. Я хорошо лазаю, поэтому меня подняли на грот-мачту с биноклем на шее. Двое суток я провисела в «беседке», вглядываясь в беспокойное море. Кроме кита и нескольких дельфиньих косяков, я видела только большие серые волны, которые надламывались сверху гребешками белой шипящей пены. Каждый час меня спускали вниз и давали кружку горячего чая.

Утром на третьи сутки поиски решили прекратить. Другое судно неподалеку обнаружило разлитое на поверхности воды масло и обломки кораблекрушения. Чуть позже они подобрали спасательную шлюпку с семью русскими моряками на борту. Промокших и продрогших до костей, но живых. Еще одна шлюпка плавала вверх дном – вероятно, перевернулась, когда ее спускали на воду с тонущего корабля. Капитан «Минска» и пять членов команды погибли. Их тела не нашли. У берегов Восточной Африки полно акул.

Прежде чем продолжить путь в Бомбей, капитан Андерсон собрал всю команду на палубе и прочел стих из Библии. Потом достал бутылку виски и плеснул понемногу всем членам экипажа, чтобы почтить память погибших.

~

«Сонг оф Лимерик» теперь не только опаздывала, но и сильно отклонилась от курса. До Бомбея нам оставалось не меньше двенадцати суток ходу. В грузовом трюме лежал довольно вялый верблюд, который скользил по дну клетки, когда судно кренилось от качки. Аппетит к нему так и не вернулся. Правда, в остальном особо больным он не казался. Может, ему просто было скучно. Что, впрочем, не удивительно.

Мистер Уилкинс, однако, всерьез беспокоился за животное. Он любыми способами пытался впихнуть в него хоть какую-то пищу. Когда Джеофф напомнил ему, что все необходимое содержится у верблюда в горбах, мистер Уилкинс в отчаянии всплеснул руками:

– В том-то и проблема. Посмотри сам!

И указал на горбы. Сейчас было отчетливо видно, что верблюд расходовал жировые запасы только из одного горба – среднего. После двенадцати дней, проведенных в море, трехгорбый верблюд превратился в верблюда с двумя с половиной горбами.

По мере того как мы приближались к берегам Индии, погода налаживалась. С северо-востока дул мягкий муссон, и «Сонг оф Лимерик» бодро шла к Бомбею, поддерживая постоянную скорость в четырнадцать узлов. В волнах вдоль бортов играли дельфины.

Настроение на борту улучшилось, как всегда бывает после изнуряющего шторма. Один мистер Уилкинс не радовался хорошей погоде. Животное все так же отказывалось есть, хотя качало уже не так сильно. Палубные матросы открыли люк над клеткой, и верблюд вроде бы немного приободрился. Он потянулся мордой к солнцу и попробовал встать.

Но есть он по-прежнему не хотел и отказался даже от вареных овощей, который сварил для него кок, поддавшись на уговоры мистера Уилкинса.

~

Вечером пятого января на горизонте показалась земля. А на следующее утро мы встали на рейде в бомбейском порту. В течение двух дней мы сможем пришвартоваться и разгрузить трюмы.

Корабль – это отдельный маленький мир. На борту существуют свои законы и свой счет времени. Когда день за днем вахта сменяет вахту, легко забыть о другом мире – том, что на берегу. С тех пор как мы покинули Лиссабон, я совершенно не думала, что произойдет, когда мы прибудем в Бомбей. И вот мы почти у цели.

Я глядела на огромный бурлящий город, паривший в солнечной дымке между морем и небом, и комок страха разбухал у меня в животе. Как я смогу одна найти Альфонса Морру среди миллионов и миллионов людей, живущих в этой чужой стране? Или хотя бы как доберусь из Бомбея в Кочин? Без помощника и покровителя я – всего лишь бездомная, бесхозная обезьяна.

Вдруг мне стало казаться, что мое путешествие в Индию – ужасная ошибка.

Глава 36

Бомбей

Не я одна волновалась перед прибытием в Бомбей. Мистер Уилкинс был на грани нервного срыва. Хотя верблюд и начал понемногу жевать свое сено, средний горб его почти полностью исчез.

В отчаянии мистер Уилкинс пытался насильно накормить несчастное животное свиной шкуркой и большими шматками сала. Но верблюд только разозлился и укусил его за руку.

Из команды, похоже, один только Джеофф жалел мистера Уилкинса. Я много раз видела, как они стояли на палубе и подолгу серьезно о чем-то беседовали. О чем – не знаю, но уже после первого разговора мистер Уилкинс немного успокоился.

Узкие паровые баркасы доставили из порта одетых в тесные мундиры представителей таможни и иммиграционной полиции, чтобы оформить наше прибытие в Британскую Индию. Следом за ними приехал лоцман. Мы подняли якорь и подошли к месту стоянки в доке Королевы Виктории.

На причале нас встречал директор Чарльз Аллен Турсгуд – в льняном костюме-тройке и тропическом шлеме. Судя по тому, что Турсгуд опередил нас, он, видимо добирался сюда из Александрии на пассажирском пароходе. Его даймлер, видимо, остался в Египте: на этот раз Турсгуд стоял, облокотившись на кремовый кадиллак. Два индийца в ливреях обмахивали его и заслоняли от солнца огромными опахалами.

Как только опустили трап, мистер Уилкинс сошел со своим багажом на берег. Губы его были белы как мел, ноги подкашивались. На лбу крупными каплями выступил пот. Многие из команды собрались на палубе посмотреть, как директор Турсгуд воспримет невеселое известие о своем верблюде.