Книга Прихоти повесы - Вики Дрейлинг

Улыбка у него увяла.

– Осталось всего два сундука.

Ради Колина нужно было оставаться оптимисткой.

– Мы пока просто не наткнулись на нужный ящик.

Он вздохнул.

– Пойдем подкрепимся в утренней столовой. Мне совершенно не хочется, чтобы ты упала в обморок от голода.

Анджелина нахмурилась.

– Никогда не падала в обморок раньше и не собираюсь начинать.

Колин положил руки на бедра.

– И лишишь меня возможности схватить тебя в охапку и спасти?

– Судя по всему, от твоего внимания ускользнуло, что я не принадлежу к тем хрупким изнеженным дамочкам. Смотри, сорвешь спину.

В его глазах зажегся дьявольский огонек, когда он приблизился к ней.

– Ты думаешь, у меня сил не хватит поднять тебя?

– Не говори глупостей.

– Ты это часто повторяешь.

– Все, прекрати. Я голодна.

Колин обхватил ее за талию, а потом закинул на плечо.

– Быстро поставь меня, – пискнула Анджелина.

– Скажи «пожалуйста».

– Я буду брыкаться. Раз, два…

Ее ноги стукнулись об пол. Оправив лиф платья, она погрозила ему пальцем:

– Никогда больше этого не делай.

– Теперь поняла, что меня нельзя подначивать?

– Лучше будь начеку. Я с тобой расплачусь.

Он засмеялся и повел ее вниз по лестнице в утреннюю столовую. Анджелина вдруг поняла, что ему удалось очаровать ее, а еще подумала, как легко в ней возникла симпатия к нему. Со временем из нее получится умилительная старая дева. Не важно, что случится в будущем: она по-прежнему будет хранить свою честь и ни за что не станет объектом чьей-нибудь жалости.

Когда они покончили с едой, Анджелина почувствовала, что его настроение резко изменилось.

– Колин, не переживай. Мы найдем миниатюру.

– Даже если так, это ничего не изменит. Сомеролл уйдет из моей семьи.

– Хочешь сходить на могилу матери?

– Нет.

– Может, завтра?

– Завтра я представлю отцу замечания к продаже.

– Ты не можешь сдаться просто так. У тебя есть еще три недели.

Он вздохнул:

– Это ничего не изменит.

Его плечи поникли, вид у него был подавленный. Ей так хотелось приободрить его, внушить, что надо продолжать борьбу за Сомеролл, но было понятно, что Колин решил покончить со всем этим. Наверняка потом он станет жалеть, но это было его решение, не ее.

– Пойдем наверх, я хочу все побыстрее закончить.

Колин открыл два последних сундука, и они оба опустились рядом с ними на колени. Анджелина молила о чуде, переворачивая простыни, одеяла, откладывая в сторону подсвечники. Ничего другого здесь не было.

– Безрезультатно. – Колин встал и протянул ей руку.

Она приняла ее с горьким вздохом, восприняв его неудачу как свою собственную.

– Мне очень жаль.

– Я ожидал этого.

У нее не нашлось слов, которые могли бы успокоить его, да слова бы и не помогли.

– Посидишь со мной в гостиной? Мне пока не хочется уезжать отсюда, – попросил Колин.

– Разумеется.

Они спустились в гостиную. Анджелина села на софу, он пристроился рядом.

– Спасибо, что поверила в меня, и спасибо за помощь. Хоть наши усилия ничего не дали, я все равно признателен тебе.

– Мне все-таки хочется, чтобы ты убедил отца дать тебе по меньшей мере эти шесть месяцев.

Он покачал головой:

– Он тверд как скала. И если уж принимает решение, то меняет его крайне редко. А уж в этом случае тем более. У нас, вероятно, больше не будет возможности поговорить наедине, поэтому скажу сейчас: теперь я приложу все усилия, чтобы сблизиться с семьей. И это все благодаря тебе.

Ну хоть в этом сумела помочь.

– И никогда не пожалеешь об этом.

– Есть еще кое-что, но можешь не отвечать. Я очень переживаю из-за случившегося с тобой, а также состояния, в котором пребывает твой отец. В тот день, когда они с отцом сюда приезжали, он был в прекрасном расположении духа, но потом, услышав, как наши матери обсуждают свои планы, полностью переменился, сидел как в воду опущенный. А еще герцог злоупотребляет бренди. Я не собираюсь его судить: сам хорош, но у меня сложилось впечатление, что он смертельно устал.

Анджелина не поднимала глаз от своих сцепленных рук.

– Это моя вина.

– Ты не в ответе за его поведение.

Она коротко глянула на него.

– Я покрыла позором семью.

– Сдается мне, ты ни с кем не могла поделиться своими переживаниями. Понимаю, это больно и ты предпочитаешь держать все в себе, только, как мне кажется, это все усугубляет. Если ты предпочитаешь и дальше хранить тайну, не буду настаивать, но знай, что выслушаю тебя без всякого осуждения.

Он коснулся одной из самых болезненных тем: ей действительно не с кем было поделиться. С матерью даже не стоило пытаться говорить на подобные темы. Если честно, во время их пребывания в Париже она многое утаила, чтобы избавить ее от ненужной боли.

Подумав, Анджелина набрала воздуха в грудь.

– Ты очень проницателен. Нет никого, кому я могла бы довериться, и чем дальше, тем меньше остается тех, с кем можно было бы пооткровенничать. Подруг тоже не осталось. Все меня избегают. И я не в претензии. Мы оба знаем, каковы правила в обществе. На многое смотрят сквозь пальцы, но стоит совершить неблагоразумный поступок, тем более девушке… Но я забежала вперед.

– Да, лучше с самого начала.

– Мне и в дурном сне не могло привидеться, что когда-нибудь я могу стать жертвой порочного мерзавца. Кто отважится связываться с дочерью герцога? Поэтому я кокетничала, танцевала и пикировалась с джентльменами, полностью игнорируя зловещие предупреждения матери, что таким поведением заработаю себе клеймо кокетки и все кончится плохо. Время летело незаметно, и в один прекрасный день я осознала, что мне уже двадцать восемь и, того гляди, останусь в старых девах.

– Как тебя вообще угораздило познакомиться с Брентмуром?

– Шарлотта и ее муж, виконт Портсуорт, пригласили меня поехать с ними на гулянье в Воксхолл. Собралась большая компания, и я среди друзей чувствовала себя в безопасности, пока к нам не присоединился Брентмур, хотя и не был приглашен. Портсуорт не стал его выгонять – вероятно, чтобы не устраивать лишнего шума.

Колин кивнул:

– Это правильно, лучше не обращать внимания на незваных гостей. Хотя, как мне кажется, Брентмур любитель поесть и выпить на чужой счет.