Книга Я и мои гормоны - Пол Винсент

– Знаешь, – сказал Билл, – ты на самом деле очень красивая.

– Не говори глупостей, Билл, – отозвалась Эвелин довольно резко, но было понятно, что она ждала продолжения.

– Нет, правда, – сказал Билл, не зная, как продолжить разговор.

Он не мог сделать комплимент ее распухнувшему лицу, которое покрылось странными пятнами. Ничего приятного не мог он сказать и о ее ногах, которые всегда были ее главным козырем, но теперь отекли.

– У тебя… э-эээ…

– Что?

У Билла родилась блестящая идея:

– Ты такая особенная.

– Особенная?

– Да, ты беременна, и это делает тебя особенной. – Билл был чрезвычайно доволен собой. – Ты как бы сверкаешь.

– Сверкаю?

– Очень привлекательно, – сказал он более уверенно.

– Сверкаю?

– Да.

– Ты издеваешься? Меня постоянно тошнит, я отекаю, мои десны кровоточат, а из моей задницы торчит целая виноградная лоза, и ты мне говоришь, что я сверкаю?

– Ну…

Гормонам сделалось дурно.

– Ей обязательно было всем этим с нами делиться? – спросил Тестостерон.

– Ты что, хочешь меня трахнуть?

– Эвелин! – опешил Билл, который любил, когда партнерша так выражалась, но только не его жена!

– Прости, – мягко сказала Эвелин, – должно быть, это мои гормоны. Мужчинам проще – у вас нет всех этих гормональных проблем.

– Какая наглость! – хором возмутились Феромон и Адреналин.

– Это правда, – согласился Билл.

– Не могу поверить своим ушам! – закричал Гистамин, пораженный предательскими настроениями Билла. – Я ему покажу! Ты еще попомнишь мои слова! Ты еще пожалеешь об этом!!!

Эвелин пододвинулась к Биллу.

– Она приближается, – промычал Адреналин. Эвелин томно посмотрела мужу в глаза, и Билл вздрогнул с непривычки.

– Ну так, – спросила она, – как насчет этого?

– Ах, – судорожно хватая ртом воздух, только и ответил Билл. Он чувствовал себя виноватым.

Адреналин сидел, как на иголках:

– Не понимаю, что она вытворяет! Если она знает об измене, тогда какого черта все это значит?

– Видимо, это ловушка, и она собирается нас одурачить, – сказал Тестостерон.

Пытаясь привлечь внимание Билла, Адреналин перешел на крик:

– Осторожно! Это ловушка!!!

– Возможно, ребенок вытащит руку и схватит…

– Заткнись, Тестостерон, – сказал Гистамин, – он должен удовлетворить ее желание, когда бы она ни захотела, а иначе…

– Иначе, что?

– А иначе, она может заподозрить его.

– Но она уже все знает.

– В том-то и дело, поэтому все это очень странно. – Гистамин чувствовал себя совершенно по-дурацки.

– Возможно, она сама нам изменяет, – предположил Серотонин.

– Ты, кажется, должен выдавать только позитивные мысли, – обрушился на него Адреналин. – Что, разреши поинтересоваться, приятного в том, что ты сейчас сказал?

– Это снимает вину с Билла.

– О! – дружно обрадовались все.

– Возможно, она беременна от другого, – предположил Феромон. – Тогда она должна быть рада, что у него тоже есть любовница.

– Эвелин ненавидит секс, – напомнил Гистамин.

– Нет, она ненавидит секс с Биллом.

– Сейчас не очень-то на это похоже, – сказал Тестостерон.

Эвелин уже опрокинула Билла на спину, поглаживая ему живот и целуя в шею.

Биллу было неспокойно. Из-за чего, сказать было сложно, может быть, из-за чувства вины, тревоги или того факта, что совсем недавно он чуть не погубил человека. Как бы то ни было, эрекция куда-то запропастилась.

Билл прильнул к соскам Эвелин. Обычно это помогало ему возбудиться. В особенности теперь, при беременности, когда ее грудь стала просто умопомрачительного размера. Когда он начал сосать, Тестостерон с омерзением воскликнул:

– Это что такое, мать вашу?

– Что? – не поняли другие.

Билл снова попробовал пососать.

– А-аааааааа! – опять вскрикнул Тестостерон. – Какая гадость!

Из сосков Эвелин сочилась жидкость, которая попала Биллу в рот. Это было молозиво. Билл замер.

– Это совершенно нормально, – пытался успокоить всех Кортизол.

– Это охрененно ненормально!!!

Билл сжался от отвращения, и член послушно последовал его примеру. Билл в отчаянии попытался пошевелить им, потом сжал ягодицы – ничего не помогало.

– Самое главное – не паниковать, – настаивал Гистамин. – В противном случае он так и будет уменьшаться, пока не исчезнет совсем.

– Быть может, она его поцелует, – предположил Феромон.

При этих словах Тестостерон заныл:

– Хотелось бы!

– Боже, нет! Она повернулась, – паниковал Адреналин, – сейчас она увидит, что у него все упало!

– А близняшки сказали, что ей будет особенно хотеться, чтобы ее любили и восхищались ею, – поддержал его настроение Феромон.

Билл продолжал ритмично сжимать ягодицы, несмотря на то что это не приносило никакого результата.

Эвелин наконец взглянула на его причинное место и вдруг закричала.

– Что такое? – пытался перекричать ее Адреналин.

– Что такое? – перекричал их всех Билл.

Эвелин соскочила с кровати, бросилась в ванную и стала там что-то искать. Через несколько секунд она вернулась в комнату с пинцетом в руках.

– А-аааааааааа! – зарядил Адреналин. – Я так и чувствовал, что все это было подстроено.

Эвелин наклонилась к члену Билла и при помощи пинцета осторожно отодвинула крайнюю плоть.

– А-аааааааааааа! – продолжал Адреналин.

– А-аааааааааааа! – снова перекрикнул его Билл.

– Не шевелись! – рявкнула Эвелин.

Билл повиновался, хотя Адреналин и не думал замолкать.

– И как это называется? – потребовала ответа Эвелин.

– Это не потому, что ты мне не нравишься, – начал Билл. – Дело вовсе не в том, что ты стала толстой.

– Нельзя говорить, что она толстая, идиот! – возмутился Гистамин.

– И, уж конечно, дело не в твоей беременности, – продолжал Билл, но жена его не слушала.

Она, как медсестра, держала крайнюю плоть пинцетом, оттягивая ее, и пристально разглядывала детородный орган.

– Ну, и как это называется? – повторила она.