Книга Большой секс в маленьком городе - Чарльз Дэвис

Никто не видел, чтобы люди из «Куку-колы» вмешивались в местную политику. Все знали, что это так, и вообще-то никто ничего не имел против, но дело не в том. Так же как и конкуренты из «Клубнички», это были люди принципиальные, убежденные в непреходящей ценности свободных и честных выборов, в том, что каждый человек должен иметь возможность использовать свое Богом данное право на самоопределение. Не иностранным пиарщикам было проводить местные выборы. Иностранные пиарщики сделаны из другого теста. Они от рождения считались со следствиями легитимной демократии. Возможно, они могли сунуть конверт-другой в карман президента, потому что только так работала система. Но в остальном это была совершенно незаинтересованная третья сторона. Поэтому возглавить предвыборную кампанию Мальчиков попросили меня. В обычных обстоятельствах я бы скорее пробежал пару марафонов при одном намеке на то, что мне надо будет что-то организовывать для Мальчиков, за исключением их похорон, но настали странные и опасные времена, и, когда на карте стояла честь семьи и, быть может, будущее моей страны, я не мог отказаться.

На нашем первом стратегическом совещании Мальчики без сознания лежали в углу после дегустации скотча, предоставленного «Куку-колой», чтобы снять стресс во время агитационной поездки. Гарри Граббит, главный региональный представитель компании по связям с прессой, извинился за то, что спровоцировал расстройство моих кандидатов.

— Ерунда, — сказал я. — Поите их сколько хотите. Чем они тише, тем лучше. Только не давайте им подходить к сырому мясу, хорошо? И фруктам. Иначе я за последствия не отвечаю.

— Так и запишем, — кивнул Гарри. — Теперь о нашей кампании. То, как мы ее проведем… Я хочу сказать, я надеюсь, вы могли бы взглянуть на это под таким углом… можно мне дать вам маленький совет?

— Как я сказал, мне все равно, что вы делаете, только не оставляйте без присмотра холодильник.

— Так и запишем. Итак, начнем с самого главного. Как насчет секса?

— Что?

— Секса, — повторил он. — Как с этим?

— Ну, вы очень любезны, — пробормотал я, вспомнив свою фирму по выгулу собак. — Я не говорю, что это невозможно. Но сейчас это как-то неожиданно, вы не находите?

— Что с вами? — спросил он.

— У меня очень заразное кожное заболевание.

— Так и запишем. Вы не затягивайте с этим, сходите к врачу. Но как же насчет секса, что скажете?

Можно ли было остановить этого человека? Я схватился за спинку стула, готовый треснуть его по голове, если понадобится. Он странно посмотрел на меня.

— Вы в этом деле новичок, — заметил он. — Я прав или я прав?

— Да, вы правы. Начал примерно три с половиной минуты назад.

— Так и запишем. Первый урок маркетинга: в продукте должен быть секс. Секс продается, секс — это сила. Секс продает машины, дезодоранты, политиков. Как у Мальчиков с сексом?

— О господи! Спасибо вам большое! — выдохнул я, падая на стул.

— Послушай, сынок. Я просто делаю свою работу. Ну и как же у них с сексом?

— У них-то? Да как вам угодно. Дайте им только что-нибудь мягкое и мясистое, и они ваши до смерти. Дыни. Они неравнодушны к дыням.

— Вы о фруктах говорите? — сказал он.

— Именно так.

— Так и запишем. Это, типа, фруктофилия?

— Точно! Но они не привередничают. Они согласны и на хороший бифштекс. Полкило фарша. Какой-нибудь мелкий домашний скот. В сексе они простые.

— Уф… так и запишем. Да, закавыка. Ладно, забудем пока про секс. Поговорим об имидже. Я так понимаю, нам надо подать их как простых людей из народа. Ну, знаете, как в кино: родились в бедности, честным трудом вышли в люди, никаких тебе выкрутасов, университетов, только сила воли и решительность. Дух первопроходцев! Никакого лживого политиканства, привилегий, ничего заумного. Простые люди из народа, больше ничего.

— М-да, — сказал я, взглянув на кузенов, которые храпели, сопели и пускали слюни. Наверно, им снилась еда, хотя что они с ней делали, даже не смею сказать. — Простые люди из народа, вы говорите?

— Точно так!

— Да уж, надо бы проще, да некуда. И с силой воли у них все в порядке, за это я вам ручаюсь.

— Так и запишем! — воскликнул он, хлопая ладонью левой руки. — Первопроходцы!

Я так до конца и не понял, что он имел в виду под этими первопроходцами. То есть еще с колыбели было ясно, что Мальчики идут не туда, куда идет все остальное человечество, но, в какие бы неизведанные дали они ни направлялись, у меня было такое чувство, что лучше в эти дали не ходить.

— Вот как это должно быть. Народу не нужны слюнтяи в костюмчиках, пустомели, лизоблюды, которые каждый раз пролезают в правительство. Я прав или я прав?

— Конечно, вы совершенно правы, — сказал я.

В имидже он явно разбирался.

— Так и запишем! Старая политика свое отжила. Никому не нужны ни краснобаи, ни умники.

— Насчет этого не беспокойтесь.

— Так и запишем. Эй, не хотите? — Он показал зажатую в ладони бутылочку с порошком, похожим на тальк.

— Нет, спасибо, — сказал я. — Я сегодня утром уже помылся.

Он странно посмотрел на меня, но только убрал бутылочку и буркнул: «Так и запишем», а потом продолжал:

— Теперь второе, у них есть семья?

— В общем, есть. Вероятно, вам трудно будет в это поверить, но у них есть мать.

— Так и запишем! Маленькая старушка? Белоснежные волосы? Милая улыбка?

— Нет, это не совсем тот образ, который приходит на ум. Знаете такие машины, с помощью которых прокладывают просеки? Тетя Долорес скорее из этого ряда конструкций.

— Мм, вот так, значит? Значит, для нашей кампании не очень подходит?

— О, я этого не сказал! Тетя Долорес — мощное оружие в любой кампании. С этой силой нельзя не считаться. Наверняка вы сможете ее использовать. Но не в том качестве, в каком можно использовать милую старушку. Пожалуй, она могла бы вышибать двери или что-нибудь в этом роде. По правде говоря, рукопашная больше ей подходит.

— Так и запишем. Понял! Крепкая дама, вырастившая Мальчиков вопреки всему. Прямолинейная, стреляет от бедра. Я прав или я прав?

— Да, пожалуй, вы точно сказали.

— Так и запишем. Крепкая женщина и простые люди из народа.

Вот по этому пути мы и пошли. Напечатали листовки, наняли агитаторов, закупили флаги и воздушные шарики, нагрузили машины пивом от «Куку-колы», с мелкими статьями расхода разделались по-крупному, и кампания стартовала.

Честно говоря, делать мне особенно было нечего. Номинально я числился главой кампании, но реальной ответственности у меня не было. Гарри и его команда проделали основную работу, научили Мальчиков ходить, покачивая плечами и переваливаясь, — видимо, это воплощало силу и сексуальность, объяснили тонкое искусство притворной искренности и накачивали их скотчем, когда они слишком уж оживлялись. Моя работа в основном заключалась во взаимодействиях. Кроме того, мне приходилось организовывать и подмазывать восторженные толпы, чтобы они приветствовали Мальчиков, куда бы те ни шли. Мне нравилась эта работа: собирать полусонных соотечественников, раздавать им пиво, чтобы снять действие БИПа, а потом репетировать с ними предвыборные лозунги моего собственного сочинения. Первый раз, когда Гарри услышал, как мои сторонники скандируют «Жарьте, парни!», ему не очень понравилось, но я его убедил, что это традиционное приветствие на Санта-Маргарите-и-Лос-Монхес, а раз Мальчики не придираются к тому, как их зовут, то нам со счастливой толпой было позволено орать «Жарьте, парни!», если только я не буду забывать про простых людей из народа.