Книга Луденские бесы - Олдос Хаксли

(На заре христианства и в средние века) к колдунам и их клиентам относились так же, как в двадцатом веке к «врагам народа»: евреям при Гитлере, капиталистам при Сталине, коммунистам и левым в США. Их воспринимали как агентов враждебного государства — в лучшем случае, антипатриотов, а в худшем — предателей и еретиков. Этим метафизическим квислингам[50]минувших эпох смерть грозила точно так же, как сегодня она грозит политическим «дьяволопоклонникам», которых в одних странах называют коммунистами, а в других империалистами. В либеральном девятнадцатом веке историки, подобные Мишле, отказывались понимать предков, обращавшихся с колдунами таким жестоким образом. Благонамеренные историки слишком сурово относились к прошлому человечества. И слишком оптимистически оценивали будущее — то есть нашу эпоху. Это были рационалисты, воображавшие, что крах традиционной религии положит конец преследованиям инакомыслящих, искоренению еретиков и ведьм. Однако, оглядываясь назад из нашего времени, мы видим, что религиозные преступления могут происходить и без веры в сверхъестественное. Самые убежденные материалисты готовы свято верить в идеи, которые они сами себе и выдумали; самые заядлые гуманисты способны преследовать своих противников с такой же яростью, с какой некогда инквизиторы расправлялись с пособниками вездесущего Сатаны. Подобная практика существует с незапамятных времен; она гораздо древнее любых человеческих верований. В наши дни мало кто верит в дьявола, но это не мешает людям подчас вести себя точно так же, как вели себя наши предки, не сомневавшиеся в существовании Врага Рода Человеческого. Чтобы оправдать свою нетерпимость, люди предают теориям статус догмы, превращают законы в нравственный кодекс, политических вождей в богов, а всех несогласных объявляют воплощением дьявола. Это языческое воплощение частного в абсолютное, и человеческого в божественное позволяет верующему предаваться самым гнусным занятиям, сохраняя при этом чистую совесть и свято веря, что все эти зверства совершаются во имя высшего добра. Когда же верования эпохи устаревают и начинают казаться нелепыми, человек выдумывает себе новую религию, и извечное безумие продолжается, нося привычную маску законности, идеализма и веры.

В принципе, законы, касавшиеся колдовства, были предельно просты. Всякий, замеченный в сношениях с дьяволом, подлежал смертной казни. Для того чтобы описать, как эти законы применялись на практике, понадобилось бы слишком много места. Достаточно будет сказать, что, несмотря на явную предубежденность некоторых судей, все же много было таких, кто проводил разбирательство честно. Но даже честный суд, по нынешним западным понятиям, представлял собой чудовищную карикатуру на справедливость. Читаем в «Malleus Maleficarum»: «Законы требуют, чтобы был выслушан всякий свидетель, дающий показания против обвиняемого». В число свидетелей попадал кто угодно, включая малолетних детей, а также злейших врагов обвиняемого. В ход шли любые доказательства: сплетни, голословные утверждения, предположения, описание снов, а также признания, вырванные у «одержимых». Для получения этих признаний пытка использовалась почти всегда. Кроме того, в порядке вещей были и ложные обещания относительно приговора. В «Malleus Maleficarum» проблема ложных обещаний обсуждается вдумчиво и обстоятельно. Существуют три возможных альтернативы. Если судья выбирает первую из них, он может пообещать обвиняемому сохранение жизни (при условии, что тот выдаст своих соучастников) и сдержать это обещание. Единственная уловка здесь состоит в том, что обвиняемый надеется на относительно легкую кару, а вместо этого попадает в пожизненное заключение, на хлеб и воду.

Вторая альтернатива состояла в следующем: «Можно посадить ведьму в тюрьму, не умерщвляя ее, как и было обещано, а потом, некоторое время спустя, все-таки предать ее огню».

«Третья возможность состоит в том, что судья со спокойной совестью обещает ведьме сохранить жизнь, а потом устраивает так, что приговор выносит не он, а другой судья, который никаких обещаний не давал».

(Особое внимание обращает на себя выражение «со спокойной совестью»! Намеренная ложь подвергает душу лгущего смертельной опасности. Поэтому, если уж необходимо солгать, то нужно позаботиться о том, чтобы все выглядело пристойно — и для людей, и для Господа — иначе Он ни за что не пустит тебя в Царствие Небесное).

С точки зрения современного западного человека, самым абсурдным аспектом средневекового судебного процесса было то, что любые необычные обстоятельства непременно приписывались дьявольскому вмешательству. Например, вот как проходил процесс над ведьмами в Англии, в 1664 году, под председательством сэра Мэтью Хейла, впоследствии главного судьи королевства. Ведьма, которую приговорили к повешению, поссорилась с соседом и произнесла в его адрес какие-то угрозы. Вскоре, как показал свидетель, «на его свиней напала странная хвороба — поросята нарождались на свет, но тут же издыхали». И это еще не все. Чуть позже на беднягу «обрушились вши невероятной величины». Против столь устрашающих паразитов обычные средства борьбы не помогали, и поэтому свидетель был вынужден сжечь два лучших своих костюма. Сэр Мэтью Хейл слыл справедливым судьей, человеком умеренным, благоразумным, ученым, светочем литературы и юриспруденции. Просто невероятно, что он мог всерьез принять такие доказательства, однако факт остается фактом. Причина, вероятно, состояла в том, что Хейл был человеком исключительно благочестивым. В ту далекую эпоху благочестие подразумевало веру в дьявола и требовало истребления всех его приспешников. Иудео-христианская традиция была вся построена на вере в сверхъестественные события, поэтому проклятья старухи, смерть новорожденных поросят и появление огромных вшей вполне могут быть причислены к злым проискам Сатаны и его приспешников.

Судебная практика взяла на вооружение не только сведения о дьяволах и колдунах, содержащиеся в Библии, но и целый ряд широко распространенных суеверий, к которым судьи относились столь же почтительно, как к Священному Писанию. Например, вплоть до конца семнадцатого века все инквизиторы и большинство гражданских судей-магистратов свято верили в так называемые физические доказательства ведьмовства. Нет ли на теле у обвиняемого каких-нибудь необычных метин? Может быть, есть участки кожи, не чувствительные к уколу иглой? Более же всего ценились «дьяволовы сосцы», то есть дополнительные рудиментарные соски, при помощи которых ведьма могла бы вскормить жабу или черную кошку. Те, у кого такие соски обнаруживались, автоматически попадали в разряд ведьм. Всякий знал, что именно так выглядит печать, которой дьявол метит своих слуг. (Поскольку девять процентов мужчин и почти пять процентов женщин рождаются с рудиментарными сосками, недостатка в жертвах у судей не было. Природа делала свои маленькие ошибки, а судьи толковали их по своему разумению).

Было еще три весьма распространенных суеверия, каждое из которых послужило причиной неисчислимого количества трагедий. Наши предки верили, что ведьмы при помощи дьявола могут накликать бурю, вызывать болезнь и делать мужчин импотентами. В «Malleus Maleficarum» Крамер и Шпренгер пишут об этих явлениях как об общеизвестных фактах, подтверждаемых не только человеческим опытом, но и авторитетом ведущих медиков. Святой Фома, комментируя «Книгу Иова», пишет: «Следует признать, что, с соизволения Господа, дьяволы могут нарушать безмятежность воздуха, поднимать ветер и обрушивать пламень с небес. Ибо, хотя вещественные тела изменяют свою форму не по команде ангелов, неважно, добрых или злых, а лишь по воле Бога Творца, все же существуют сферы, в которых материя повинуется эфиру… Например, ветры, дождь и прочие подобные движения воздуха происходят из-за перемещения паров, источаемых землей или водой; стало быть, силы дьявола вполне достаточно, чтобы направлять эти процессы». Так утверждает Святой Фома.