Книга Знакомый незнакомец - Эрин Найтли

Он покрепче сжал губы, чтобы не рассмеяться. Вряд ли она доброжелательно воспримет это, если стыдится своего выбора. Ему следовало вспомнить, что, судя по книге Остин, оставленной у его двери, она в душе романтик.

— Конечно, — согласился он. — Предоставьте это мне. Я найду что-нибудь специально для вас.

Она нагнула голову и бросилась к прилавку, оставив его мирно рассматривать книги. Он обнаружил, что улыбается при воспоминании о только что случившейся сцене. Но тут же стал серьезным. Нужно отбить у Эви охоту проводить с ним время. Возможно, сыграть над ней шутку… не обижая ее. Что угодно, лишь бы ослабить нарастающее напряжение.

Он последовал за Эви к прилавку.

— Хочу сделать вам сюрприз. Подождите на улице, а я куплю книгу и присоединюсь к вам.

Она подумала, пожала плечами и согласилась.

Когда продавец принес книгу, Бенедикт поздравил себя с остроумным выбором. Все, что угодно, лишь бы охладить ее пыл, тем более что его с каждой минутой все сильнее тянет к ней.

Глава 15

«Возможно, если в одну ночь сойдутся звезды, я могу захотеть, чтобы меня кое-кому представили. Захочет ли этот человек тоже быть представленным мне? На этот вопрос еще придется искать ответ. Возможно, весной мы его найдем».

Из писем Эви Хастингсу

Переодеваясь к ужину, Эви все еще кипела гневом на Бенедикта, сыгравшего с ней злую шутку. Садясь в экипаж, он с невинной улыбкой отдал ей сверток. Она поспешно разорвала плотную бумагу и, прочитав название, буквально исполосовала его взглядом. Как кинжалом.

— И что это должно означать?

Ричард вынул книгу у нее из рук. Бенедикт скорчил обиженную физиономию:

— Разве вам не нравится? Только вчера мы цитировали Шекспира, так что я подумал, что вам понравится мое самое любимое произведение барда.

Услышав это, Ричард буквально взорвался от смеха и отдал ей книгу.

— Он прав, малышка. Я точно знаю, что ты любишь Шекспира. Прекрасный выбор, друг мой, прекрасный выбор.

Она с отвращением отбросила мерзкую книжонку на сиденье. О, Бенедикт весьма изобретателен.

Она гневно прищурилась: ««Укрощение строптивой». Ха-ха! Как остроумно!»

— Что? Я думал, вам понравится пьеса, на которую можно ссылаться, — с невинным видом оправдывался Бенедикт.

Ричард рассмеялся еще громче. На лице Бенедикта расцвела такая самодовольная улыбка, что Эви ужасно захотелось стереть ее пощечиной.

Мужчины. И кто-то еще удивляется, что она не желает выходить замуж!

Теперь, несколько часов спустя, она молча наблюдала, как Морган трудилась над сложной вечерней прической, перевивая пряди волос жемчужными нитями. Эви нравилось, как жемчужины отражают свет, подчеркивая красоту золотистых локонов.

Сегодня вечером Эви будет выглядеть так хорошо, что Бенедикт захочет съесть и ее, и злосчастную книгу. Пока что все шло по плану: горничная сотворила шедевр, а простое элегантное белое платье идеально оттеняло ее красоту. Эви колебалась, не зная, стоит ли прикрыть кружевами низкое декольте, но решила, что не нужно. Впервые в жизни она хотела вскружить голову мужчине, чтобы тот обезумел так же сильно, как она. Пусть это мелочная месть, но другой она придумать не сумела. Ей не терпелось увидеть его лицо, когда она появится перед ним.

Оставшись наконец одна, Эви взглянула на часы. До ужина еще почти час. Вздохнув, она подошла к окну, раздвинула шторы и взглянула на ночное небо, темно-синее, с легкими оранжевыми отблесками на горизонте. Когда ее глаза привыкли к темноте, она ахнула от удовольствия: тучи рассеялись, и небо было усеяно звездами! Конечно, не будь она так занята этими двумя идиотами по пути домой, давно бы поняла, что ночь будет ясной!

Пропустить это невозможно.

Она порывисто сунула ноги в туфли, схватила теплую шаль и, погасив лампу, пошла к двери.

Каким-то чудом она добралась до задней террасы, никого не встретив. В такой большой семье это было редкостью. Ночной воздух овеял ее щиколотки, когда она немного подобрала платье, прежде чем спуститься в сад. Вечером сильно похолодало, и она порадовалась, что захватила шаль.

Отыскав усыпанную гравием дорожку, Эви опустила юбки, укуталась в шаль и прошла в задний сад, чтобы свет из окон не мешал наблюдать за звездами. Эви почти не смотрела под ноги: слишком часто она убегала из дома, чтобы любоваться знакомыми небесными узорами.

Она отыскала любимую скамью, единственную, с которой открывался вид на небо. Хотя цветы еще не распустились, ароматы новой жизни, только что вскопанной земли и срезанной травы/наполнили легкие. Сев на холодный и, слава Богу, сухой камень, она глянула вниз и закрыла глаза. Совсем как в детстве, когда она играла в свою маленькую игру. Откидывала голову и только тогда открывала глаза, чтобы всмотреться в первую звезду, привлекшую ее внимание.

Сегодня она увидела не одну звезду, а две и счастливо улыбнулась совпадению. Двойная звезда Сердце Карла, иначе говоря, альфа созвездия Гончих Псов.

Эви широко улыбнулась. Наверное, такое совпадение означает удачу на предстоящей охоте.

От созвездия Гончих Псов она перешла к другим, как всегда, находя утешение в том, что звезды в отличие от людей полностью надежны и заслуживают доверия. Даже когда небо заволакивали облака и она ничего не видела, не было сомнения, что звезды по-прежнему остаются на своих местах, терпеливо ожидая, пока снова смогут засиять.

Теперь она немного успокоилась и больше не злилась на Бенедикта или кого-то еще. Просто отбросила назойливые мысли и смотрела на звезды. Как приятно наслаждаться покоем в одиночестве, без семьи, без слуг и даже без лошадей, которые тоже шумели и мешали спокойно подумать.

— Вы дрожите.

Она едва не подскочила от неожиданности и издала что-то среднее между воплем и визгом. Прижав руку к гулко забившемуся сердцу, она круто развернулась в направлении голоса. Примерно в двадцати шагах, на маленькой скамье, с самым невинным видом сидел Бенедикт.

— Господи милостивый, вы что, решили меня убить? — выдохнула она. — Насмерть перепугали!

Теперь она хорошо его видела. Он небрежно развалился на скамье. И ни шляпы, ни перчаток, подумать только!

Бенедикт встал и потянулся, прежде чем подойти к ней.

— Прошу прощения. Полагаю, я, не подумав, напугал вас. Не хотелось мешать, но когда ваши зубы застучали достаточно громко, чтобы разбудить мертвых, я посчитал своим долгом заговорить.

— Мои зубы вовсе не стучали. И вашим долгом было сообщить о своем присутствии, — хмуро ответила она, пытаясь припомнить, не сделала ли чего постыдного, решив, что за ней никто не наблюдает. К счастью, на ум ничего не пришло.

— Тише, миледи, — хмыкнул Бенедикт. — Я тоже люблю посидеть в тишине. Можно присоединиться к вам?